Рышард Клысь - «Какаду»

С дороги доносятся какие-то непонятные выкрики, воздух разрезает пронзительный свист. Старик пугливо озирается. По дороге скачут две испуганные лошади. Он поворачивает голову к женщине и говорит прерывающимся от волнения голосом:

— Антонию надо удирать… Как можно скорее… В деревне банда…

— Что вы? — заикается побледневшая от страха женщина. — Какая еще банда?

— Баба! — взрывается старик. — Буди скорее Антония, а то поздно будет… Убьют его!..

Женщина бросается в избу. Старик крадучись сворачивает за коровник и углубляется в заросли буйно разросшегося сада.

Вскоре из-за коровника выскакивает молодой мужчина с пистолетом в руке. Он босиком, в брюках, на голое тело накинута военная куртка. Старик приостанавливается при виде его и окликает:

— Бегите к реке. Но не говорите, ради бога, что я вас предупредил.

— Где они?

— Наверно, уже возле костела.

— Вы видели их?

— Да… — бросает нетерпеливо старик. — Бегите к реке, там их, наверно, еще нет…

Вдоль каменистого берега реки шагает Фабиан, а чуть позади него, слева и справа, идут двое из его взвода. К деревне приближаются не торопясь. Напряжены до предела и настороженно держат автоматы наперевес. Готовы в любой момент пустить их в ход. Громкий звон колоколов вдруг замолкает, и перед ними снова тихая деревня.

— Уютная дыра, ничего не скажешь! Только какого черта мы сюда лезем? Как ты думаешь, Крук?

Идущий слева мужчина, высокий и черный как цыган, поворачивает к нему голову и раздраженно бросает:

— Спроси об этом Грозного!

— Ни о чем его больше не буду спрашивать.

Крук насмешливо улыбается.

— Ты прав, парень, — говорит он. — Лучше с ним не связываться!

— Думаешь, я его боюсь?

— Побаиваешься. А то нет?

— А, чего там болтать!

Крук в раздумье потряхивает головой.

— Идиотская это была затея — присоединиться к его банде. Теперь он ездит на нас, как на сивой кобыле.

— Я с ним не венчался, — хорохорится Фабиан. — Можем уйти в любой момент. Все уйдем. Да еще пару ребят у него прихватим.

— Попробуй! Увидишь, какая заварушка будет…

— Увидим!

— Когда? Когда он нас доконает?!

Фабиан внезапно останавливается. Те двое тоже.

— Уйдем сегодня. Вечером. Как только стемнеет. Соображаешь? А с нами еще кое-кто из его банды…

— Кто? — усомнился Крук. — Заливаешь…

— Дзик уйдет наверняка, — сообщает Фабиан. — Все уже обговорено. Дзик сыт им по горло…

Крук даже свистнул от удивления.

Большое стадо коров, погоняемое двумя пастухами, появляется на краю деревни и по широкому большаку спешит к пастбищу. С противоположной стороны неожиданно выныривает из придорожного кустарника довольно многочисленная группа вооруженных людей.

Они идут сейчас во всю ширину дороги. Коровы протяжно мычат. На дороге образуется затор. Скотина беспокойно топчется на месте, взбивая копытами облака пыли, окутывающие все стадо.

Дзик стоит, широко расставив ноги, и глядит, забавляясь, как молодой пастух с кнутом в руке пробирается между коровами. А когда они оказываются друг перед другом, лицом к лицу, Дзик, шагнув к побледневшему подростку, коротко бросает:

— Поворачивай скотину!

— Куда? — спрашивает паренек. — Коровам надо на пастбище…

— Откуда ты их ведешь?

— Из деревни, от хозяев.

— Поворачивай назад!..

Паренек, насупившись, оглядывает окруживших его мужчин.

— Это что, ваши коровы?.. А коли нет, то и не распоряжайтесь!

