Мэри Чэмберлен - Английская портниха

— Она была девушкой, с которой приятно проводить время, — отрезала Скарлетт. — Так и знайте. Золотое сердце. Джентльмены это ценили.

— В звонкой монете?

Седой клок волос выбился из-под прокурорского парика мистера Харрис-Джонса. В «Смитсе» он смотрелся бы завсегдатаем, подумала Ада. Вы одна? Можно к вам присоединиться? У нее было несколько юристов. И судьи тоже были. Может, и он среди них? Кто его знает, парик меняет внешность. Но он походил на тех, с кем Ада имела дело. Манерный, важный. А после ему сразу становится стыдно, и он готов свалить свои грехи на Аду, будто это ее вина, что он заявился в бар один, без жены, оставив дорогую супругу хозяйничать по дому и прикидывать, как она потратит деньжата, что отсыпал ей муж «на булавки». Но разве это не плата за ее супружеские услуги? Вот в чем хитрость брака — тут секс в законе. Чистое лицемерие. И Аду на этот крючок не поймать. Она ничем не хуже любой законной жены. Стэнли она убила не потому, что она проститутка. Ада убила его, потому что он мерзкая подлая тварь.

— В каких отношениях состояла Ада Воан с покойным?

Скарлетт замешкалась на секунду:

— Я не была с ним знакома.

— Но вы знали о нем?

— Нет, — пожала плечами Скарлетт.

— Какова была природа этих отношений?

— А вы как думаете? — огрызнулась Скарлетт.

— Спасибо. — Мистер Харрис-Джонс просмотрел свои заметки, поднял голову и уставился на свидетельницу: — Еще вопрос. Ада Воан когда-либо рассказывала вам, что она делала во время войны?

Конечно, нет , молча возмутилась Ада. Зачем? Она сроду не докучала людям своими горестями.

— Нет, — ответила Скарлетт. — Лучше оставить это в прошлом, так мы считали.

— Спасибо, мисс Матсон, — сказал Харрис-Джонс. — На этом я закончу.

Скарлетт поймала взгляд Ады, вздохнула сочувственно. Прости, голубка. Я старалась как могла. От мистера Уоллиса Ада знала, что Скарлетт вынудили давать показания, хотя она и пыталась отвертеться. И все равно Ада не понимала, зачем ее подругу притащили сюда и зачем надо было оповещать жюри о том, где и чем Ада подрабатывала.

— Я делала это ради Томаса, — крикнула Ада, — копила, чтобы привезти его домой. Но теперь вы думаете, что его нет в живых.

— Мисс Воан, — судья подался вперед, — мое терпение истощается. Позже у вас будет возможность высказаться в свою защиту. Но до тех пор вы должны соблюдать тишину, либо я удалю вас из зала суда.

У мистера Уоллиса вопросов к Скарлетт не нашлось.

Следующей на свидетельском месте стояла домовладелица и клялась на Библии Господом Всемогущим. Ада не могла простить хозяйке, что та выкинула ее вещи, а теперь она осталась ни с чем. Она всегда вовремя платила за комнату и всегда вперед. Хозяйка не имела никакого права накладывать лапу на Адино имущество. Наверняка этой грабительнице не терпелось повторно сдать жилье.

И снова мистер Харрис-Джонс:

— Вы были осведомлены о профессии подсудимой, когда сдавали ей комнату?

— Я тут ни при чем, — прищурилась домовладелица. — Бордель, это когда в каждой комнате творится безобразие, а у меня все чисто было.

— Я знаю законы на сей счет, — успокоил ее Харрис-Джонс. — Но я спрашиваю, были вы осведомлены о том, чем она занимается?

— Она сказала, что работает в «Лайонз», — ответила домовладелица. — Помнится, я еще подумала, как она собирается платить за комнату из жалованья подавальщицы. Но она каждое утро уходила в этой их униформе, и я не встревала.

— Когда вы узнали правду?

— Ну, когда она начала приводить к себе своего сутенера. Или сводника, или как его там называют.

— Стэнли Ловкина?

— Нет, другого. С иностранным именем. Негра . — Последнее слово она произнесла медленно, врастяжку и скривилась.

Вмешался судья:

— Кхм, не Джино ли Мессину вы имеете в виду?

— Ну да, а кого же еще?

Она знала, какова будет реакция присяжных. Только проститутки якшаются с черными мужчинами. Только безнравственные, опустившиеся женщины. Хозяйка нарочно это сказала. Джино не был негром. Хозяйке Ада представила его как своего жениха. Больше домовладелица ничего о нем не знала. Но врала не стесняясь.

— Почему вы решили, что между ними отношения сутенера и проститутки?

— Моя спальня как раз под ее комнатой. Кто только к ней не шастал, доложу я вам. Кровать ходуном ходила, и такие противные звуки, будто осел ревет, когда у него зуб разболится.

— Ничего подобного, — не выдержала Ада. Совести нет у этой женщины. Ада с Джино далеко не всегда занимались сексом, не каждую неделю. А теперь эта женщина намекает, что Ада принимала клиентов каждую ночь, без разбора.

— Мисс Воан, — судья грозно глянул на нее поверх очков, — очередное предупреждение. — Он кивнул Харрис-Джонсу: — Продолжайте.

— Что еще вы слышали? — спросил обвинитель.

— Ругань. Страшную ругань. Их бы и на том берегу реки услышали.

— Из-за чего они ругались?

— Из-за денег. Каждый раз. То она ему недодала, то он ей.

— Вы лжете, — крикнула Ада.

— Мисс Воан! — Судья почти рычал. — Больше никаких выступлений, иначе вас таки выведут из зала.

— Можно подумать, что эта грязная сплетница дежурила под моей дверью, — не унималась Ада, но опомнилась, когда судья сдвинул брови. — Простите.

Мистер Харрис-Джонс, наблюдавший за судьей, снова обратился к свидетельнице:

— А в ночь убийства?

— Ну… — домовладелица поджала губы, — тот, кого она привела, явно выпил лишку. То и дело спотыкался на лестнице. Я слышала, как она кричала, а потом все стихло. Даже как-то не по себе стало. Непривычно, если вы понимаете, о чем я. Кровать только слегка скрипнула. Я подумала, что они уснули. Потом слышу, она спускается в туалет, в тот, что прямо под лестницей. И больше ни звука, а потом я учуяла газ.

— И?

— Вышла на лестницу, посмотрела вверх, гляжу — под дверью «колбаса», которой она от сквозняков спасалась, да только приткнута снаружи. Я давай стучать в дверь, никто не отзывается. Я не хотела к ней вламываться. Вот и побежала прямиком в паб «Белый лев». Заставила их позвонить в полицию и пожарникам.

— Вы уверены, что с ними никого больше не было, никто не входил и не выходил из комнаты?

— Нет, — ответила домовладелица, — только эти двое. Люди как войдут, моей квартиры им ни за что не миновать. Я все слышу. Все.

Ада догадывалась, что хозяйка в очередь бы встала, лишь бы свидетельствовать против своей жилички. Что угодно, лишь бы у нее не отняли добычу. Вряд ли она выбросила одежду Ады, скорее продала, а выручку присвоила. Мистер Уоллис тряхнул головой, словно побаивался связываться с этой женщиной. Неужто не видит, что она врет? Ему надо применить какой-нибудь хитрый прием, что так любят юристы, запутать ее и вывести на чистую воду. Уоллис встал, расправил мантию тем же манером, что и мистер Харрис-Джонс. Юристы должны так делать, это придает им важности.