Марат Кабиров - Имя твоего ангела

– Он собирает в себе отрицательную энергию, проклятия и превращает все это в сильное орудие.

Установилась тишина. Мертвая тишина. Показалось, что замерли мысли и чувства людей. Неожиданно Фатима вроде все поняла. Она всю жизнь ждала своих детей. Иногда готова была разорвать их на части. Если есть сила, способная собрать те ее проклятия. Если собрать только часть из них и то хватило бы уничтожить многих островов. Страшно! Немного погодя, она, поддавшись вперед, уцепилась за Искандера. Правой рукой стала рвать его волосы, а левой схватила около рта и начала трясти:

– Ты… Почему ты так поступил?! – ее слова были похожи на шипение змеи. – Какое ты имел право? Кто ты?!

Растерянный не столько от физического насилия, сколько от слов старухи, Искандер не сопротивлялся.

– Успокойтесь, – сказала Ольга, – вы мешаете вести машину.

Но старуха была разгорячена, она и не собиралась останавливаться.

– Фатима апа, – Ляйля обняла ее сзади.- Успокойтесь, все будет хорошо.

– А ты! – Фатима отпустила Искандера и вцепилась в Ольгу. – Ты почему оставила их на острове? Почему не увезла с собой?!

И она со всей силы начала трясти женщину.

-Искандер! – крикнула Ольга, – забери ее от меня! Пропадем…

Машина ехала прямо на столб у обочины дороги. Искандер видел это. Но не успел. Только он потянулся к старухе, послышался звук тормозов, и машина чуть было не врезалась в столб… Ольга неплохо водила машину. В самый последний момент она успела повернуть руль, и машина, не столкнувшись напрямую со столбом, только задела ее левой стороной. Все содрогнулось, послышался страшный крик. Вскоре все затихло.

Придя в сознание, Искандер потянулся к ране на голове, затем ощупал все тело. Не до конца веря в то, что жив, он осторожно поднял голову. Ольга молчала, положив голову на руль. Искандер правой рукой ощупал ее пульс. Женщина была жива. Она застонала, тихонько выпрямила туловище, села, прислонив спину к креслу, и уставилась в одну точку. Если не учитывать синяк на левой стороне лба, на лице у нее ран не было.

Услышав на заднем сиденье всхлипы, Искандер повернулся назад. Ляйля плакала, перебирая окровавленные волосы Фатимы, которая лежала на ее коленях.

– Ты как? – спросил ее Искандер.

-Хорошо – сказала Ляйля, вытерев глаза окровавленными руками. – Фатима апа… Она не дышит.

Искандер взял руку старушки.

– Она жива…

– Я жива, – прошептала Ольга, – И я жива…

Глаза ее осветились. На побледневшем лице появился румянец.

Казалось, что сама мысль о том, что осталась жива, заставляет человека жить.

– Я жива, – радостно крикнула Ольга и тут же начала плакать.- Я жива. А как вы? Вы как?

Искандер попытался успокоить Ольгу, судорожно обнимающую его. Потом потянулся к ручке двери.

– Фатима апа в тяжелом положении…

– Надо позвать врача, – Ольга очнулась, – скорую помощь…

Фатима падала в черную бездну. Здесь было пусто. Больше ничего не было. Через некоторое время на недосягаемой высоте она вроде увидела седоволосого Хатмуллу. Промелькнула и тень окаменевшего с приподнятым хвостом Актуша. Но откуда-то появились тучи, и она опять погрузилась в темноту. Так прошла вечность, а может лишь мгновение. В темной пустоте не было счета времени. Здесь было спокойно. Хорошо. Но темнота начала медленно рассеиваться. Со светом появились и какие-то голоса. Они были вроде ей знакомы. Вскоре перед глазами появились тени людей…

Все остальное Фатима наблюдала сверху.

Носилки на колесах. На них лежит безобразная старуха. Когда- то светлые волосы приобрели густой красный цвет. Кровь и на лице.

На одежде… Фатима поняла, что это лежит она сама. Неужели была такой уродливой?! Если так, то совсем неудивительно, что сыновья не приезжали к ней. Тут она вспомнила все. Вспомнила, какую глупость совершила. Она не должна была так поступать. Кто эти дети для нее?!

Какое она имеет право поднимать руки на чужих детей?! Это же люди, которые хотели ей помочь! Например, Ляйля… По первому зову пошла за старушкой, которую видела впервые. Пошла за ней к черту на кулички. Да и сейчас она старается ватой убрать кровь с ее лица.

Эх, доченька. Это русская, что была за рулем. Ольга. Прислонилась к голой стене, дышит с трудом. Повредила, видимо, грудь. Бедненькая…

А этот… Когда-нибудь он снимает свою черную куртку? Как он энергичен. Размахивая руками, что-то пытается объяснить доктору. А тот не поддается, рукой показывает куда-то. Фатима сосредоточила все свое внимание, желая услышать, что они там говорят. Вскоре слова стали различимы. Они ругались.

– Ты знаешь, кто я, – горячится Искандер, – если эта старушка умрет, больше никогда и нигде не сможешь работать врачом! Она должна жить. И молю, чтобы ты принял ее в экстренном порядке…

– Я все понимаю, – говорит ему доктор. – Но в больнице нет больше специалистов. И вам придется подождать, пока будет сделана операция.

– Операцию сделаешь потом, – твердит свое Искандер. – Старуха при смерти, понимаешь?!

– Мужчина на операционном столе тоже при смерти и у него есть семья, дети.

– И у нее есть дети…

– Кто, ты что ли? – издевается над ним доктор. – Мужчина на операционном столе в твоем возрасте, и если он умрет, останутся два сына. А эта старуха уже свое пожила…

– Ты чудовище, – Искандер схватил его за ворот. – Ты…

-Хватит, – вышел из себя и доктор. – Ты отнимаешь мое время.

– Я не твое время, я душу твою возьму!

В это время Ляйля повисла на его со сжатыми кулаками руке.

– Искандер!

Искандер легонько ее тряхнул, отпустил доктора. Ему стало неудобно из-за своей грубости.

– Извини, брат, – говорит он доктору, – извини…

В дверях появилась молодая женщина:

– Доктор, пожалуйста…

– Сейчас, – говорит доктор, быстро приводя себя в порядок. – Одну минуту.

Искандер дотрагивается до его плеча. Доктор показывает на дверь.

– Его жена, – говорит он, собираясь уйти. – Я тороплюсь, ждите.

Огорченный Искандер выходит из комнаты. Останавливается.

Смотрит на женщину с двумя детьми в возрасте четырех-пяти лет, шагающую за доктором.

– Мама, – говорит один из мальчиков, – папу по новой будут делать?

Женщина остановилась лишь на мгновение и погладила его по волосам.

Видеть все это для Фатимы было большим испытанием. Душа ее болела оттого, что человек, который так сражался за ее жизнь, был не ее сыном. Всю жизнь ее оберегали и защищали чужие дети. Свои даже и не думали. Толи живы, толи нет. И Хатмулла, стараясь не показывать жене, переживал в душе, да так и умер. Одно яблоко поделим на пять, будем друг за друга до смерти стоять , – пел он, когда растили сыновей. Когда они разъехались и пропали, он перестал ее петь…