Эбби Клементс - Поцелуй под омелой

– О, ну ты бы запомнил такую девушку, а, Патрик?

– О чем ты? – повторил тот раздраженно. – Я не знаю никого по имени Милли. Что все это значит, Лори? Что с тобой приключилось?

– Дело в том… – ответила Лори, и интуиция ей подсказывала, что она не заблуждается. – Просто я больше тебе ни капли не верю, Патрик.

Между ними повисло молчание. Они выдержали эту долгую паузу, прежде чем Патрик нарушил ее:

– Ладно. Сейчас я, кажется, по твоим описаниям припоминаю какую-то Милли. Она живет где-то здесь? Думаю, я видел ее – Скипли маленький городок.

– Видел ее? – разозлившись, повысила голос Лори. – Или писал ей, назначал ей свидание? Это разные вещи, Патрик!

Он замялся, но все же ответил:

– Слушай, ладно, да, я ее знаю. Я разговаривал с ней. Но она же еще ребенок, Лори. Это к нам с тобой отношения не имеет. Я хочу сказать, что между мною и ею ничего не было.

– Да, здесь ты прав, Милли еще ребенок. Ей пятнадцать лет, Патрик, – чеканила Лори слова, борясь с вновь подступающей тошнотой. – И если ничего не было, то уж точно не из-за недостатка попыток с твоей стороны, насколько могу я судить.

– О боже, – Патрик прижал руку ко лбу. – Я встретил ее в пабе. Ого, она выглядит намного старше своих лет! Я думал, ей лет восемнадцать. Послушай, Лори, я в ней ошибался, – в его голосе зазвучала настойчивость. – Я всего раз поболтал с ней еще до того, как ты появилась здесь. Но едва я получше узнал тебя, я понял, что это – наши с тобой отношения – намного серьезнее. Но я не хотел делать Милли больно, поэтому я вел себя сдержанно. Я говорил ей – мы встретимся с ней. По-дружески, после ее возвращения. Ты мне небезразлична. Это недоразумение не должно влиять на наши с тобой отношения.

Он протянул к ней руку. Она вздрогнула, отступила, зацепившись сознанием за оскорбительное для Милли слово «недоразумение», – ах, вот оно как! – и его рука медленно опустилась.

– Нет, должно! – прорычала Лори.

– Ну ладно тебе, – упрашивал, не теряя надежды, Патрик. – Ты мне очень нравишься.

Лори сделала еще один шаг назад.

– Я хочу тебя. Пойдем ко мне? – Он не сдавался.

– О, да, конечно! – Лори презрительно усмехнулась. – Я совсем не уважаю ни себя, ни мою крестницу. Да-да, Патрик, Милли моя крестная дочь. Пойти к тебе…

Сухой смех Лори был красноречивее слов и звучал полным диссонансом к снежному предрождественскому вечеру.

– Я вообще сейчас подумываю заявить на тебя в полицию.

Лицо Патрика помрачнело. Он был похож теперь на ребенка, которого изобличили в недоброй проделке.

– Слушай, а ты сказал мне хоть слово правды? – негромко спросила Лори. – Все, что ты говорил… про брата, про свою семью?

– Конечно, это правда, – резко ответил Патрик, глядя в землю.

– Я не верю тебе, – простонала Лори, ругая себя, что попалась на его удочку. – Милли заслуживает нааамного большего. Не смей даже близко к ней подходить! Иначе я точно пойду в полицию. Можешь не сомневаться.

Сказав так, Лори, не оглянувшись, пошла вон от него. Она думала только о том, что как можно скорее должна позвонить Рейчел.

Было за полночь, когда Рейчел увидела на определителе номера свой домашний телефон. Лори. Она нажала на красную кнопку и сбросила звонок.

Но лежащий на столе мобильный телефон не давал ей покоя. Она знала, что он зазвонит снова.

Через несколько минут так и случилось.

– Ты не ответишь на звонок? – спросил Эйден, глядя на мигающий экран настойчиво пикающего аппаратика.

Мысли – картины, все эти ужасные картины: Эйден и Лори вместе, – снова заполонили сознание Рейчел. Она старалась вести себя, как обычно, но теперь подавленный гнев начал в ней подниматься наружу, и это чувство было даже сильнее, чем раньше.

Пока Рейчел сидела, уставившись на экран телефона, она поняла, что хочет услышать правду. Она встала и пошла в спальню, подальше от Эйдена и шума телевизора, плотно закрыв за собой дверь. В этот раз она ответила на звонок.

– Рейчел, – раздался голос Лори.

Смотри, какая спокойная, подумала Рейчел. Даже не подозревает, что растерзала чужой мир на куски.

– Да… – без эмоций ответила Рейчел.

– Привет. Слушай, – голос Лори звучал более взволнованно. – Я должна поговорить с тобой кое о чем. Это важно.

– О? – произнесла Рейчел, закаляя себя и боясь, что ее голос может дрогнуть. – Знаешь что? Я тоже кое о чем хочу тебя спросить.

– Да?

– Да.

Рейчел села на край кровати. Она должна была держать себя в руках. Она должна была спросить – или она никогда не узнает правды. Она сделала глубокий вдох и сообщила:

– Лори, я только что нашла записку, которую ты написала в школе.

– Записку?

– Эйдену. – Рейчел заставила себя продолжить: – Я нашла ее в твоей спальне. Она выпала из одной из твоих книг.

– О боже, – медленно проговорила Лори.

– Что, Лори? – спросила Рейчел с нарастающим гневом.

Виноватый тон Лори был подтверждением, которое ей было необходимо.

– Рейчел, мне так жаль, – начала Лори так тихо, как будто это была не она. – Я знаю, я должна была быть честна с тобой. Я должна была тебе сказать… – Вдруг Лори заговорила быстро: – То есть я хотела сказать…

– Лори, ты знала, что я его люблю. Все те вечера, когда мы говорили о нем, ты без конца слушала, как я анализировала каждый свой разговор с ним. Потом, когда ты ходила на те вечеринки… Лори, ты же мне все докладывала! С кем был Эйден, с кем он разговаривал… Что все это зна…

– Рейчел, позволь мне объяснить… Слушай, – нетерпеливо прервала ее Лори. – Ты должна мне верить и должна меня выслушать! Я должна тебе сказать, что…

– Верить – тебе? – в свою очередь прервала ее Рейчел с нарастающей яростью. – Ты это серьезно? Мне не нужны объяснения, Лори. Ни твои, ни даже Эйдена. Они ничего не исправят.

– Но…

– Мне очень тяжело, Лори, и мне нужен был друг. Но я сейчас задумываюсь, может, у тебя был другой повод для обмена домами?

Лори молчала. Рейчел тоже. Ее терзали мысли об Эйдене, о Милли, о том факте, что ее дочь о чем-то своем сокровенном разговаривала с Лори, вместо того чтобы поговорить с родной матерью.

– Ты действительно хотела помочь нам? Или ты просто хотела мою жизнь? – жестко спросила она.

– Нет, Рейчел, послушай… ты должна меня выслушать… – опять принялась ее уговаривать Лори.

– Лори, я не хочу с тобой разговаривать, и я не хочу, чтобы ты общалась с Милли. Прощай.

И – руки ее дрожали – она захлопнула телефон.