Корбан Эддисон - Слезы темной воды

– Я не собираюсь уходить. Но вы мне обещали.

Он встретил ее взгляд:

– Обещание остается в силе.

Она встала: ее решение никогда по-настоящему не ставилось под сомнение.

– Хорошо. Тогда за дело.

Когда они вошли в конференц-зал, Меган поздоровалась с сомалийским переводчиком (седовласым человеком по имени Садо), Элдриджем Джорданом (вторым помощником Баррингтона) и Клиффордом Грином (независимым практикующим юристом восьмидесяти лет, которому давным-давно следовало уйти на покой). Она, Кайли и Исмаил сели рядом со стенографистом, через проход от Грина и Садо. Джордан занял место во главе стола, в то время как агент Мэтисон отошел, чтобы встретить подопечного Грина – Дхуубана.

Через минуту агент Службы криминальных расследований сопроводил молодого сомалийца в зал и провел его к стулу напротив Меган. До этого она видела Дхуубана всего дважды – на первоначальном предъявлении обвинения и на слушании его апелляции, – и оба раза издалека. Она изучила его взглядом, когда тот плюхнулся на свое место, звякнув, будто ключами, кандалами на ногах и лодыжках. Это был долговязый парень с худыми, как тростник, руками и ногами; его глаза, казалось, были слишком велики для его лица. Он уставился в стол, ничего не сказав своему адвокату и отказавшись смотреть на Исмаила.

Представившись, Меган прошлась по предварительным сведениям. Дхуубан – это на самом деле было прозвище, намекающее на его худощавое телосложение. Его полное имя было Сахир Ахмед Ширма. Он был членом клана Хавийе Хабара Гидира Сулеймана, родом из деревни близ Хобьо. Его отец владел несколькими чайными лавками, имел трех жен и пятнадцать детей. Дхуубан был младшим из семи братьев и сестер, рожденных его матерью. Он не мог с уверенностью назвать свой день рождения, но знал, что случилось это в сезон дождей – дейр , через два года после начала гражданской войны. По расчетам Меган, ему было девятнадцать лет.

Его отец зарабатывал достаточно, чтобы заплатить за обучение своих детей вплоть до восьмого класса. После этого он ожидал, что они сами начнут трудиться. Дхуубан сменил несколько случайных мест работы, после чего устроился в полицию Хобьо. Там он оставался до тех пор, пока ему не перестали платить жалованье, – нечего и говорить, что бюджет регионального правительства пребывал в постоянном кризисе. Примерно в это же время один из друзей познакомил его с Гедефом, собиравшим отряд «береговой охраны» для изгнания иностранных судов из территориальных вод Сомали. Дхуубан слышал рассказы о миллионных заработках и присоединился к команде Гедефа, принеся с собой собственный автомат.

Он познакомился с Афиарехом в приморском лагере, где Гедеф держал свои лодки. Командир назначил Дхуубана в экипаж Афиареха. Через несколько недель на горизонте показалась оманская дау, и они взяли две лодки, чтобы встретить ее в открытом море. Дхуубан не знал, почему Гедеф выбрал эту дау, но оманцы никогда не подвергали сомнению его приказы. Много дней и ночей они плыли, удаляясь в открытый океан, но так и не увидели никаких признаков судна. Наконец, когда еда у них стала заканчиваться, они поймали на радар «Нефритовый дельфин». Они отслеживали его всю ночь и начали атаку с первыми лучами солнца.

Дхуубан, оживившись, описал провалившийся штурм – взрыв лодки Гедефа, поиск выживших, спасение Маса, неудачные попытки определить местонахождение оманской дау и решение искать убежище на Сейшелах. Меган настойчиво попросила его высказать свое личное отношение к Масу. Он слегка поколебался, но потом сказал: «Я был рад, что он выжил. Он был моим другом».

Затем появилось «Возрождение». Дхуубан описал захват парусника в едва ли не дружелюбной манере, делая упор на то, что у них и в мыслях не было причинить вред заложникам. Их целью было отвести парусник в Сомали, договориться о выкупе и отпустить Паркеров на все четыре стороны.

– Убийства вредят бизнесу, – повторил он по меньшей мере трижды во время своего рассказа. – Нам нужны были деньги, а не кровь.

Затем Меган провела его через все этапы военно-морского вмешательства, освежив его воспоминания о приближении «Геттисберга», начале переговоров, появлении «Трумэна» и «Сан Хасинто», первом дне воздушных операций и о том, как военные предложили передать им безопасное радио.

– После того как вы увидели маленькую лодку на воде, вы совещались о том, что делать дальше? – спросила она.

– Ха , – чуть слышно произнес Дхуубан, и Садо перевел: «Да».

– И что вы обсуждали?

– Мы решили, что это ловушка. Мы испугались этой лодки. Некоторое время мы спорили, а потом Афиарех сказал нам, что у него есть план. Он сказал, что у него есть разрешение на ведение переговоров с семьей.

«Интересный выбор слов», – подумала Меган.

– Чье разрешение?

– Родственников Гедефа. У этих людей полно денег.

Меган посмотрела на Исмаила.

– Афиарех сказал, кто именно из родственников Гедефа дал ему разрешение?

– Ха , – сказал Дхуубан. – Отец Гедефа. Он за все это отвечал.

– Что вы об этом думаете? – спросила Меган.

Дхуубан помедлил.

– Я верил Афиареху. Он всегда говорил правду.

Меган принялась переваривать услышанное. «Хадиджа сказала то же самое. Но почему Дхуубан засомневался? Его отношение к Исмаилу изменилось?»

– Что сказали об этой идее другие?

– Поначалу Мас не поверил ему. Он потребовал от Афиареха доказательств.

Меган подняла бровь:

– Каких доказательств?

– Он попросил Афиареха поклясться именем Аллаха.

– В самом деле?

– Ха . Это было, когда Афиарех упомянул семью капитана.

– Расскажите мне еще о Масе, – сказала Меган. – Он был двоюродным братом Гедефа. Он возмущался из-за того, что Гедеф сделал Афиареха своим лейтенантом?

Дхуубан заерзал на стуле.

– Афиарех говорил по-английски. Он имел опыт захвата судов. Именно поэтому он стал помощником. Я не знаю, что об этом думал Мас.

«Динамика власти, – записала Меган в своем блокноте. – Исследовать». Затем она двинулась дальше, расспросив Дхуубана о переговорах с семьей, о торге между Афиарехом и Кертисом, достигнутом ими соглашении и условиях доставки выкупа.

– Что вы думаете о сумме выкупа?

– Мы хотели получить два миллиона, – объяснил Дхуубан. – Афиарех сказал, что нужно дать Кертису больше времени. Но Мас был уверен, что эта идея никуда не годится. Он решил, что, если мы будем медлить, военные возьмутся за нас всерьез. Так же считал Либан.

– Что Афиарех сказал по этому поводу?

– Он передумал. Затем позвонил Кертису.

«Еще одно столкновение, – подумала Меган. – Но на этот раз верх взял Мас. Что это, смещение влияния?» Она расспросила его о передаче выкупа и подсчете наличных, а затем сосредоточила внимание на конфликте с военными: