Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней

— А она будет добрым или злым привидением? — настаивала Элис.

— Привидений вообще не бывает, — ответила Рэчел, ставшая после гибели Молли Энн старшей дочерью. — Кроме того, Молли Энн сейчас на пиру у Господа, и Он не отпустит ее.

Когда Мэрилу и дети ушли, Джеб повернулся к Роско и Дэну.

— Думаю, сейчас можно было бы пропустить по стаканчику, — предложил он.

— Неплохо бы, — ответил проповедник. — У меня уже в горле пересохло.

— Тогда пошли со мной, — сказал Джеб. — Я покажу дорогу.

После обеда Дэн остался в гостиной, чтобы успокоить Мэрилу, а Джеб и Роско вышли во двор. Присев на ступеньки крыльца, они закурили небольшие черные сигареты.

— Не понимаю, — подавленно произнес Джеб.

— Тут и понимать нечего, — грустно ответил Роско. — Покончить с забастовкой они могли только так. Все держалось на Джимми, люди ему верили. А сейчас они разошлись, а некоторые даже возвращаются на фабрику.

— Я не об этом, — сказал Джеб. — Не могу понять, почему Клинт стрелял в них.

— Его отец мастер на фабрике. Во время забастовки все Ричфилды работали.

— Это еще ничего не значит, ведь мы не сделали им ничего плохого.

Роско посмотрел на Джеба. Выросший и проживший всю жизнь в горах, тот не имел никакого понятия о том, чем отличаются друг от друга капиталисты и рабочие. Все конфликты представлялись ему как вражда между отдельными людьми. Забастовку он считал чем-то вроде вендетты, в которой сталкиваются интересы людей или семейств, и ничто не могло заставить его изменить свое мнение. Впрочем, Роско ни в чем его не обвинял. Он сам взялся за оружие, лишь когда были убиты его отец и старший сын. Сначала он просто хотел отомстить за них, но потом понял, что те, в чьих руках находятся власть и деньги, эксплуатируют народ, чтобы стать еще сильнее и богаче.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, Джеб, — сказал Роско после долгого молчания. — Они и мне причинили немало зла. Я точно так же похоронил отца и старшего сына.

— И что ты сделал?

— Ты знаешь, — ответил Роско, — я отплатил им. А сейчас вот не знаю, что делать.

— В каком смысле?

— Я разговаривал с женой, — сказал Роско, — и мы пришли к выводу, что нам здесь больше нечего делать. Мы думаем уехать в Детройт, говорят, там нужны рабочие.

— Не знаю, как там можно жить, — ответил Джеб. — Вы же фермеры.

— У нас нет выбора. К тому же, родственники жены, которые там живут, пишут, что неплохо устроились. Им платят три доллара в день, а некоторым даже больше.

Снова наступило тягостное молчание. Наконец Джеб сказал:

— Я должен буду съездить в город.

Роско посмотрел на него и не увидел на его лице никаких чувств.

— Когда?

— Завтра утром. — Ты поможешь мне?

— Конечно, — помолчав ответил Роско.

Сквозь сон Мэрилу услышала, как Джеб заворочался на кровати, потом он неожиданно встал и вышел из спальни. Сначала она не придала этому никакого значения, думая, что муж сейчас вернется. Но время шло, и потеряв терпение, она поднялась и пошла на кухню. Кухня была пуста.

Мэрилу открыла дверь, выглянула на улицу. Во дворе Джеба тоже не оказалось. Внезапно поняв, где он должен быть, Мэрилу посмотрела в сторону холма, где было небольшое семейное кладбище. Джеб стоял там над могилой дочери.

По телу Мэрилу пробежал холодок. Завернувшись в платок, она стала подниматься на холм. Джеб слышал ее шаги, но не обернулся, продолжая смотреть на кресты, смоченные росой и казавшиеся серебряными в свете луны.

— Не понимаю, зачем Клинт Ричфилд стрелял в нее, — не поворачиваясь произнес Джеб. — Молли Энн была всего лишь женой Джимми и не имела никакого отношения к их конфликтам.

— Не изводи себя, — мягко ответила Мэрилу. — Я стараюсь не думать об этом.

— Не понимаю, — повторил Джеб. — Мы же с Ричфилдами всегда были друзьями.

— Значит, такова Воля Господня. Но ведь и в нашей жизни есть хорошее. У нас много детей, а таким сыном, как Дэниэл, можно гордиться. Нужно благодарить Господа за это…

Джеб впервые обернулся к жене.

— Ты говоришь, как Дэн.

— По-моему, он прав, — ответила Мэрилу. — Надо смотреть вперед, а не назад.

— Ему легко говорить, Молли Энн не его дочь. — Джеб резко повернулся и зашагал к дому.

Бросив последний взгляд на могилу, Мэрилу пошла за ним. Муж уже сидел на кухне, сосредоточенно вставляя патроны в магазин блестящего черного винчестера. Она вдруг поняла, какие мысли владели ее мужем.

— Нет, Джеб. Не делай этого.

Тот поднял голову и отрешенно взглянул на нее. По всей видимости, для себя он уже давно все решил.

— Хватит с нас мертвых, — сказала Мэрилу, не дождавшись ответа. — Молли Энн и Джимми не вернешь.

— Ты не понимаешь, — ответил Джеб. — Это дело чести. Как я буду выглядеть, если прощу Клинту такое преступление?

— Какое это имеет значение? — в отчаянии воскликнула она. — Предположим, ты убьешь Клинта, что дальше? Они тоже убьют кого-нибудь из нас, и мы будем воевать с Ричфилдами до тех пор, пока все не окажемся там, где Молли Энн и Джимми.

— Не я это начал, — упрямо возразил Джеб.

— Неважно! Главное, что война будет продолжаться, у нас много детей, и я не хочу, чтобы они росли без отца.

— Не беспокойся. Никто меня не убьет.

— Ты уверен?

Джеб помолчал.

— И все-таки, лучше быть убитым, чем прослыть трусом, не способным постоять за честь собственной дочери, — сказал он, поднимаясь.

Мэрилу бросилась ему на грудь в последней попытке удержать.

— Давай лучше заведем еще одного ребенка. У нас будет новая Молли Энн.

Джеб вздохнул и ласково, но непреклонно высвободился из ее объятий.

— Нет, Мэрилу, — твердо сказал он. — Это не то, что нужно, и ты это прекрасно знаешь.

Сквозь слезы Мэрилу увидела, как муж берет винтовку и направляется к дверям. У самого порога он обернулся. Я вернусь завтра вечером.

— Надень что-нибудь теплое, — вдруг спокойно произнесла Мэрилу. — На улице холодно.

— Я надену куртку, — кивнул он.

Услышав, как хлопнула дверь, Мэрилу в изнеможении опустилась на стул. Потом до нее донесся голос Джеба, ласково понукавшего мула, и скрип повозки.

Шериф Джейсон Картер нервно расхаживал по полицейскому участку, расположенному в здании суда. Через открытую дверь он слышал голос дежурного, раздававшего кофе арестованным. Сегодня их было непривычно мало, всего четыре человека, за которыми не числилось ничего особенного, кроме обычных пьяных драк. Впервые за год в городе установилось относительное спокойствие. Забастовка закончилась, многие рабочие уже вернулись на свои места. Все, казалось, было хорошо, но шерифа преследовало недоброе предчувствие.

В кабинет тихо вошел дежурный.

— Я раздал им кофе, — доложил он. — Что теперь с ними делать?