Артур Хейли - Вечерние новости

Пока разрывали землю, была сделана видеозапись — был записан рассказ Коки Вэйл о том, как она вела поиск среди объявлений и как это привело группу к дому в Хакенсаке.

Коки выглядела вполне пристойно, говорила ясно и кратко. Потом она призналась, что это ее первое выступление на телевидении. Те, кто видел пленку, предчувствовали, что оно будет не последним.

Все сочли необходимым снять и Джонатана Мони, и тот снова показал — уже для камеры — комнату наверху, где, несомненно, держали трех жертв. Он тоже удачно выступил.

— Даже если это ничего нам больше не даст, — заметил Джегер Дону Кеттерингу, — по крайней мере мы выявили новые таланты.

А Мони, выйдя из дома, вернулся к вырытой яме и принялся выбрасывать из нее землю, пока Кеттеринг не велел прекратить раскопки. Мони уже собирался вылезать из ямы, как вдруг нога его уперлась во что-то твердое, и он поддел предмет лопатой.

— Эй, — окликнул он остальных, — взгляните-ка на эту штуку.

Перед ними был радиотелефон в парусиновом футляре. Передавая телефон Куперу, Мони сказал:

— По-моему, тут есть еще один.

Там оказался еще не только один, а целых четыре. Скоро все шесть аппаратов выстроились в ряд.

— Люди, которые тут останавливались, явно не нуждались в деньгах, — заметила Коки.

— Скорее всего денежки они нажили на наркотиках, но в любом случае у них было предостаточно монет, — сказал Дон Кеттеринг. Он в задумчивости смотрел на телефоны. — Похоже.., только похоже, что мы все-таки продвигаемся к цели.

— А переговоры по радиотелефонам фиксируются? — спросил Джегер.

— Конечно, — уверенно ответил Кеттеринг. — Фиксируется и многое другое: фамилия абонента и адрес, на который посылают счета. Для этого гангстерам нужен был местный человек. — Он повернулся к Куперу. — Тедди, на каждом аппарате должен быть код района и номер, как на обычных телефонах в доме или на работе.

— Понял, — сказал Купер. — Вы хотите, чтобы я составил список?

— Да, пожалуйста!..

Пока Купер составлял список, они продолжали снимать на видео дом и строения. В своих комментариях Кеттеринг сказал:

“Некоторые могут счесть, что мы слишком поздно нашли покинутую похитителями базу в Америке или что это слишком маленькое достижение. Возможно, так оно и есть. Но пока мир будет с тревогой ждать развития событий и продолжать надеяться, ФБР и другие инстанции проанализируют обнаруженные доказательства.

Дон Кетгеринг, “Новости” Си-би-эй, Хакенсак, Нью-Джерси”. Прежде чем уехать, они вызвали местную полицию и попросили поставить обо всем в известность ФБР.

До того как “Вечерние новости” пошли в эфир, Кеттеринг позвонил знакомому высокопоставленному чину в НИНЕКС корпорейшн, обслуживающую телефонные системы Нью-Йорка и Нью-Джерси. Кеттеринг пояснил, что хотел бы знать имена и адреса людей, за которыми записаны шесть телефонов, а также список всех звонков, которые были сделаны по этим телефонам на протяжении последних двух месяцев.

— Ты, конечно, понимаешь, — сказал его знакомый, вице-президент корпорации, — что, давая тебе такую информацию, я не только нарушу закон о невмешательстве в личную жизнь, но и могу потерять свое место. Если бы ты был организацией, занимающейся расследованием, и у тебя был ордер…

— Я не являюсь такой организацией и не могу ею быть, — возразил Кеттеринг. — Но могу поспорить на что угодно, что ФБР запросит у тебя завтра эту информацию и получит ее. А я хочу лишь знать ответы первым.

— О Господи! И как это меня угораздило связаться с подобным типом?!

— Раз уж о таких вещах зашла речь, ты, помнится, раза два обращался в Си-би-эй за одолжением, и я все для тебя сделал. Послушай! Мы же доверяли друг другу со студенческой скамьи и ни разу еще об этом не пожалели.

На другом конце провода раздался вздох.

— Давай эти чертовы номера. — И, выслушав Кеттеринга, его приятель добавил:

— Ты сказал, ФБР запросит их у меня завтра. Значит, тебе, видимо, надо знать сегодня.

— Да, в любое время, но до полуночи. Можешь позвонить мне домой. У тебя есть мой номер телефона?

— К сожалению, да.

Звонок раздался в 22.45, когда Дон Кеттеринг только что вошел в свою квартиру на Семьдесят седьмой улице Восточной стороны Нью-Йорка.

— Я смотрел сегодня вечером твои “Новости”, — сказал ему приятель из НИНЕКСа. — Насколько я понимаю, ты дал мне номера радиотелефонов, которыми пользовались похитители.

— Вроде да, — признался Кеттеринг.

— В таком случае, жаль, что я могу сообщить тебе лишь очень немногое. Для начала — все телефоны зарегистрированы на имя Хельги Эфферен. У меня есть адрес.

— Боюсь, адрес у нее уже не тот. Дамочка умерла. Ее убили. Надеюсь, она не осталась тебе должна.

— Господи! Ну и хладнокровные же вы, журналисты, люди. — И после паузы вице-президент НИНЕКСа продолжал:

— Насчет денег все обстоит как раз наоборот. Сразу после того, как этим телефонам были даны номера, кто-то внес на каждый счет по пятьсот долларов — три тысячи долларов в целом. Мы об этом не просили, но в книгах на эту сумму записан кредит.

— Насколько я понимаю, — сказал Кеттеринг, — люди, которые пользовались этими телефонами, не хотели, чтобы им посылали счета или задавали лишние вопросы до тех пор, пока они благополучно не выберутся из страны.

— Ну, так или иначе, большая часть денег по-прежнему лежит у нас. Истрачено меньше трети, потому что все переговоры — за одним исключением — велись между этими телефонами и никуда больше никто не звонил. А местные переговоры, конечно, стоят не так уж дорого.

— Все указывает на то, что похитители были хорошо организованы и дисциплинированны, — сказал Кеттеринг. — Но ты упомянул об одном исключении.

— Да, тринадцатого сентября был звонок в Перу.

— Это накануне похищения. И у тебя есть номер?

— Конечно. Сначала 011 — это выход на международные линии, затем код Перу — 51, затем: 14—28—9427. Мне сказали, что 14 — это код Лимы. А куда был звонок — это уж ты сам выясняй.

— Конечно. Спасибо тебе!

— Надеюсь, это поможет. Желаю удачи!

Несколько мгновений спустя Кеттеринг, заглянув в свою записную книжку, набрал номер: 011—51—14—44—1212. Раздался голос:

— Buenas tardes [79] Добрый вечер (исп.) , отель “Сесар”.

И Кеттеринг попросил:

— Мистера Гарри Партриджа, роr favor [80] пожалуйста (исп.) .

Для Гарри Партриджа этот день был неудачным. Он устал и еще до десяти вечера лег у себя в гостинице. Но не мог заснуть. Он размышлял о Перу.

Не страна, а парадокс: противоречивое смешение деспотизма военных и свободной демократии. На большей части удаленных районов правили военные и так называемая “полиция по борьбе с терроризмом” — они правили стальным кулаком, часто нарушая закон. Они убивали без всяких оснований, а потом, как показало независимое расследование, называли свои жертвы “мятежниками”, даже когда те вовсе таковыми не были.