Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

Подъехав через час к Петькиному дому, обратил внимание, что из окон его квартиры льется приглушенный свет. Охранник на мой вопрос ответил, что к Никитину никто не поднимался. Выходя из лифта, с сожалением подумал, что опять придется пьянствовать с бестиарием, а это совсем не входило в мои планы — завтра я собирался встать ни свет ни заря и отправится по уже обкатанному маршруту, чтобы перехватить Бессонова, когда он пойдет на работу.

В квартире было тихо, мягкий свет лампы еле добивал до коридора, без звука скинув куртку и ботинки, я осторожно выглянул в гостиную, замерев на цыпочках.

Трое архангелов были пьяны вдребадан, они сидели за столом и медитировали, прикрыв глаза. Судя по остаткам еды и разбросанным бутылкам, времени они даром не теряли, пока я мотылялся по улицам города. Бочком проскользнув краем гостиной к кабинету, уже закрывая дверь, я услышал заплетающийся голос Варфаламея: «Коллеги, для начала нам следует определиться со ступенями в градации креационизма, отринув ошибочные и малозначимые. Только так и никак иначе.»

Да уж, градация креационизма, подумал я, засыпая, это вам не хухры-мухры.

Оба будильника, в часах и на телефоне, поставленные на шесть утра, зазвонили практически одновременно, заиграв разные мелодии. Вслушиваясь в утреннюю какофонию звуков, я еще повалялся с минуту и решил вставать. Впервые за долгое время жизненного простоя у меня появилась цель, и организм встряхнулся, ожил, включив мышечную память. Доведенные годами до полного автоматизма, мои движения отличались точностью и быстротой, руки и ноги заработали сами по себе, им не нужны были дополнительные импульсы, идущие из черепной коробки. Благодаря этому, голова оставалась чиста и свободна, я испытывал почти блаженство, позабытые ощущения утреннего бурлящего водоворота вернулись неожиданно, целиком, будто не исчезали никогда. Мне захотелось петь, я не стал себя сдерживать и заорал во все горло: «Пусть бегут неуклюже, пешеходы по лужам!». Дальше слов не помнил, поэтому стал насвистывать мелодию и у меня получалось довольно-таки неплохо. Умылся, причесался, приготовил яичницу, поел на скорую руку, поглядывая на часы, быстренько оделся и выскочил на улицу, ослепив своим лучезарным видом охранника на выходе.

Подкатив к дому Бессонова через полчаса, плюхнулся на скамейку возле столика для домино, чудом сохранившегося с прежних времен, когда во дворах еще сидели мужики и стучали костяшками, дуплились со всего маху, отбивая ладони о стол, обитый сверху куском линолеума. Куда кануло то беззаботное время? Настали иные времена, и другие игры на дворе.

Бессонов выплыл из подъезда через полтора часа ожидания, пролетевших незаметно. Я тотчас же встал и направился в его сторону наискосок опережающим курсом, наши траектории должны были сойтись на углу дома, но следователь заметил меня раньше, еще на подходе. От неожиданности он испугался и обрадовался одновременно — такое лицо бывает у человека, который давно жаждет встречи, но именно сегодня, в данный момент к такому повороту событий явно не готов.

Мы застыли в двух шагах друг от друга, напоминая двух котов, что выгнули спины, случайно столкнувшись нос к носу, размышляя, как себя вести — броситься в драку, игнорировать неприятеля или дать деру. Молчание Бессонова можно было понять, я же безмолвствовал потому, что не имел четкого, осознанного плана действий, понадеявшись, что озарение придет само собой, а оно взяло и не пришло. Первым очухался следователь — он сделал шаг вперед и протянул руку.

— Куда же вы пропали Василий Иванович? Днем с огнем не найдешь.

Мы поздоровались, излишне крепко пожав руки. Я решил взять быка за рога, сменить приторный тон, льющийся сладкой патокой в уши.

— Послушайте, Сергей, забудьте Василия Ивановича, зовите меня Никитин, можно на ты, — я кивнул в сторону стола, — Пойдем, присядем.

Пошел вперед, обозначая путь, к доминошному столику, сел на низкую скамейку в одну доску и только потом обернулся. Бессонов стоял невдалеке, раздумывая, выждал несколько секунд и двинулся следом, сел напротив меня, лицом к лицу, локти на стол, не снимая перчаток, достал сигареты и закурил. Я понял, что первый ход он любезно предоставляет мне.

— Для начала я хотел бы выяснить мой процессуальный статус или как там у вас это называется.

— Просто статус. Он никоим образом не изменился, — Бессонов ухмыльнулся уголками губ, — вы все так же проходите свидетелем по делу.

— А как же прерванный допрос? Ты же так и не снял с меня показания, — я продолжал упираться.

— Ваши показания есть в деле.

— Как? Откуда они появились?

— Я их сам написал, — Бессонов улыбнулся уже не сдерживаясь, — под диктовку черта. А крыса расписалась за вас. Я потом сравнивал подписи через лупу, одна рука, филигранная работа, — он помолчал и добавил, явно дурачась. — Показания вы дали обстоятельные и исчерпывающие, так что необходимости в повторном вызове свидетеля Никитина я не вижу.

— Подожди, объясни толком, — мне опять показалось, что я нахожусь в иной реальности, — а как же избиение, шампанское, летящее со шкафа, кровища в полкомнаты? Мне что, все это приснилось?

— Ничуть, — Бессонов немного поморщился, вспоминая, — все случилось натуральным образом, никакой подставы. Когда за вами закрылась дверь, меня поставили перед выбором — или я делаю, как они того требуют или чертова банда возьмет моего племянника в заложники и по кусочкам присылать будет. Я не стал искушать судьбу. Самое интересное, как только я все написал, покончил с формальностями, бестиарий тут же исчез в стене. Дальше стали происходить удивительные вещи — узел на веревке сам собой развязался, освободив руки, кровь перестала течь, а потом исчезла вовсе, разбросанные бумаги слетелись в стопку на столе, будто кто-то отматывал пленку в обратную сторону. Как вам такое кино? Если честно, думал, помру от страха или как минимум поседею. Так ведь нет. Зверушки исчезли, в кабинете тишина, хоть оглохни, вокруг полный порядок, сижу за столом, передо мной запечатанная бутылка шампанского и протокол допроса. Никакого урона, ни синяка, ни царапины.

— Однако Дунька у тебя портмоне под шумок свистнула, — вспомнилось мне.

— Ах да, портмоне. Дунька — это видимо крыса? Я пропажу удостоверения и денег обнаружил, когда домой засобирался. Денег жалко, удостоверение вообще проблема, погоревал, деньжат занял у ребят и поехал домой. А в квартире около порога лежит мое портмоне в целости и сохранности, внутри карточки, деньги и удостоверение. Все на месте, вплоть до мелочи в кармашке.

Он замолчал, что-то вспоминая, через двор пробежал дедок в спортивном костюме и в кедах, странно посматривая на двух придурков сидящих ранним утром за столом для домино. Бессонов заметил его подозрительный взгляд и предложил, впервые перейдя на ты.