Марат Кабиров - Имя твоего ангела

Но так же не должно было быть… Это же были такие хорошие, милые дети… Маленькими лежали обернутые в мягкие одеяла… А Фатима, сев на край кровати, тихо их укачивала. И всегда рассказывала одно и то же:

Перед тем, как родиться дитя спросила у Бога:

-Зачем я иду на этот свет? Что я там должен делать?

Бог сказал:

-Я тебе подарю ангела. Он всегда будет с тобой и все тебе объяснит.

Это была хорошая притча. Только дети ее не поняли.

Она всю жизнь прожила одиноким ангелом.

Всю жизнь ждала детей. Мечтала увидеть хотя бы разочек.

Солнце вставало не ради рассветов для нее, а для того, чтобы она увидела детей своих. Дни были не для жизни, а для свидания с детьми.

Дни проходили за днями. Только сыновья не возвращались. Вот и к концу жизни подошла…

Душа ее была сплошь одна рана… И эта рана очень болела.

Боль охватила ее всю… Перед глазами промелькнули знакомые эпизоды… Со скалы вечности в мир живых смотрит старец. Нет, не старец, а дух. Показалось, что ветер потрепал и волосы Фатимы.

Послышался голос Хатмуллы:

– Если раньше в горах находили пещеры, то сейчас из пещер строят горы. Если раньше жили, думая о желудке, то и сейчас он правит человеком. Они такие… Что поделаешь… Остается только простить.

Фатима соглашалась с Хатмуллой, но тихонько покачала головой.

– Ми-и, – откуда-то послышался жалобный писк, вскоре показался и сам котенок. Фатима вздрогнула. Она была безмерно виновата перед Актушем.

– Ми-и, – уставился на нее Актуш, – я тебя простил, и ты их прости.

У Фатимы ком появился в горле. Глаза наполнились слезами.

Она знала… Она знала, что нужно прощать… Она должна была простить.

Неожиданно среди воспоминаний возник и голос Хадичи.

– Детям твоим угрожает опасность, – сказала она. – И ты должна спешить. Спасти их можешь только ты!

– Ми-и, – повторил опять Актуш, – я простил, и ты прости…

Прости…

Все голоса слились в единое целое и призывно звучали в ее ушах:

– Их можешь спасти только ты!

-Я тебя простил. И ты прости… Прости…

– Можешь только ты спасти…

– Прости…

Фатима понимала, что ей надо простить детей. Она хотела их простить. Но… Но в душе много было обид, о которых она никому не говорила, никому не показывала. Она перед ними была бессильна.

Чтобы победить эти обиды, ей нужно было лишь одно теплое слово сыновей.

– Нет, – застонала Фатима, понимая, какую ошибку она совершает. – Нет… Я не могу простить… Я не могу…

С этими словами она перешагнула невидимую линию.

Это была граница между жизнью и смертью.

– Ты могла спасти своих сыновей, – с такими словами встретила ее Хадича. – Для этого нужно было просто простить их.

– Понимаю, – застонала Фатима, – что уж теперь?

– Все в руках Божьих.

Неожиданно душа Фатимы успокоилась. Все ее страдания, обиды исчезли, будто их собрали и куда-то унесли. Она знала, куда ее обиды держат путь и к кому. Но она уже не могла ничего поделать.

Она уже не была ангелом.

– Не бросай их, боженька, – прошептала она, – только не лишай их своей милости.

И понимая, что ее желания не имеют значения, все же добавила:

– Дай им возможность выбора… Дай, мой Бог, им два пути…

Два пути…

– Мы поедем в другую больницу, сейчас придет машина, – сказал, входя в комнату Искандер и, увидев лежащую на полу Ляйлю, замер, – что случилось?

Ляйля уже пришла в себя. Вскрикнув, она встала.

– Не знаю, – сказала она грустно, – я протирала лицо Фатимы апа… Неожиданно она схватила меня за руку… Я упала… Из глаз посыпались искры, больше ничего не помню…

Ольга, словно окаменела, около Фатимы.

– Ты как? – повернулся к ней Искандер. – Терпеть можешь?

Ольга сильно удариалсь грудью и ей становилось все хуже и хуже.

– Она умерла, – прошептала Ольга. – умерла…

Все замолчали.

На острове слышались непрекращающиеся зовущие крики:

– Айгуль! Дочка!

– Анна! Сережа!

– Вы где?

Голоса слышались то в одной, то в другой стороне острова.

Сначала в них слышалась надежда, они звучали бодро, затем появилась тревога и страх. А в конце в голосах осталась лишь усталость.

Вскоре изрядно подуставшие мужчины собрались у дома.

Казалось, что на их лицах больше, чем усталость отражается раздражение, вызванное тем, что им пришлось впустую потратить время. Все трое посмотрели исподлобья на Малика.

– Что, может, еще раз пройдемся? – Радик сплюнул на землю. – Остров небольшой.

Малик не ответил.

– Мы же не один камень не оставили, все перевернули. – Хамит отошел немного в сторону и сел. – Ничего нет.

– Так я же вам уже в начале говорил, – в голосе Халиля послышались нотки старшего брата, – они не на острове….

– Да, это все специально организовано… – Радик подсел к Халилю. – Это выходки Андрея Николаевича.

– Странно… – промолвил Малик.

– А что странного? – Радик не договорил, что хотел сказать.

– Все, – сказал Малик, как бы разговаривая сам с собой,- все…

Радик не мог в этот раз не согласиться с ним. Казалось, его ум затмила обида на братьев и стыд за свое прошлое. С момента, когда они узнали, что они братья, он ходил в каком-то непонятном состоянии. В его душе сменялись отвращение, жалость, тоска по детским годам, укор и еще непонятно какие чувства. Он чувствовал, себя словно больной: без причины обижался, по пустякам раздражался. Поэтому и голова его не всегда работала. Вот сейчас промелькнула вроде какая-то мысль, но закончить он ее не смог.

Действительно, было очень страшно. Люди ведь начали пропадать уже вчера вечером. Пропал сын Хамита. Его Айгуль… Она пропала в тот момент, когда они шли вместе и разговаривали! Он потерял сознание, когда побежал за ней и ушиб ногу. Кто-то зажал его рот. Дали что-то понюхать…

Зачем?

– Если подумать, уму непостижимо… – Хамит встал. – Вчера нас кто-то усыпил… Проснулись только сегодня утром… Четыре брата…

На одном острове… Семей нет… Мы говорим, что это кто-то организовал специально…

– Конечно, так… – Халиль попытался улыбнуться. – Вы же не думаете, наверное, что все мы здесь оказались случайно?! Нежданно- негаданно… Значит, это организовано кем-то. Мы даже знаем, кто это.

Черная куртка.

– Но его же не было с нами…

– С нами был его представитель, Андрей Николаевич, – сказал Халиль. – По вашим словам, вчера они напугали вас в костюме призрака. Но это не ради смеха. Это для того, чтобы вызвать суматоху.

В то время, как вы, испугавшись призрака, забыли обо всем, они…

– Понятно, – эти слова Радика прозвучали как благодарность. – Когда мы, увидев призрак, всполошились, он по одному вылавливал наших детей.