Дзик ухмыляется уголками губ. Почти не поворачивая головы, кидает стоящему справа товарищу:

— Слушай, Посвист, ты видел когда-нибудь босого недоумка?

— Нет, — отвечает Посвист с шутовской серьезностью. — Никогда в жизни.

— Вот он, стоит перед тобой, — произносит Дзик. — Смотри хорошенько, парень, больше такой случай не подвернется.

Люди Дзика ржут в предвкушении потехи.

Мальчишка неуверенно поглядывает на свои босые ноги.

Посвист подходит к нему, берет левой рукой за лацканы старого, потрепанного пиджака и резким рывком притягивает к себе.

— Ты ведь парень сообразительный, а? Как тебе кажется, сынок?..

— Ничего мне не кажется! — кричит паренек. — Пустите меня!..

Дзик сердито сплевывает, вытирает рукавом рубашки запекшиеся губы и велит Посвисту:

— Дай ему по уху. Чтоб не зарывался…

Посвист отодвигает подростка на расстояние вытянутой руки и бьет его по лицу, раз и другой, а когда парень падает на землю, дает ему еще пару пинков в зад.

По знаку Дзика все трогаются развернутой полукругом цепью вперед и, покрикивая, гонят стадо обратно в деревню.

Посвист хватает за воротник пиджака лежащего у его ног подростка и ставит на ноги.

— Проваливай домой, сопляк! — рявкает он со злостью. — А ну, живей! А то ноги поотрываю!..

Мальчишка молча следует за стадом. Коровы, понукаемые людьми Дзика, бегут трусцой обратно в деревню, поднимая над собой столб пыли.

Грозный стоит у открытого окна в комнате врача, глядя сверху на дорогу и на площадь, на которую как раз возвращается опережаемое пастухом мычащее стадо.

Удрученный, сердитый врач нервно мечется по комнате, поглядывая искоса на Грозного. Заслышав рев вернувшегося стада и окрики погонщиков Дзика, он подходит к окну.

— А это что такое?! — спрашивает он с изумлением.

Грозный улыбается. Его лицо, угрюмое и сосредоточенное, становится на мгновение мягче в этой улыбке..

— Это мои люди…

— Ты с ума сошел!..

— Насколько я понимаю, пока еще нет!

— Притащил сюда всю банду?!

— Как видишь…

— Ты хотя бы отдаешь себе отчет, чем это может для всех нас обернуться? Ведь в любой момент вас могут обнаружить. Деревня стоит у самой магистрали. Тут все время ошиваются чужие. Неужто не понимаешь, какой огромной опасности ты подвергаешь себя, своих людей, меня, наконец, этих бедолаг из деревни?

Грозный подходит к столу, берет бутылку и наливает в стакан самогону. Опорожняет его одним духом. От лежащей рядом буханки хлеба отламывает кусочек корки.

Доктор, не дождавшись ответа, возмущенно продолжает:

— Если вас откроют, начнется схватка, деревня запылает… Ты об этом подумал?..

— Не горячись! — отвечает Грозный. — Я подумал обо всем…

— Ну зачем, черт побери, ты притащил с собой банду?!

Лицо Грозного хмурится. Он перестает жевать хлеб. После напряженного и тягостного молчания тихо отчеканивает:

— Не банду, мой друг! Только не банду! Запомни это раз и навсегда и не употребляй больше этого выражения…

— Все равно, как их ни называй, — порывисто отвечает доктор. — Факт, что ты их сюда привел. Это самое худшее, что ты мог сделать…

Грозный снова достает бутылку.

— У меня не было другого выхода, — объясняет он усталым голосом. — Где-то надо было приткнуться. Едва удалось вырваться из окружения. Я потерял восемь человек. Один тяжело ранен. Несколько дней ни у кого из нас не было во рту ничего горячего. Мы не спали уже двое суток. Люди падают от усталости. Ты понял? Я должен поставить их на ноги. Иначе они выйдут из строя…