Катерина Гейтс - Последняя игра

Макс небрежно набросил руку мне на плечо и направил к остановке.

– Тут рядом.

– Расскажи мне, кто это и откуда у нас билеты на презентацию?

– Насть, это очередной модный деятель, ежегодно устраивает так называемую «игру», куда ломятся все начинающие писатели, чтобы их книгу бесплатно издали, ни дня не работал журналистом, кажется, коммерсант в прошлом, в общем, седьмая вода на киселе. Но практику зачтут! А наша Ирина Викторовна его творчеством пусть не увлекается, но любопытствует, поэтому я и решил туда сходить.

– Правда что ли? – удивилась я. – Я каждый год ему рукописи присылаю. И все зря.

– Правда то, что он очень интересный человек, поэтому я позвал именно тебя. Про рукописи ничего не знаю.

– Позвал, – протянула я и устроилась поудобнее на сиденье троллейбуса.

За окном проплывал типично осенний мокрый пейзаж, несколько минут я наблюдала за ним, потом проговорила:

– В Москве вообще когда-нибудь бывает зима, Макс?

Макс кивнул и легонько потянул меня к выходу.

Презентация проходила книжном магазине, душном от превышения допустимого количества людей на квадратный метр. Кто медленно ходил вдоль стеллажей, кто праздно скучал, я вцепилась в рукав Макса, как только заговорил неизвестный мне Кулешов.

– Макс, – простонала я ему в ухо, – какой красивый! – и стиснула его руку изо всех сил.

Ян Кулешов правильно и не спеша говорил о содержании книги, упоминал друзей, которые ему помогли, я стояла, словно меня ударили, и не шевелилась. Максим взял меня под руку и отвел в сторону.

– Друга твоего тут нет?

– Вроде, – очнулась я, – а что?

– Выглядишь ужасно, рот раскрыла и на мужика красивого пялишься, была бы ты моя подруга – подошел бы и подзатыльник дал, очень некрасиво, Анастасия.

Я, насколько мне показалось, взяла себя в руки, стояла ровно, прилично и даже время от времени зевала. Все закончилось через час, Кулешов дал нескольким страждущим автографы, поблагодарил и пошел к выходу. «Нужно подойти», – подумала я и сделала шаг навстречу, уткнулась в чью-то спину, наступила еще кому-то на ногу и получила локтем в бок, тем временем Кулешов уже покинул магазин.

– Настя, – махнул у меня перед лицом ладонью Максим, – расстроилась, что не догнала? – и засмеялся.

– Да ладно, – вяло попыталась сопротивляться я, – Димке буду звонить.

– На, – Макс запихнул мне что-то похожее на карточку в задний карман джинсов, – в метро посмотришь, сейчас не смотри.

Я созвонилась с Димой, попрощалась с Максом и в вагоне вытащила из заднего кармана карточку, крайне удивившись.

Ян Евгеньевич Кулешов, название редакции и его номер телефона. Откуда Макс ее взял, оставалось только догадываться, я вздохнула и убрала визитку в кошелек.

Вот тебе и Ян Евгеньевич Кулешов! Я так и жила бы с твоей племянницей, но мой бывший, или уже нынешний друг, нарушил все мои планы, или планы Кулешовой, своим неожиданным появлением. Никак не закончатся первые сутки моей новой жизни. Первое утро у Димки было странным.

– Насть, просыпайся, – кто-то теребит мое плечо.

– Димка, – улыбаюсь я, – вставать?

– Да, пора, – виновато улыбается Димка, обнимает меня.

Из ванной я плетусь на кухню, на столе стоит чашка, наполненная кофе, за столом сидит незнакомый мужик, я инстинктивно поправляю бретельки майки и покрываюсь румянцем, бретельки это мелочь, потому что на мне, помимо майки, только трусы. Сажусь на табурет и максимально придвигаюсь к столу, мужик дергается и расплывается в улыбке.

– Всё спрятала? Я Миша, – протягивает руку, я поднимаю свою в ответ.

– Настя, извините, мне очень неудобно, я не знала, что Дима живет не один.

– Дима живет один, я комнату снимаю, не волнуйся, – засмеялся Миша, я поежилась.

Молча потягиваю кофе и жду, когда или появится Дима и я попрошу штаны, или уйдет Миша и я сбегаю за штанами, но Дима не приходил, а Миша не собирался вставать из-за стола.

– Печенья дать? – неожиданно вскочил Димкин сосед.

– Давай, – я поняла, что выхода нет, и придется пить кофе с малознакомым мужиком прямо в трусах, – а есть какая-нибудь еда?

– Еда, – протянул Миша и нырнул с головой в холодильник, – Настюха, глянь сама, – высунул он голову из холодильника, – не стесняйся, трусы я твои видал.

Я встала и повторила движение Михаила, в холодильнике оказалась моя голова целиком, а вот ассортиментом он не баловал: яблоки, яйца, масло. Я достала масло, нашла в ящике стола нож, Миша тем временем открывал упаковку печенья «Юбилейное», и ему явно было приятно присутствие девушки в трусах на кухне. Я мазала маслом печенье, решила, намажу всю пачку и съем, сколько влезет, Миша курил и пил кофе, в кухню, тяжело дыша, ввалился Димка.

– Ого, – присвистнул он. – Пошли со мной, – кивнул мне, я пожала Михаилу плечами и пошла за Димкой.

– Дим, я думала, что ты живешь один, – начала, краснея объяснять я, пока Димка, держа за плечо, запихивал меня в комнату.

В комнате на кровати лежали, похоже свежевыглаженные, джинсы и белая роза, я закрыла лицо руками, то ли от смущения, то ли …

– Насть, в общем ты меня извини, – Димка отвернулся к окну, – я тебе штаны все-таки порвал, попробуй мои джинсы надеть, – он повернулся ко мне и начал смеяться, – я их погладил тебе и вон еще …

Он обнял меня, и мы смеялись вместе, это было нелепо и мило, а я думала, будет ругаться, что я на кухне в трусах… Да лучше в трусах, чем в порванных штанах.

В комнату просунулась голова Миши:

– Настюх, он тебя тут не бьет? – Миша поднял обе руки вверх. – Дим, я не приставал!

Дверь закрылась. Димка крепко обнимал меня, я положила голову ему на плечо. «Пойду в университет в мужских джинсах», – подумала я.

С трудом втиснувшись в его джинсы, которые мне к тому же были коротки (но, слава богу, я в сапогах), я допила холодный кофе, после чего мы долго и крепко целовались в прихожей. Я то порывалась снять с вешалки пальто, то бессильно опускала руки, после чего, прислонившись к стенке лифта, я шептала одними губами всякую ерунду, а спиной, идя по двору, чувствовала Димкин взгляд и боялась оглянуться, чтобы убедиться, смотрит или нет.

Билет мне мы покупали в последний момент, когда на вокзале Димка сообразил, что у него есть билет, а у меня – нет. В итоге он распрощался со своим замечательным купе, и вдвоем мы отправились в плацкарт другого поезда, уходящего на четыре часа позже нашего и из Сочи. Я молча несла маленький рюкзачок, пока он ворчал: «ищите женщин, все зло от них», покупал нам чай и лепешки, искал, куда меня усадить, чтобы я отдохнула. Я не спорила, молча сидела, ела лепешку и смотрела по сторонам, боясь, что встречу Киру.

– Анастасия, – Димка сел со мной рядом, – мы едем на одном поезде, но в разных вагонах, вам это подходит?