Василь Ткачев - Под городом Горьким
- Название:Под городом Горьким
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Чатыры чвэрці
- Год:2011
- Город:Мінск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василь Ткачев - Под городом Горьким краткое содержание
Любителям литературы хорошо знаком самобытный голос гомельского писателя Василя Ткачева. Он – автор многих книг для детей и взрослых, его произведения постоянно печатаются на страницах республиканских газет и журналов. Новую книгу писателя в переводе на русский язык составили лучшие рассказы из ранее вышедших книг «Тратнік» і “Снукер”, которые были тепло встречены белорусским читателем. Автор остается верен своей главной теме – любви и преданности своей малой родине – деревне. Его героям порой бывает скучно в повседневной жизни, им хочется чего-то светлого, необычного, таинственного, далекого. В народе таких людей называют “чудиками”, и Василь Ткачев пишет о них с любовью и теплотой, нисколько не стараясь упрекать их в своих поступках. Писатель умеет заинтриговать читателя, он создает динамичные сюжеты с элементами народного юмора, поэтому все его персонажи близки и хорошо понятны нам.
Под городом Горьким - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ганна и убежала тогда в дом для престарелых. Пенсия у нее по тому времени была хорошая, взяли без лишних слов.
Вот почти и все, что я знал про тетку Ганну. Отдельная страница в ее жизни – это поездка в Москву и посещение мавзолея. Об этом весь поселок знает, даже те, кто никогда не видел Ганну. Случается, кто-то обронит: «Одна у нас в мавзолей ходила... Ганной, вроде бы, звали... Послушайте – обхохочетесь, г-гы!»
А я сам слышал, как рассказывала Ганна и про Москву, и про мавзолей. Не мне – тем, кто постарше был, а я, сморкач, пристраивался где-то в сторонке и развешивал уши. Как теперь вижу тетку Ганну и как теперь слышу ее немного грубоватый, похожий на мужской, голос. Было это в середине шестидесятых прошлого века. Работала тогда Ганна на ферме дояркой, и хорошо, похоже, работала, если ее портреты часто прыгали из газеты в газету. За хорошую работу и наградили тетку Ганну поездкой в Москву. Из района тогда набилось в грузовик передовиков много. На сене ехали – мягко. Это позже автобусы в моде стали, тогда – нет, тогда было так. Царь-пушку и Царь-колокол посмотрела она вместе со всеми, в музей революции сходила, выступил перед ними старый большевик, который хвалился, что видел Ленина. По магазинам побегали – заказов набрала Ганна у соседей и знакомых, что рук не хватит, если все купить, чтобы донести. Хорошо еще, что в школе, где ночевали в спортивном зале на матах, мужчины поочередно стерегли покупки, ничего не пропало. Мужчины, хоть и передовики, больше пили и в карты играли.
Очередь в мавзолей заняли утречком – кто-то из бывалых подсказал так сделать, а то можно и вовсе не попасть к Владимиру Ильичу: желающих много. Натоптались в скверике еще до того, как открыли мавзолей. Но ничего – и людей посмотрели-послушали, и мороженого наелись. Пока стояли, Ганна успела в ЦУМ отскочить с какой-то женщиной. Прибежала счастливая, радостная и с большим сверткам.
А очередь едва двигалась, хоть и не стояла на месте: люди идут, идут...
Перед самым мавзолеем Ганну не обошел вниманием милиционер, посмотрел на нее требовательно и строго, что заставило женщину вспомнить про узел, где она держала только что приобретенные покупки, и она, чуя неладное, спрятала узел за спину.
– Женщина, – не очень строго, но громко и официально обратился к Ганне милиционер. – С вещами в мавзолей нельзя.
– А что ж? А куда ж?..– раскраснелась Ганна, засуетилась, взглядом ища поддержки у земляков.– Столько ж простояла – и нельзя? Что вы это говорите такое? Что моим вещам там сделается, в мавзолее?
Милиционер улыбнулся, подошел ближе к Ганне.
– С вашими вещами, может, ничего и не сделается, я не знаю, – проговорил он спокойно. – Я за них не отвечаю. А в мавзолей нельзя. В камеру сдать надо. Вы же рядом с ними проходили.
– И правда ж! А я и забыла. Прости, товарищ участковый, – встретилась глазами с милиционером Ганна. Она сообразила, что с ним разговаривать надо более нежно, мягко, попробовала даже улыбнуться. – Больше не буду. Ей-богу, не буду. Чтоб я провалилась, где стою, если мне не верите!
