Бен Хетч - Знаменитый газонокосильщик

— Ну и как все это понимать? — спрашиваю я, когда все расходятся. Я и вправду здорово разозлился.

Папа на кухне надевает на себя пижаму.

— Что именно? — спрашивает он, наливая себе выпивку, и ахает, чувствуя, что перелил. Перед сном он любит выпить стаканчик «Куантро».

— Что это за обращение со мной? — повторяю я.

— Какое именно? Я сегодня это заслужил, — добавляет он и делает глоток. — Хорошо.

— Как будто я твой подчиненный. Как будто я какой-нибудь младший продюсер.

Он с презрительным видом прикрывает глаза и выходит в гостиную. Мол, «видишь, как я сдержан, как умею справляться с собственными эмоциями». Но ему не удается до конца сохранить эту стойку. На полпути он останавливается, возвращается и, нацелив стакан в мою голову, словно это оптический прицел винтовки, произносит:

— Хватит.

— Чего хватит-то? — переспрашиваю я.

— Просто хватит, — повторяет он.

— Что именно? — не унимаюсь я, и тогда он отвечает мне очень угрожающим тоном:

— Ты живешь в прекрасном доме и ни в чем не нуждаешься. Чтобы так продолжалось и впредь — а ты, по-моему, не спешишь куда бы то ни было переезжать, — нам кое-что необходимо изменить. — Думаю, именно так он выступает на своих собраниях: подбородок выдвинут вперед и текст произносится медленно, с неравномерными паузами. — Ты знал, что у меня сегодня встреча с важными людьми. Я предупреждал тебя об этом еще четыре дня назад. Я напоминал тебе об этом сегодня утром. Но на тебя все это не производит никакого впечатления.

Я спрашиваю, что на этот раз я сделал не так. Я не затевал никаких разговоров о роботах, как он меня просил.

Папа издает саркастический смешок и наклоняется, так что его лицо оказывается на одном уровне с моим.

— Ты обещал вынести аквариум в гараж. Ты сказал, что сделаешь это еще в пятницу вечером. А в результате весь дом провонял. Может, тебе и нравится жить в свинарнике, а вот мне не нравится. И уж совершенно точно это не нравится моим гостям. Ты слышал, что сказал Джек Стро об этом запахе?

Вероятно, Чарли стоял на площадке и слышал это, потому что в полночь он приходит ко мне и говорит, что если отец выставит меня из дома, то я смогу спать у него на верхней полке, разве что надо будет куда-нибудь перевезти шмотки, потому что ему и так придется убирать сверху своих Бини-бэйбиз на ночь.

Ситуация в Заливе обостряется. Ирак по-прежнему отказывается впустить наблюдателей ООН, и уже высказываются предположения, что если Саддам не уступит, то разразится еще одна война.

Шон звонит в восемь утра. Он только что уничтожил на своей модели все военные объекты, которые, как сообщают новости, были сметены с лица земли в результате воздушных ударов, нанесенных за последнюю ночь. «Если он хочет войну, он ее получит. Как мне нравится запах папье-маше по утрам», — возбужденно кричит он, прежде чем сообщить мне, что ядерный ветер, который пронесется со скоростью пятьсот миль в час после прямого попадания стамегатонной нейтронной бомбы в центр ВВС Великобритании, сотрет с лица земли Чилтернские округа. Перед тем как повесить трубку, он спрашивает: «Джей, а что происходит сначала? Сначала появляется высокий голос, который заставляет человека осознать, что он гей? Или, наоборот, сначала человек понимает, что он гей, а потом у него вырабатывается высокий голос? И если у тебя появляется такой голос, то это вызвано изменением гормонального фона, или он вырабатывается сознательно, для того чтобы привлекать людей соответствующей ориентации? Джей, скажи мне честно, без дураков, у меня уже появился такой голос?».

Мысль о предстоящей глобальной войне продолжает занимать меня и на работе, так что в результате Бриджит делает мне замечание и объясняет, что я забываю произносить «Добрый день, фирма „Монтонс“ слушает» с улыбкой в голосе. Интересно, как можно улыбаться, когда перед глазами у тебя скачут апокалиптические скелеты? Я сообщаю об этом Бриджит, но она лишь недоуменно поднимает брови и говорит, что заставит меня составлять расписание, если я продолжу с ней пререкаться. Бриджит настолько зациклена на работе, что Апокалипсис может заинтересовать ее лишь в том случае, если он потребует перестройки работы нашей фирмы.

Опять никого не удалось устроить на работу. Когда я сегодня подводил итог дня, к нам в кабинет зашла эта ведьма Пэм, сообщившая, что на этой неделе я должен устроить на работу как минимум троих. Она заявляет, что успех с Джоном Грэмом не может стать для меня оправданием на всю оставшуюся жизнь, и, когда я повторяю слова Бриджит о том, что растущие цены отпугивают строительные корпорации, погоревшие во время предыдущего кризиса, Пэм отказывается меня слушать. Кроме этого, Кэролайн обнаруживает мои комментарии в справочнике по трудоустройству, и меня объявляют сумасшедшим. Они ничего не понимают. Ведь существуют же какие-то критерии. Не каждому дано сойти с ума. В лучшем случае на это способен один процент населения. Что касается всех остальных, то они просто глупы, страдают забывчивостью или живут с просроченным расписанием поездов.

2 часа ночи.

Сходили с Шоном в ночной клуб «Сад», чтобы проверить его сексуальную ориентацию. Это был полный кошмар. Единственные девицы, которых Шону не удалось запугать своими рассказами об управляемых ракетах системы «Томагавк», оказались из Брэдфорда и остались равнодушны к моему сообщению о том, что Шон играл эпизодическую роль в фильме «Вексель».

— Ну и сколько ты за это получил? — с угрожающим видом осведомилась девица Шона.

Моя работала секретаршей и обслуживала четырех (барабанная дробь!) директоров. Она постоянно говорила о собственной значимости и рассказывала, что все ее шефы отказываются взять на работу кого-нибудь другого, так она незаменима.

Я попытался вернуться к обсуждению Шона.

— А еще он снимался в «Супермене-IV», — сообщил я.

Его девица обратила на него восхищенный взгляд.

— Правда?

Шон скромно кивнул и заметил, что ему в то время было всего шесть лет.

— В сцене на площади перед зданием Объединенных наций, — добавил я. — Но зрители запомнили его благодаря другим, гораздо более удачным работам.

Обе девицы тут же повисли на Шоне, и минут десять все шло хорошо, пока он сам все не испортил, поинтересовавшись, вмешаются ли, на их взгляд, в войну фундаменталистские африканские страны, если ООН примет решение бомбить Багдад. Я ушам своим не поверил. Девицы тут же обменялись недоумевающими взглядами, и Шон, вероятно, понял, что допустил оплошность, потому что кинул на меня отчаянный взгляд и произнес: «А вот Джей, например, снимался в рекламе „Кнорр“. Правда, Джей?»

На обратном пути он долго извинялся и говорил, что хотел сказать, что я снимался в последней серии Джеймса Бонда, но почему-то ошибся. «Я, например, пью суп „Кнорр“ вместо чая», — добавил он, словно это что-то объясняло.