Марина Нефедова - Лесник и его нимфа

***

Дом она искала почти час. Она точно помнила, что крайний подъезд, и последний этаж, и расположение квартиры. И три раза попадала не туда. Хорошо еще, лифт везде работал. В какой-то момент, переходя от дома к дому, она ко всему прочему упала в лужу.

Наконец, тихонько подвывая от отчаяния, она вышла на очередном последнем этаже и поняла, что точно вот эта коричневая дверь – его. Лита позвонила.

Дверь открыла Екатерина Георгиевна. Из квартиры пахло теплом, домом и жареной картошкой.

– Здрасте, – сказала Лита, вложив в это слово все последние силы. – А Саша дома?

– Здравствуйте, – Екатерина Георгиевна, похоже, не узнала ее. – Нет… Он будет часов в девять. А что… вы хотели?

– Ничего, – Лита быстро развернулась и пошла вниз.

– А что же передать? – крикнула вдогонку тетя. Лита не ответила.

На улице на нее подуло таким холодным ветром, что она решила – лучше умереть в его подъезде, чем на улице. По крайней мере тепло. Она вернулась. С последнего этажа шел еще один пролет на чердак. Лита поднялась на несколько ступенек и уселась на лестнице. Его дверь была видна отсюда. Вот и хорошо. Еще бы попить…

***

Лита заснула на ступеньках, и ей снился вокзал. Как она любила в детстве вокзал! Это было лучшее место в Москве. Как она любила этот потусторонний голос: «Скорый поезд 504…» Лите казалось, что это голос самого вокзала. В реальной жизни таких интонаций ни у кого не было.

А мрачный туннель, по которому потом попадаешь к зеленому, пахнущему чем-то восхитительным поезду! Поезд вызывал восторг и ужас, потому что в детстве Лита жутко боялась под него упасть. Для нее перешагнуть с платформы в вагон было настоящим подвигом. И сейчас, во сне, она никак не могла перешагнуть эту щель между перроном и вагоном. А в вагоне стояла мама и говорила голосом Лесника: «Лита, проснись, пожалуйста».

Наконец Лита открыла глаза и поняла, что живой Лесник сидит перед ней и трясет ее за плечо. Несколько секунд она смотрела на него красными больными глазами. Потом испугалась, вцепилась в лестницу и быстро сказала:

– Я хотела пить... поэтому зашла… Я сейчас еду обратно в Питер.

– Что с тобой?

– Я хочу пить.

– Тебе плохо?

– Нормально.

Он внимательно посмотрел на нее и ладонью потрогал ее лоб.

– Да у тебя температура…

– Не трогай меня, – сказала Лита, отстраняясь.

– Пойдем.

– Куда?

– В квартиру.

– Нет, там твоя тетя.

– Ну и что. Пойдем.

– Нет…

Он взял ее за руку, поднимая с лестницы. Сопротивляться Лита не могла.

Они вошли в квартиру. Там было так тепло, так уютно... Пахло жареной картошкой с луком.

Тетя вышла в прихожую.

– Здрастье, – еле сказала Лита. – Я на секундочку.

Тетя внимательно на нее посмотрела, и, о ужас, кажется узнала. По крайней мере лицо у нее как-то скривилось.

Тут зазвонил телефон.

– Это Леночка, – громко сказала тетя Саше, который уже прошел на кухню, чтобы налить Лите воды. – Она звонила уже раз пять. Ты с ней виделся сегодня?

Расплывающимися мозгами Лита поняла, что вот это уже слишком.

Когда через двадцать секунд Лесник вышел с чашкой в коридор, Литы там уже не было. Он бросился на лестничную площадку – лифт закрылся и поехал вниз.

Он быстро вернулся в квартиру.

– Объясни, что это происходит? – спросила тетя.

– Потом. Где можно взять банку?

– Зачем?

– Налить воды.

– Куда? Зачем?

Он уже нашел какую-то литровую банку, наливал в нее воды.

