Ирина Потанина - Русская красавица. Кабаре
- Название:Русская красавица. Кабаре
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-026971-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ирина Потанина - Русская красавица. Кабаре краткое содержание
Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".
Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…
Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию. Знаменитая певица покидает столицу инкогнито, чтобы поступить на работу в кабаре двойников, разъезжающее по Украине с агитационным политическим туром. Принесет ли это Марине желанную гармонию? Позволит ли вернуться в родной город очищенной и обновленной?
Русская красавица. Кабаре - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А про Регину Спектор я всегда знала, вы не пугайтесь… Димка давно ее всем поет. Страсть у него такая. — внезапно говорит Мадам совершенно нормальным голосом. Эхо куда-то исчезло, — Никакой мистики, просто у меня хорошо развито умение эпатировать. Что ж, приступим! — командует Мадам, снова перевоплощаясь. — Теперь она смотрит прямо перед собой, и зрачки её неестественно пульсируют. — Расклад первый!
— Сдвигать нужно? — спрашиваю, чтоб не дать ситуации стать окончательно жуткой.
— Что нужно, сама вам скажу. Сидите обе тихо, ждите истины. Думаешь, карта дура? — Мадам переключает пульсацию зрачков на меня. Чувствую, как наливаются тяжестью плечи. Ну, натуральное колдовство, ей богу. И зачем я в это вляпалась? — Думаешь, карта не знает, кому гадает? — хитро кривится Мадам, — А если не знает с голоса, и с моих приказов, отчего прикосновениями вразумится? Не задумывалась?
— Поняла-поняла, — примирительно улыбаюсь, — Сдвигать карты — попса. Теперь знаю.
— Ну, колода, — внезапно развеселившись, Мадам сверкает улыбкой и быстро-быстро мешает карты, — Покажи-ка нам Марину во всей красе!
То ли в чай было что-то подмешано, то ли общая обстановка подействовала, но моё никогда не верящее в гадание сердце вдруг дёрнулось, забилось учащённо. С любопытством и недобрым предчувствием гляжу на стол.
Перебрав почти всю колоду, Мадам находит червовую даму и выкладывает её на стол вместе с соседними картами. Потом аккуратно откладывает колоду.
— Поначалу хорошо выпадаешь, — удовлетворённо замечает, предварительно склонившись над картами, поводив по ним рукой и чуть ли не попробовав их на вкус. — Поначалу путём всё шло. С дальней дорогой вместе выпадаешь, и с дружбою. — несколько резких бросков карт из колоды на стол заставляют нас с Ринкой вздрогнуть от неожиданности. — Дорога поначалу встречу несла. Важную встречу, долгожданную. А дружба — мелкие неприятности.
Я только и смогла, что громко клацнуть челюстью от удивления. Слова гадалки в точности описали начало нашей поездки в этот проклятый агит-тур.
Дорога, принесшая встречу…
Помню так, будто происходило полчаса назад и не со мной вовсе, а с персонажем до дыр зачитанного романа. Прокручивала в голове многократно, додумывая взаимные впечатления. Краснею от собственного всезнания — понимала ведь, сразу понимала, кто кого куда затащит, и в чьем купе все эти разборки окончатся. И Ринку специально сплавила тогда, хотя неоднократно позже выражала возмущение таким однозначным стечением обстоятельств. Но это чуть позже. А поначалу встречи еще не было, просто дорога и все.
НПВ
Итак, мне предложили работу. Странную, ничего общего с предыдущей моей деятельностью не имеющую, но хорошо оплачиваемую и интересную. Подруга-актриса внезапно обзавелась личной жизнью и ни за что не хотела ехать в двухмесячный агитационный тур с бригадой своих коллег-артистов. Просьба заменить ее в туре, обращенная ко мне, звучала катастрофически нелепо. Кем я только не была в своей жизни! И журналисткой, и писателем, и даже певицей (самый позорный этап моей биографии), но вот гастролирующей актрисой быть не доводилось…Разумеется, я согласилась. Москва — исхоженная до дыр в подошвах, изъезженная до несмотрения в окно такси, взрастившая и много раз уже обломавшая — была слишком родной, чтобы дать хоть какой-то виток новой жизни. А жить старой я больше не могла. И даже не потому, что все предыдущие любви кончились, а новые не впечатляли. Не потому, что никакая деятельность не приносила удовлетворения. Не потому, что стихи не писались, а от любой свой прозы я с некоторых пор шарахалась, как ненормальная. Нет. Просто в груди клокотало яростное — уехать, уехать! — и я подчинялась ему, как животное, инстинктивно выбирающее из всех трав именно лечебную.
И вот, на пару со смешным и невмеру гордым стариком Бонифацием — будущим моим напарником по выступлению, — мы прибыли в столицу Украины, чтобы вместе с бригадой других артистов (сплошь заслуженных, сплошь никому не известных), отправиться в агитационный политический тур. Для меня, которой, собственно, все равно было, куда ехать, все эти термины звучали пустым набором слов. Кто за кого и кого будет агитировать — волновало мало. Лишь бы с ролью ассистента Бонифация справиться, да не слишком подругу, меня в этот тур порекомендовавшую, опозорить. В дороге мы с Бонифацием обсудили все, что можно и нельзя, поэтому на перрон выходили в благородном молчании.
Киев. Обрушился грандиозностью недавно сдизайнированного вокзала, едва вышла из поезда. Придавил тоской по былой своей милой нестоличности.
— Ну, той, старой. Когда оглядываешься — и дух захватывает. Бежишь взглядом по мощеной древности… Ныряешь в небо с трамплинов заросших холмов и исторических ценностей … И такую от того в себе мощь ощущаешь… А над городом купола, не умаленные еще конкуренцией неоновых реклам и многоэтажек… — за неимением других собеседников, я довела свою мысль до Бонифация, от которого за время совместных трапез в поезде успела уже подустать. Все в будущем партнере хорошо, да только спорить любит шибко. Причем не в меру и не по делу…
Мы обшагивали необходимые для каждого киевского гостя достопримечательности и праздно убивали время. На решающий предгастрольный сбор нас ожидали только к вечеру.
— Это в вас, Мариночка, московский снобизм говорит, — рассмеялся в ответ Бонифаций, оказавшийся вдруг коренным киевлянином. — Вы так хотите видеть Москву единственной столицей мира, что в других городах любите исключительно все нестоличное, никакого прогресса им не прощая. Жив Киев! И прежний дух жив, и новый прибавляется…
Говорить-то он так говорил, а кофе пить всё равно не в навороченный подземный город потащил, а в преуютное кафе, расположившее свои летние столики на стыке времен. С одной стороны — проспект и презентабельные витрины с заграничными названиями, с другой — узенький переулок, тихий и озелененный. Из тех, какие рисуют штрихами и обрывают внезапно, превращая в мираж.
Сумки запрятали с глаз долой, ноги вытянули, плащи поснимали. Благодать!
— Вот о чем я хочу вас попросить, Мариночка… — Бонифаций откашливается и возвращается к своему хорошо поставленному баску. — Вы барышня взрослая, поймете правильно, да? В семнадцать лет, люди ведь уже хорошо понимают ближних, так ведь?
Лет мне было почти в два раза больше и слащавость Бонифация раздражала, но понять я все равно была готова. И понять, и простить. Тех, до кого нет дела, прощать так легко!
— Придется мне вас на пару часов покинуть, — продолжал собеседник. — Ждет меня на чай одна ревнивая особа. Мы с ней много… гмм… музицировали в юности.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: