Ирина Потанина - Мужской роман

— Ничего себе! — вырвалось у Игоря. Критовский вспомнил, как содрогался от одной мысли о прикосновении к Вере чужих рук, как маялся неизвестностью, как сходил с ума, — И ты не могла об этом мне рассказать?

— Ты не спрашивал. Кроме того, по части рассказов у меня имеется горький опыт… Даже не горький, но так, с горчинкой… Но, давай по порядку. Позже все мы поняли, что погорячились. Можно было оформить мне выезд на работу, можно было заочно сдать экзамены и поступить на учебу… Можно было придумать массу вариантов, но все это требовало времени и напряжения сил, каковых на тот момент ни у кого из семьи не оказалось. Последствия необдуманного начали проявляться уже через год. Во-первых, у Вадима появилась Яна. Одержимый страстью к родному городу, справедливо полагая, что пора подготовить себе тылы, он закрутил здесь дела. Про гостиницы, я думаю, ты знаешь, и в подробностях не нуждаешься. Часто наведываясь на родину, Вадим нашел свою новую любовь. Все бы ничего, если б не этот досадный казус — официально-то Вадим был женат. Яна смирилась, но возненавидела меня навсегда. Отчего-то она считает, что я пью из отчима кровь, качаю с него деньги и препятствую созданию им новой семьи. Объяснить ей, что мне этот наш брак нравится еще меньше, чем ей, пока ни у кого не получилось. Знаешь, как и всякой женщине, Яне необходимо иметь суку-соперницу. Вадим — порядочный семьянин, и потому кроме меня, ни одной подходящей кандидатуры у Яны нет. В общем, в результате Вадим оформил для Яны визу на работу. Я к тому времени выполняла у Сана обязанности секретарши и даже получала зарплату… Теперь в доме появилось две секретарши. Личный секретарь Яна и офис-менеджер — я. Обстановка была напряженная до предела. Вадим все собирался уладить вопрос с нашим разводом, да никак не доходили руки… Кроме того, он боялся, что я тут же выскочу замуж за какого-нибудь идиота и поломаю себе жизнь.

— Забавный способ контролировать личную жизнь дочери…

— Да. Во-первых, все эти, как выражался Ромул «идиоты» и близко ко мне не подходили, зная, чья я жена. Оказывается, быть замужем — крайне невыгодно. Тебя попросту боятся. А, если не боятся сами, то им тут же любезно разъясняют, что бояться все же стоит.

— В смысле?

— Я тайно встречалась с одним молодым человеком. Тоже из наших, из посольских. Скорее для самоутверждения, чем из каких-то чувств… В общем, узнав об этом, Ромул устроил ему такую проверку по всем статьям, такую нравоучительную сцену… Может, сам этот человек и не испугался, но мне, после подобных унизительных событий, напрочь расхотелось продолжать отношения, — тут Вера довольно искренне рассмеялась, — Как я могу смотреть в глаза человеку, который знает обо мне такое? Ну, что я и шагу не могу самостоятельно ступить, что всюду я подотчетна и подконтрольна… Даже если он не стал бы меня упрекать в этом, я все равно чувствовала бы себя с ним неуютно. Подозревала бы его во всяких плохих мыслях обо мне… В общем, я наотрез отказалась снова с ним видеться. Такой уж странный у меня характер, понимаешь?

— Ой, — Игорь был рад, что обстановка немного разрядилась, — Ты же не откажешься теперь видеться со мной? Поверь, никаких негативных мыслей, никаких унизительных для тебя оценок… Ты же укротишь свой характер?

— Нет, — заявила Вера издевательски категоричным тоном, — В этой семье я уже проявила себя с дурной стороны, пойду поищу следующую. Хочу семью, где я буду исключительно хорошей, и не должна буду прилагать для этого никаких усилий!

— Прям как в том анекдоте, — подхватил шутку Игорь, — Мол, в этом Мерседесе уже пепельница засорилась, пойду куплю следующий.

Звонким смехом обитатели известили квартиру о том, что инцидент исчерпан. Ссора почти рассосалась.

— Один только вопрос, Вера, — все-таки Игорь должен был довести экзекуцию до конца, — Это здорово, что ты, наконец, доверилась мне и все рассказала. Это очень здорово. Но… Со всем этим ведь надо что-то делать. Понимаешь? Нужно что-то менять.

— А я и меняю. Смотри, мы живем с тобой вместе, ходим на одну работу, строим планы. Это и есть моя настоящая, уже измененная, жизнь. Просто я не хочу пока обнародовать её. Горчинка, оставшаяся от предыдущего опыта, учит не спешить. Не хочу, чтобы к тебе приставали с проверками. Не хочу, чтобы лезли к нам в души. Я просто сказала Ромулу, что ухожу от них. Что буду жить сама. Что могу жить сама. Не хочу пока никого посвящать в подробности…

Игорь снова ощетинился.

— А я не хочу жить с замужней дамой. Меня достали все эти косые взгляды и необходимость прятаться по подворотням и. … Неужели ты не понимаешь?

— Понимаю, — Вера опять поникла, — Но… Не сейчас. Нужно выбрать удачный момент. Нужно выждать, пока все они успокоятся по мою душу, привыкнут, что я живу отдельно… Тогда им и в голову не придет пытаться помешать…

— Зачем жить во лжи, когда можно всем рассказать правду. Ведь, если твой брак действительно фиктивный, то что мешает тебе развестись?

— Ничего. Просто мне нужно подобрать момент, когда ни Ромулу, ни Вадиму не придет в голову опекать меня. Тебе ведь не нужны постоянные звонки и всевозможные глупые нравоучения? Я подготовлю домашних, и все сообщу им. Но не сейчас…

Игорь задумался. Загадка Веры Сан, наконец, раскрылась. Все оказалось значительно проще и безболезненнее. Но тревога не покидала. Почему «не сейчас»? Сколько можно мучить и мучаться? Пусть лучше звонят, расспрашивают, пытаются помешать. Все лучше, чем эта унизительная завеса из лжи, убивающая всякое благородство их с Верой чувства.

— Скажи, а зачем ты ходишь туда?

— По делу, — сухо ответила Вера, — У меня остались долги перед Вадимом. Игорь, прошу, отложи допросы… Есть вещи, которые я не могу пока рассказать. Я и сама их не очень понимаю. Прошу тебя…

Игорь заставил себя принять это. Ни одна настоящая тайна не разгадывается сразу. Вере нужно время. Вере нужно собраться с силами. Он, Игорь, ломает себя, корёжит собственные принципы, выжимает последние капли из самообладания, но даёт ей это время. Он отрекается от инстинктов самосохранения и гонит прочь свои слабости. Он, Игорь, безжалостен к себе. Потому что он любит Веру. Не себя, не собственные чувства к Вере, а именно её саму. Значит, и поступать должен так, как ей будет лучше.

Критовский набрал полную грудь воздуха, зажмурился, чтобы заглушить отчаянно рвущееся на свободу несогласие со сложившейся ситуацией, и довольно бодро произнес.

— А пойдем гулять?

Вера вдруг порывисто схватила его ладонь, уткнулась в неё носом, в качестве благодарности за доверие, после чего, тоже не без усилий, заставила себя принять беззаботный вид.

— Будем лазить по деревьям и есть яблоки! — торжественно постановила она.