– Это дочка Ольги Литовченко?

– Да.

– Вы что, знакомы?

– Ну конечно, она же лекарство нам передавала, – сказал Саша, быстро обуваясь. – Я скоро вернусь.

– Саша, ты же не ел… Саша…

***

Лита сидела в зале ожидания Ленинградского вокзала, согнувшись пополам.

– Эй, Лита…

Она медленно подняла голову. Лесник сидел напротив. Бред, бред…

– Если это ты, то как ты меня нашел?

– Ну ты же сказала, что поедешь в Питер. Здесь не так много залов ожидания.

– Я так сказала?

– Я принес тебе воды.

– Что? Ты псих?

– Псих – это ты. Ты же хотела пить. Ты заболела, или я не знаю, что там с тобой… у тебя температура. Ты понимаешь это? На.

Он протянул ей банку.

– Я попила в туалете из-под крана.

– Тебе нужно уйти отсюда.

– Я никуда не пойду. Мне здесь хорошо.

– Ладно, тогда я тоже здесь посижу.

– Ты идиот. Будешь изображаешь из себя тимуровца?

Он промолчал. Минуту они сидели молча.

– Что ты меня мучаешь все время? – с отчаянием наконец сказала Лита. – Ты, типа, такой хороший, а на самом деле тебе ведь никто не нужен, так? Ты бы, если б мог, прям сегодня послал бы всех и уехал в свой лес… Да? «Леночка тебе звонила пять раз. Ты не виделся сегодня с ней?» – повторила она тетины интонации.

Он молчал.

– Я же ведь рабыня Изаура. Да?

– Нет, ты хуже.

– Господи, лучше бы я тебя никогда не встречала… Ты, такой весь прекрасный, помогаешь такому говну, как я, да? Хочешь, я тебе расскажу, что я делала два дня назад?

Она уставилась на него. Он не отводил взгляд. Потом вдруг рассмеялся и сказал:

– У тебя плохо получается изображать Настасью Филипповну.

Лита просто задохнулась от этих его слов. Вырвала у него из рук банку, открыла ее и со всего размаху плеснула воду ему в лицо. Но поскольку она была не в себе и делала все медленно, а он догадался, что она собирается сделать, он успел увернуться, и она промахнулась, вода только чуть-чуть на него попала. Он рассмеялся.

Сидящие рядом люди стали пересаживаться от них подальше.

Лита сидела, сжимая банку в руках.

– Ну, – спросил он, – что дальше?

– Ничего, – ответила Лита и вдруг сказала: – Видишь, я таскаюсь за тобой все время непонятно зачем… Может, я не могу без тебя?

Взгляд у него дрогнул.

– Но если ты сейчас не уйдешь, я разобью эту банку об твою башку… – Она вылила остатки воды ему под ноги.

– Давай, – сказал он.

– Я не шучу. Я считаю до пяти. Ты понял? Я не шучу. Раз. Два. Уходи… Ты же пришел сюда из какого-то придурочного чувства долга. Ты мне не нужен. Четыре… – Она подняла банку. Конечно, было понятно, что он не уйдет. И Лита знала, что, конечно, не сможет его ударить. Но куда-то же ей нужно было опустить эту посудину?

– Пять, – сказала она, и, вцепившись в банку мертвой хваткой, грохнула ее со всего размаха об подоконник, около которого сидела. Она хотела просто ее бросить, но забыла разжать руку и не рассчитала, что подоконник так близко. Банка разбилась на несколько кусков, и Литина рука как раз с силой удара попала на острые края осколков. Будто в замедленном кино она увидела, как эти острые края вошли ей в руку.

Боли Лита не почувствовала сначала. Она ме-е-е-едленно вынула осколок из руки. Кровь закапала огромными алыми каплями на подоконник и на пол. Бедная Лита мельком увидела лицо Лесника и поняла, что наконец-то он испугался. Но разум, похоже, совсем ее покинул, потому что она вскочила и кинулась бежать. Он вскочил за ней.