Ли Чайлд - Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.

Верхние комнаты оставляли такое же неприятное, нежилое впечатление. Три спальни, маленькая ванная комната.

Он заглянул в каждый из стоявших в доме шкафов и шкафчиков. В тех, что были наверху, лежали лишь постельное белье и полотенца. Внизу в буфете обнаружились припасы — чай, кофе, несколько консервных банок — и ничего больше. Никаких признаков присутствия Майкла Харрисона.

Надо будет выяснить, кому принадлежит этот дом и когда здесь в последний раз кто-нибудь жил. Грейс вышел из дома через заднюю дверь, прошелся вдоль стены и увидел два мусорных бака. Он поднял крышку первого — яичная скорлупа, использованные пакетики чая, пустой пакет из-под молока.

Грейс направился к фасаду дома, еще раз осмотрел его. И вдруг понял, что не так с этим домом. Там, где справа от парадной двери виднелось уродливое окно, должен был находиться встроенный гараж. Теперь Грейс видел все ясно — тон кирпичей этой стены был не таким, как у остального дома.

И внезапно Грейс вспомнил отца, который любил сам ухаживать за своей машиной — менять масло, ставить новые тормозные колодки. Он вспомнил смотровую яму в их гараже, в которой провел немало счастливых часов, помогая отцу управляться с целой чередой «фордов».

И Грейс подумал о линиях на ковре гостиной, которые только что видел, о недавно отодвигавшемся диване.

Повинуясь лишь интуиции, не более того, он снова вошел в дом и направился к гостиной. Он отодвинул диван — и увидел, что угол ковра слегка загибается кверху. Грейс опустился на колени, потянул за угол — ковер легко отстал от пола. Слишком легко. Под ковром был настелен слой плотного материала, под обычные ковры такого не кладут. Что это такое, он понял мгновенно. Звукоизоляция.

Он приподнял тяжелую ткань и увидел под ней большой лист фанеры. Грейс поднял его.

И мгновенно в ноздри ему ударила жуткая вонь.

Кошмарный коктейль из запахов пота, мочи, экскрементов. Задержав дыхание, боясь того, что ему предстоит сейчас увидеть, Грейс заглянул в двухметровую смотровую яму и различил на дне смутную фигуру человека со связанными руками и ногами, с запечатанным клейкой лентой ртом.

Поначалу Грейсу показалось, что человек мертв. Но тут глаза его приоткрылись.

Жив! Грейс ощутил, как его окатила волна неодолимой радости.

— Майкл Харрисон?

Ответом ему было приглушенное «мфффффф».

— Я детектив-суперинтендент Грейс из суссекского ДУР, — сказал он, спускаясь в колодец, забыв о вони, ему не терпелось выяснить, в каком состоянии находится молодой человек.

Опустившись близ него на колени, Грейс осторожно отлепил от губ мужчины клейкую ленту.

— Вы — Майкл Харрисон?

— Да, — прохрипел мужчина. — Воды. Пожалуйста.

Грейс мягко сжал его руку.

— Сейчас принесу. И вытащу вас отсюда. Все будет хорошо.

Он вылез из ямы, пробежал на кухню, открыл кран, одновременно вызывая по рации «скорую помощь». Потом, сжимая в ладони стакан с водой, снова спустился в яму.

Грейс поднес стакан к губам Майкла — тот выпил воду одним жадным глотком, лишь несколько капель ее остались на подбородке.

А после, когда Грейс взял у него стакан, Майкл поднял на него взгляд и спросил:

— Как Эшли?

Грейс, напряженно думая, взглянул ему в лицо, потом улыбнулся, ласково, успокоительно.

— Ей ничего не грозит, — сказал он.

— Слава богу.

Грейс снова сжал его руку:

— Хотите еще воды?

Майкл кивнул.

— Сейчас принесу.

— Слава богу, что ей ничего не грозит, — произнес слабым, дрожащим голосом Майкл. — Она была всем, о чем я думал, всем, что я… я…

Грейс вылез из ямы. Рано или поздно придется рассказать Майклу все, однако сейчас для этого было не время и не место.

Окончив престижную английскую школу «Чартерхаус скул», Питер Джеймс решил обойтись без традиционного университетского образования и начал свою первую, кинематографическую карьеру, поступив в киношколу «Равенсбурн» в Лондоне.

Джеймс добился успеха как продюсер и сценарист. Недавно он стал исполнительным продюсером фильма «Венецианский купец», главную роль в котором сыграл Аль Пачино. Джеймс говорит, однако, что сочинение романов всегда было его любовью. Он написал три шпионских романа, которые по его словам, «провалились», и уже подумывал заняться чем-то другим. «В один прекрасный день друзья пригласили меня на спиритический сеанс. В конце сеанса медиум подошел ко мне и сказал, что видел за моей спиной человека. И подробно описал его. Это был мой покойный отец. Вскоре после этого мне пришла в голову идея романа, который я и написал за шесть недель. Отец всегда хотел, чтобы я начал писать, — и я убедил себя, что он пришел помочь мне».

Его книга «Одержимость», триллер о паранормальных явлениях, в 1987 году стала международным бестселлером. Ныне ее автора, на счету которого уже десять романов, нередко называют «британским Стивеном Кингом».

13 Октября 1972 года самолет, на котором летела уругвайская команда по регби, потерпел крушение в Андах. Многие пассажиры погибли на месте. Тех, кто выжил, ожидали суровые испытания. Долгие годы Нандо Паррадо не находил в себе сил рассказать о том, что ему пришлось пережить. А теперь написал об этом книгу.

В первые часы не было ничего — ни страха, ни тоски; пропало ощущение времени, не было ни мыслей, ни воспоминаний — только тишина, полная и беспросветная тишина. Затем появился свет — забрезжил серенький лучик, и я поднялся к нему из тьмы, как всплывает на поверхность ныряльщик. Ко мне постепенно возвращалось сознание, я хоть и с трудом, но проснулся и оказался в сумеречном мире — между явью и сном. Я слышал голоса, ощущал поблизости движение, но мысли путались, и все виделось словно в тумане. Я различал только пятна света и тени. Наконец я сообразил, что тени движутся и одна из них склонилась надо мной.

— Nando, podés oírme? Ты меня слышишь?

Я разглядел очертания человеческого лица. Увидел темные волосы и карие глаза.

— Давай, Нандо, просыпайся!

Почему так холодно? И почему так болит голова? Я пытался сказать об этом, но губы не слушались. Тогда я прикрыл глаза и опять оказался в мире теней. Но, услышав другие голоса, открыл глаза снова. Надо мной расплывалось уже несколько лиц.

— Он пришел в себя? Он тебя слышит?

— Нандо, скажи хоть что-нибудь!

— Не сдавайся, Нандо! Мы с тобой!

Я попробовал заговорить, но смог только что-то хрипло прошептать. Тут кто-то склонился надо мной и сказал мне в ухо: