Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Я завтра улетаю.

Чеботарев выглядел озабоченным.

— Может, вы задержитесь на пару дней?

— Нет. Я улетаю завтра.

— А вы бы не хотели переночевать в квартире Наташи?

— Нет.

— Умар Анварович, нам с вами надо решить один очень деликатный вопрос, который волнует всю мою родню. Вы не возражаете, если мы на эту тему поговорим после поминального обеда?

— Это так важно?

— Думаю, да.

— Хорошо. Поговорим после.

После поминального обеда, когда все разошлись, к Умару снова подошел Чеботарев. Он вытащил пачку сигарет, протянул Умару.

— Я не курю.

Тот закурил и некоторое время, обдумывая, с чего начать, молча смотрел себе под ноги. Потом сказал:

— Я хочу быть с вами предельно откровенным. Моя родня, узнав о смерти Наташи, подняла вопрос о разделе имущества, которое принадлежало Наташе.

Умар хмуро посмотрел на него и резко произнес:

— Заберите и делите между собой все, что хотите. Меня это не касается.

Тот удивленно посмотрел на него.

— А разве про завещание Наташа вам не говорила?

— Какое завещание?

— Вы что, не знаете, что она оставила завещание?

— Нет.

— Странно, — покачивая головой, произнес Евгений, — Первый раз, когда Наташа прилетала в Москву по вашему вопросу, про завещание она не говорила, а второй раз, перед отлетом в Ташкент позвонила мне на работу и сказала, что написала завещание и оно лежит на столе в ее квартире.

Настала очередь Умара удивляться.

— Если вам не трудно, объясните, что вы имели в виду, когда сказали, что Наташа приезжала в Москву по моему вопросу.

— А вы не знали?

— Если бы знал, не спросил бы.

После недолгого колебания Евгений Константинович рассказал, что делала Наташа в Москве. Умар был поражен услышанным. Когда тот замолчал, Умар произнес:

— Я действительно ничего не знал. Не знал и о завещании.

— Умар Анварович, я предлагаю вам поехать на квартиру Наташи и прочитать завещание.

— Ключей от дома у меня нет.

— Это не проблема. Квартира находится на охранной сигнализации и в отделе охраны есть запасные ключи.

— А вы без меня не можете открыть квартиру и ознакомиться с завещанием?

— Юридически мы самые близкие ее родственники и имеем полное право войти в квартиру, но учитывая, что вы ее муж, без вас это невозможно.

— Вы, наверно, забыли, что у Наташи была еще одна квартира?

— Нет, не забыли.

Умар понял, что родне Наташи по мужу не терпится скорее добраться до состояния покойной, и, больше не сдерживая себя, грубо произнес:

— Вам не терпится поскорее расхватать имущество Наташи. Позвольте вас спросить: где была вся ваша орава, когда после смерти мужа и сына она нуждалась в поддержке?

— Я понимаю ваше возмущение, но эмоции к юридическим документам не пришьешь. На наследство Наташи много претендентов, и они требуют вскрыть завещание, которое она оставила. Чтобы решить этот вопрос и успокоить мою родню, нам надо поехать на ее квартиру и узнать содержание завещания. Я думаю, это и в ваших интересах.

Умару был неприятен разговор на эту тему. Ему казалось, что это кощунство: не успели похоронить Наташу, а родне уже не терпится разделить имущество. Евгений Константинович продолжал настойчиво убеждать, что Умару надо обязательно ехать на квартиру, чтобы всем пересудам положить конец.

Умар повернулся к Рустамову, который стоял в стороне и ждал его. Он подозвал его к себе.

— Мы сейчас поедем на квартиру, где жила Наташа, потом поедем в аэропорт.

— Мне тоже с вами?

— Если у тебя в Москве нет дел, можешь поехать с нами.

— Дело одно есть. У меня здесь, в Москве, служит мой однокашник. Если вы не против, заеду к нему, а оттуда прямо в аэропорт. Я вас там буду ждать.

— Хорошо. Встретимся в аэропорту у справочного бюро.

После формальной проверки документов в отделе вневедомственной охраны Умар и Евгений поехали на квартиру к Наташе. При понятых, соседях Наташи, они открыли квартиру. На столе лежал пакет. Евгений Константинович вскрыл его. И прежде всего увидел письмо, адресованное Умару. Умар взял его, отошел к окну и стал читать. Прочитав несколько строк, он почувствовал, как защемило сердце, и не смог читать дальше.

Евгений Константинович, сидя за столом, внимательно изучал завещание. Умар молча ждал. Наконец Чеботарев поднял глаза, свернул завещание и вложил его в пакет.

— Поздравляю. Все, что имела Наталья Дмитриевна, согласно завещанию, принадлежит вам. Завещание юридически оформлено грамотно и не к чему придраться. Моя родня, узнав об этом, будет в «диком восторге». Держите.

Умар, не читая, что там написано, положил пакет на стол.

— Умар Анварович, может, поедем к нам? Посидим, а утром я вас отвезу в аэропорт.

— Спасибо, за приглашение, но мне хочется побыть одному.

Когда все ушли, Умар подошел к стене, где висел портрет Володи, и долго смотрел на него.

— Я знаю, что ты обо мне думаешь. Но сын, которого родила твоя жена от меня, будет носить твое имя. Считай, что это и твой сын.

Он сел на диван. Некоторое время, ни о чем не думая, он неподвижно смотрел перед собой, потом из кармана достал письмо Наташи.

ДОРОГОЙ МОЙ УМАРЧИК!

Ради Бога, прости меня, что так вышло. Но другого выхода у меня не было, и я не жалею, что умерла.

С того момента, когда ты мне рассказал, как на самом деле погибли Володя и Андрей, телом и душой я давно была рядом с ними. На этом свете меня удерживал еще не родившийся сын…

Прости, что в письме о своей любви к тебе я не промолвила ни слова, ты должен понять почему. Для меня ты останешься таким же преданным другом, каким был для моего мужа. Но я не жалею, что произошло между нами…

Спасибо тебе, что ты похоронил меня рядом с мужем и сыном. Знаю, что ты первым делом прочитаешь мое письмо. Когда закончишь, вскрой пакет. Все, что завещаю, это тебе и нашему сыну. Первое время тебе будет трудно с ним, но когда подрастет, он станет твоим большим другом и заменит старшего Владимира.

На прощание у меня к тебе последняя просьба. Я знаю, что ты будешь против, но прошу, выслушай меня. Когда ты ездил к Любе за разводом, то вернулся и сказал мне, что она дала развод. По твоим глазам я поняла, что ты сказал неправду. Она тебе никогда развода не даст. Прошу тебя, помирись с ней. Часть вины за разрыв между вами лежит и на твоей совести. Быть женой кочующего офицера очень трудно, и некоторые не выдерживают… Ты заметил, что на моих похоронах были одни лишь родственники Володи, которые проживают в Москве? А ведь у нас с Володей было много друзей. Они сейчас живут в разных регионах бывшего Советского Союза и трудно оповестить и собрать их, да и адреса позабыты. Я знаю твой характер, но ради сына сумей переступить через него. Помирись с ней, она поможет тебе вырастить твоего сына…