– Здесь, женщина, не надо, – чуть заметно улыбнулся милиционер.–Здесь святое место – Красная площадь.
– Тьфу ты, я и забыла! – окинула площадь взглядом Ганна.
– Меньше слов, тетка! Ты не в колхозе! Выйди из очереди с вещами.–Поспешил на выручку коллеге еще один милиционер.
Ганна не знала, что и делать. Вот попалась так попалась! Она лишь растеряно моргала глазами, попробовала еще заручиться поддержкой земляков, однако те молчали, словно воды набрали в рот, а тот дядька из райкома, который был за старшего, скосив глаза на грозного милиционера, испуганно и строго шептал ей на ухо: «Делайте, что говорят...»
– Нет, я тоже в мавзолей хочу!– выпятила грудь Анна перед райкомовским начальником, сдвинула брови. –Я что – побегу камеру ту искать? Пусть она гаром горит! Мужики, отвернитесь! Отвернитесь, говорю, мужики! Ослепнете! Бабы, заслоните меня от них, бесстыжих! Вот, вот так.– И она зашептала в сторону женщин. – Для баб всего поселка трусов набрала, чтобы они задубели, трусы те. Вот, вот, я сейчас их все, трусы, на себя надену. Налезут ли только? Должны. Обязаны. И не будет вещей. Хоть раз в жизни министерским задом потрясу. Что под юбкой, то все мое. А то, вишь ты их, в мавзолей не пускают. Можно подумать, что трусы там вреда наделают, в мавзолее. За кем, может, и надо глаз, только не за Ганной. Ну, бабы, где там милиционер? Расступитесь, земляки! Все, голубчик, нет вещей! Сдала, сдала в камеру. Ага! Так что, можно проходить?
Милиционер все, конечно же, видел, поэтому только улыбнулся и ничего не сказал.
Вот так она, Ганна, неуклюже переставляя ноги, и зашла в мавзолей, посмотрела на Ленина. Потом в той московской школе едва ли не на самой окраине она долго раздевалась, сопела, кряхтела, а трусы аккуратно складывала в стопку и острила:
– Помялись, как будто полгода носила, но этикетки не потерялись. Хорошие этикетки. А то попробуй докажи потом своим бабам, что новые трусы привезла. Скажут, на свалке где-нибудь подобрала.
– Ты, девка, должна взять со своих заказчиков вдвое, а то и втрое за трусы дороже, – то ли серьезно, то ли шутя сказала Ганне доярка из соседней деревни. –Не догадываешься, почему?
– Нет, не догадываюсь! – откровенно призналась Ганна.
– Потому дороже, что они в мавзолее побывали!
– Ай, во, правда ж!– всплеснула руками Ганна, а потом спохватилась.–Тише, тише, бабы. Руководитель наш идет. Прячьте, прячьте трусы!..
... Когда Ганна жила, в то время о Ленине говорили только хорошее. А сегодня, может, она бы рассказала все немножко иначе... Наверное, иначе... Хотя и правду...
КВАРТИРА В ОМСКЕ
Канавщик неожиданно споткнулся перед самым порогом, ткнулся всем лицом в нетронутый вчерашний снег – навалило его, как никогда в декабре, – и почувствовал, что он, снег, становится теплой росой на носу, лбу , щеках. Канавщик стоял некоторое время на четвереньках, боясь шевельнуться, не сразу и заметил, как ноги сами, не подчиняясь ему, разъехались, словно распиленные на две части – посередине вдоль – сани, скользнув полозами. «Неужто умираю? Я ведь... я ведь еще и не жил! Не жил! Меня же ждет квартира в Омске-е-е-е!» На этот бешеный крик прибежал щуплый и сухоребрый – с наперсток – сосед Тимка, одногодок, должно быть, Канавщика (такое прозвище дали Виктору потому, что долгое время ухаживал за канавами, которые оставили мелиораторы на территории колхоза),затащил его, задыхаясь и почему-то поругивая местную власть, в холодный дом, кое-как стянул верхнюю одежду, взволок непослушное тело на кровать , прикрыл одеялом.
– Не умер... дышишь,– облизал губы Тимка и вытер вспотевший лоб.–Сейчас я тебя согрею. Фляжку водки принесу. Попрошу у людей. Скажу, человек умирает... Канавщик, скажу, если не дадите, вам сниться долго будет... На твое спасение пожертвуют, куда они, гады, денутся. Или сперва печку разжечь? Молчишь. Разожгу сперва. Слышишь меня? М-да-а!..
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: