Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней

Воскресенье выдалось на редкость погожим. Ярко светило солнце, весенний ветерок ласково обдувал деревья, на ветвях которых уже появились почки. Молли Энн вышла на крыльцо. Перед ней в своей повозке сидел Джимми. Услышав стук двери, он обернулся и застыл, пораженный. Девушка была прекрасна. Ее длинное свободное платье и шляпа с желтыми лентами великолепно подходили к весеннему пейзажу.

— Это ты, Молли Энн, или я сплю? — спросил он, присвистнув от восхищения.

— Тебе нравится? — Она улыбнулась и слегка покраснела.

— Превосходно.

— Я сама шила. А ткань из французского магазина. Настоящий Париж, Франция, запатентовано.

— Прямо даже не знаю, — задумчиво произнес Джимми, беря ее за руку.

— В чем дело?

— Посмотри на повозку. Она вся в грязи. Ты не боишься запачкать платье?

— Положи на сиденье одеяло, вот и все. И старайся ехать тише, чтобы повозка не качалась.

Джимми помог Молли Энн сесть в повозку и бросил на нее полный обожания взгляд.

— Ты на самом деле выглядишь восхитительно.

— Спасибо. А теперь иди на кухню. Я оставила там корзину с припасами.

— Правда? Как ты догадалась, что сегодня будет хорошая погода?

— Очень просто, дурачок, — ответила Молли Энн, улыбаясь. — Выглянула в окно и увидела солнце. Ну, давай, у нас мало времени.

Джимми спрыгнул, побежал на кухню и через несколько минут вернулся, держа в руках небольшую корзинку. Вскоре мул уже покорно увозил их из города.

— У нас богатый выбор, — сказал Джимми, когда они приблизились к развилке. — Мы можем поехать в Фейрграундз, где будет пикник, или на праздник Церкви Святости, или в Вудфилд брук.

— В Вудфилд брук? — переспросила Молли Энн. — Мне никто о нем ничего не говорил. Что там будет?

— Я тебе говорю, — ответил Джимми. — Небольшой пикник. Но только для нас двоих.

— Вот туда-то мы и отправимся, — сказала девушка, обнимая его за шею.

— Никогда не ел ничего подобного, — произнес он, растягиваясь на траве.

— Ничего особенного, — улыбнулась Молли Энн. — Холодная жареная курица, кукурузный хлеб и яблоки.

— А лимонад? — напомнил Джимми, указывая на бутылку. — Ты не должна столько тратить на еду. По-моему, деньги тебе не так легко достаются.

— Разве без этого узнаешь, как я готовлю?

— Может, ты права. — Джимми засмеялся.

— Ты видел моих? — спросила Молли Энн.

— Да. С ними все в порядке, передают тебе привет.

— Мэйс, наверное, же совсем большой.

— Он вырос, у него крепкие ноги, и он бегает по всему двору.

— Очень хочется увидеть их, — Молли Энн вздохнула. — Но это так далеко…

— Твой мастер не сможет отпустить тебя в следующую субботу? Поедем в пятницу вечером, а в воскресенье вернемся.

— Это было бы чудесно, — загорелась девушка, но через несколько мгновений вновь погрустнела. — Вряд ли, мы и так почти каждый день работаем сверхурочно. Может, когда откроют новую фабрику, с этим будет полегче, — мечтательно сказала она.

— Новую фабрику? Кто тебе сказал?

— Мистер Фитч. Я вчера была у него, чтобы положить деньги на счет отца, и он сказал, что открывается новая фабрика, и я могу стать на ней мастером.

— Прямо так и сказал? — В голосе Джимми появились странные нотки, которых Молли Энн до этого не замечала. — А он ничего не говорил насчет того, что ты должна сделать, чтобы получить это место?

Она понимала, что он имеет в виду, но разговаривать об этом сейчас ей не хотелось.

— Нет. Он только сказал, что, когда она откроется, я должна заглянуть к нему.

Джимми промолчал. Новая фабрика, подумал он. Интересно, Фитч уже нашел разорившегося фермера, у которого купит участок для постройки? Он вновь погрузился в раздумья, из которых его вывел голос Молли Энн.

— Что с тобой, Джимми? — обеспокоенно спросила она.

— Ничего. Я все думаю, когда же мы избавимся от него, когда же люди, наконец, поймут, что он обогащается на их крови?

— Как ты можешь говорить такие вещи? — с ужасом спросила Молли Энн.

— Это правда, — произнес Джимми. — Вот, ты говоришь, что каждую неделю кладешь деньги на счет отца, так?

Она кивнула.

— А ты когда-нибудь спрашивала его, что потом происходит с этими деньгами?

— Это не мое дело. Отец сам занимается ими.

— Если ты положишь деньги в банк, тебе будут платить проценты, — сказал Джимми. — А Фитч не платит ничего, и, я уверен, он уже давно считает эти деньги своими. Спроси как-нибудь отца, получил он что-нибудь, или нет?

Молли Энн помолчала.

— Сколько у него таких, как ты? Больше сотни. Вот и получается, что Фитч богатеет за ваш счет, а вы работаете с утра до ночи и еще остаетесь должны ему. — Он горько усмехнулся. — Вы думаете, Фитч ваш друг. Но попробуйте не сделать для него чего-нибудь — как вы думаете, что за этим последует? Он откажет вам в деньгах, в кредите, а потом придет с шерифом, и тот опишет ваш дом и участок. Знаешь, что случилось с Крэйгом, ну, который живет на том берегу? У него было сорок акров, и он потерял их в один день. А кто теперь хозяин земли? Фитч. К черту все! — вскричал Джимми, не в силах скрыть возмущения.

— Не ругайся, — тихо сказала Молли Энн.

— Все это было и есть, вот в чем дело, — продолжал он. — Неужели ты ничего не видишь? Он больше года ждал удобного случая. Неожиданно дети Крэйга, которые, как и вы, работали здесь, оказались мерзавцами, их уволили. А через пару месяцев, когда семья увязла в долгах, Фитч приехал и купил их землю за бесценок.

— Не понимаю, — сказала Молли Энн.

— Ты знаешь, где будут строить твою новую фабрику? Там, где раньше жили Крэйги. Там все: вода, энергия и, самое главное, земля.

— Мне-то ты зачем все это говоришь? Ко мне это не имеет никакого отношения.

— Может быть, — ответил Джимми, серьезно глядя на нее. — Пока. Но придет время, это коснется и тебя.

Фитч прибирает к рукам все больше и больше земли, поэтому недалек тот день, когда вся долина, включая фермеров, будет принадлежать ему.

Молли Энн потянулась к бутылке с лимонадом.

— Выпей еще, — сказала она, протягивая ему стакан. — Ты, наверное, очень волнуешься.

Джимми взял стакан, и на его лице появилась улыбка. Пузырьки воды весело играли под лучами солнца.

— Ты прекрасная, невинная девочка, Молли Энн. Когда-нибудь ты выйдешь замуж и станешь замечательной женой.

Она вскочила на ноги так резко, что толкнула Джимми, и тот выронил стакан.

— Я уже не девочка, — чуть не крикнула она. — Мне шестнадцать лет, я женщина. А теперь отвези меня домой.

Джимми удивленно посмотрел на нее. В гневе она выглядела особенно прекрасной. На какое-то мгновение ему показалось, что он теряет контроль над собой.

— Молли Энн, — начал он каким-то не своим голосом, — я давно собирался поговорить с тобой. Будь моей женой.