Ирвин Шоу - Богач, бедняк

К ним подошла Джин, сияющая чистотой после душа. Она уложила волосы узлом на затылке, перехватив их черной бархатной ленточкой с бантиком, на загорелых ногах без носков — туфли с узкими носами.

— Привет, мамочка, — поздоровался Брэд, слезая с высокого табурета и целуя ее. — Разреши мне угостить тебя!

Они говорили об Инид, о гольфе, теннисе и о пьесе, которой открывался в театре Уитби новый сезон на следующей неделе. Никто из них не произносил имени Вирджинии Калдервуд, и Брэд, покончив с выпивкой, сказал:

— Ну ладно, я пошел в душ.

Подписав счет, он легкой походкой направился в сторону душевой: толстеющий, стареющий мужчина в аляповатых, апельсинового цвета штанах, постукивая, словно дятел клювом, своими дорогими шиповками для гольфа по деревянному поцарапанному полу.

Через две недели Рудольф и Джин получили приглашение на бракосочетание мисс Вирджинии Калдервуд с мистером Брэдфордом Найтом.

Орган торжественно заиграл свадебный марш, и Вирджиния пошла по проходу между скамьями в церкви, положив свою руку на согнутую в локте руку отца. Такая красивая, тонкая, хрупкая, сосредоточенная и собранная в своем ослепительно белом платье невесты. Проходя мимо Рудольфа, она даже не удостоила его взглядом, хотя они с Джин стояли в первом ряду. Жених, вспотевший и красный от июньской жары, ждал ее у алтаря с шафером Джонни Хитом. Оба в брюках в клеточку и с золотыми цепочками от часов на жилетах. Все вокруг удивлялись, почему Брэд не выбрал шафером своего близкого друга Рудольфа, но Рудольфа это нисколько не удивило.

Все, что происходит, — дело моих рук, думал Рудольф, слушая службу. Я пригласил его сюда из Оклахомы. Я ввел его в корпорацию. Я отказался от невесты. А если это все — дело моих рук, не несу ли я за это ответственность?

Свадьба проходила в загородном клубе. Длинный стол был накрыт под навесом, а на лужайке в беспорядке расставлены столики под яркими разноцветными зонтиками. Оркестр играл на террасе. Жених с невестой, уже переодевшиеся в дорожные костюмы к отъезду в свадебное путешествие, танцевали первый танец, вальс. Рудольф, глядя на Брэда, удивился, что этот полный, лишенный грации человек так здорово танцует!

После венчания, как и полагалось, Рудольф поцеловал невесту. Вирджиния улыбнулась ему точно так же, как и остальным гостям. Может, подумал Рудольф, все кончено, и теперь она успокоилась.

Джин настояла, чтобы он станцевал с невестой, хотя Рудольф долго не соглашался.

— Как можно танцевать в такую жару? — возмущался он.

— Обожаю свадьбы, — призналась Джин, крепко прижимаясь к нему. Потом озорно добавила: — Может, встанешь, произнесешь тост в честь невесты? Расскажешь гостям, какой она преданный друг, как постоянно терпеливо ждала тебя каждый вечер у двери твоего дома, чтобы удостовериться, что ты благополучно добрался домой, как звонила тебе в любой час дня и ночи, чтобы убедиться, что ты не боишься темноты, как предлагала себя в компаньонши в твоей холодной одинокой постели?

— Ш-ш… — Рудольф испуганно оглянулся по сторонам. Он не рассказал Джин о той ночи, когда вернулся из больницы.

— Вирджиния на самом деле красива, — сказала Джин. — Ты не раскаиваешься в сделанном выборе?

— Я в отчаянии. Прошу тебя, давай танцевать!

Оркестранты, студенты с разных факультетов университета, играли так хорошо, что у Рудольфа даже слегка испортилось настроение. Он вспомнил их джаз-банд, как он сам в их возрасте играл на трубе. Современной молодежи сейчас удается все гораздо лучше. Ребята из легкоатлетической сборной Порт-Филипа теперь пробегали двести метров, его коронную дистанцию, быстрее, по крайней мере, на две секунды.

— Пошли отсюда к чертовой матери, — взмолился он. — Меня здесь затолкали.

Они вышли из танцевального круга и, выпив по бокалу шампанского, остановились поговорить с отцом Брэда, который приехал на свадьбу из Тулсы. Худой, с обветренным, загорелым лицом, с глубокими морщинами на шее от палящего солнца, в своей широкополой шляпе «стетсон», он совсем не был похож на человека, который то наживал, то проматывал целые состояния, скорее смахивал на киноактера, снимающегося в вестернах в эпизодах, где играл роль шерифа.

— Брэд мне много рассказывал о вас, сэр, — сказал старик Найт Рудольфу. — И о вашей красавице жене. — Он галантным жестом поднял бокал в честь Джин, а она, без шляпки, сейчас казалась юной студенткой. — Да, мистер Джордах, — продолжал старик Найт, — мой сын Брэд у вас в неоплатном долгу, и он хорошо это знает. Там, в Оклахоме, он крутился как белка в колесе, не зная, что у него будет на обед, когда вдруг ему позвонили вы и пригласили приехать сюда, на Восточное побережье. Да и сам я в то время оказался в тисках. Не стану от вас этого скрывать, не мог собрать денег даже за свое сломанное нефтяное оборудование, чтобы ему помочь. Но теперь могу с гордостью сказать, что сейчас снова стою твердо на ногах, но тогда, скажу вам, было такое тяжелое время, что бедняга старик Пит Найт уже подумывал о том, чтобы успокоиться навеки. Мы с Брэдом жили в одной комнате и ели острый красный перец три раза в неделю, чтобы не подохнуть с голоду, и вот вдруг как гром среди ясного неба: звонок от его друга Руди. Когда Брэд вернулся из армии домой, я сказал ему: «Послушай, Брэд, подумай о предложении правительства Соединенных Штатов, иди в колледж, подавай заявление как демобилизованный американский солдат, воспользуйся «Солдатским биллем о правах», так как сейчас любой человек в этой стране и гроша ломаного не стоит, если у него нет диплома об окончании колледжа». Он славный парень, мой Брэд, он прислушался к словам отца, и вот теперь поглядите-ка на него! — Отец с сияющей улыбкой посмотрел на сына, Вирджинию и Джонни Хита, которых окружала группа гостей — молодежи, они пили шампанское. — Такой нарядный, пьет шампанское, женат на красивой богатой молодой наследнице. И если он когда-нибудь станет отрицать, будто он не обязан всем своему другу Руди, то его отец первым назовет его лжецом.

Брэд, Вирджиния и Джонни подошли к их столику, чтобы поприветствовать Найта, и старик, расчувствовавшись, пригласил на танец Вирджинию, а Брэд пригласил Джин.

— Что-то ты не очень весел сегодня, Руди, я не ошибся? — спросил его Джонни. От этих сонных глаз на гладком круглом лице ничего нельзя скрыть.

— Красивая невеста, шампанское льется рекой, солнце ярко светит, мой друг Брэд уверен, что все будет так продолжаться всю жизнь. Чего же мне печалиться? — ответил Рудольф.

— Так, показалось, извини, — бросил Джонни.

— Мой бокал пуст, — сказал Рудольф. — Давай выпьем вина. — Они подошли к длинному столу под навесом, где был сооружен бар.

— Мы получим ответ от Гаррисона в понедельник, — сказал Джонни. — Думаю, что он пойдет на сделку. И ты получишь свою игрушку.