Кьяра Гамберале - За десять минут

– Но где?

– Что где?

– Где вы устроили показ мод?

– На вилле у Марии Грации.

– Кто такая Мария Грация?

– Как, ты не помнишь? Это моя давняя приятельница из детского сада. Та, которая вышла замуж за богатого вдовца и переехала к нему на виллу.

– Когда?

– Что когда? Когда она вышла замуж?

– Нет, когда все это происходило? Показ мод?

– Три года назад.

– А что я в это время делала? Почему я ничего не знала?

– Милая моя, да разве я упомню, чем ты была занята? Своей обычной жизнью, мужем, работой… А тебе хотелось бы сходить туда?

Мы смотрели друг на друга. Десять минут уже давно прошли, но мое желание поговорить с мамой только усиливалось.

– Знаешь, Кьяра, в наше отделение попала новая пациентка. Это Мариетта, стюардесса из Кальяри, примерно твоего возраста. Она облетела весь мир, где только не побывала! Вчера мы сидели вместе в очереди на химиотерапию, болтали о том о сем. Она сказала, что, когда выйдет из больницы, отправится в какое-нибудь маленькое путешествие. Она и меня зовет с собой. А может, и ты захочешь с нами? Почему бы и нет?

– Почему бы и нет…

Какое-то время мы сидели молча, погрузившись в раздумья. Я только сейчас поняла, как много у меня вопросов к маме, на которые я хочу получить ответы, об одежде Летиции, о путешествиях Мариетты…

– Слышишь, мама, а что насчет Рождества?

– Милая, я знаю, как тебе не нравится этот праздник. Я тебе сто раз повторяла: ты можешь пригласить Ато, Джанпьетро, да кого угодно. Я приготовлю ужин, и мы вместе посидим, как будто это обычный вечер и нет никакого праздника. Тем более что это первое Рождество без… Я знаю, как тебе трудно.

– Я хочу пригласить вас с папой к себе, в Рим. Вас, Джанпьетро и Ато. Вечером двадцать четвертого, – неожиданно для самой себя решила я.

– Праздновать у тебя?

– Да.

– А кто приготовит ужин?

– …?

– …?

– Джанпьетро хорошо готовит. И я тоже кое-что могу, например кексы и тирамису. А где мой тирамису? Давай попробуем.

Мама подскочила со стула в радостном волнении: суетиться по дому ей намного привычнее, чем разговаривать с дочерью по душам.

В поезде торт немного помялся и осел, но все же был весьма привлекательным и аппетитным.

– Вкусно, невероятно вкусно! – приговаривала мама, поглощая очередной кусочек.

– Ты права, – соглашалась я, уминая ложку за ложкой.

– Молодец!

– Крем должен быть немного воздушнее, как ты думаешь?

– Если хочешь, чтобы крем был воздушнее, добавь в маскарпоне немного сыра «Филадельфия».

– Прости меня, мама…

– За что?!

– За то, что никогда не интересовалась твоей жизнью.

– Ну что ты. Ты хорошая девочка. Немного сумасшедшая, немного эксцентричная, но ты моя дочь. Иди ко мне, милая, – сказала мама и распахнула объятия мне навстречу.

14 декабря, пятница рассвет 7:30 – закат 16:40

«Я нехорошая девочка, я дрянная девчонка, я хулиганка», – мысленно повторяю себе, наматывая очередной круг по залам нашего супермаркета.

Я хватаю с полки йогурт «Миллер», ананас с персиком, и незаметно засовываю его в карман.

Еще один круг для отвода глаз.

Все, десять минут прошли, можно уходить.

У выхода из супермаркета я делаю пару шагов в стиле хип-хоп, которому меня научила телевизионная тренер, и удаляюсь. По дороге я достаю из кармана йогурт, открываю и, держа его, как бокал шампанского, мысленно произношу тост: «За мою первую в жизни кражу!» – и залпом выпиваю содержимое пластиковой бутылочки.

15 декабря, суббота рассвет 7:31 – закат 16:40

Вчера явился Ато, и я повторила свое теперь уже фирменное блюдо – тирамису. На этот раз я добавила немного сыра «Филадельфия», как посоветовала мне мама.

Рецепт был рассчитан на шесть персон, но мы с Ато его проглотили на первых кадрах второй серии «Дневник вампира». Был уже пятый час ночи, а мы с Ато не могли оторваться от телевизора, вынимали диск из DVD-плеера и вставляли следующий с очередной серией фильма, благо завтра не нужно вставать рано!

Тем не менее у меня не получается спать допоздна: срабатывает какой-то сумасшедший, неугомонный будильник внутри меня, которому жалко терять драгоценные часы дневного бодрствования.

Я поднимаюсь, распахиваю шторы, улыбаюсь солнцу и начинаю новый день.

Когда просыпается Ато, я рассказываю о моей идее вместе отпраздновать Рождество.

– Я уже договорилась с твоим куратором, он не против отпустить тебя на все праздники. Вечером двадцать четвертого пригласим сюда моих родителей и брата Маттео, он должен приехать из Берлина. Будет еще наша «тетя Пьера». Как тебе моя идея?

Тетя Пьера – это имя придумал Ато для Джанпьетро после их знакомства. Это был разговор по телефону. Точнее, разговаривал только Джанпьетро, а Ато слушал и молча кивал в ответ. Этот разговор длился около часа, и я уже примерно понимала, о чем мог говорить Джанпьетро в течение всего этого времени, не умолкая.

– Он попросил называть себя «тетя Пьера», – невозмутимо огласил Ато, закончив одностороннюю телефонную связь.

Я окончательно убедилась, что мои подозрения были правильными. Но Ато не был ни удивленным, ни озадаченным, как многие другие после знакомства с моим эксцентричным товарищем. Они стали писать друг другу на Facebook, обмениваться новыми музыкальными роликами, иногда созваниваться. Последствия этого общения я угадывала во многих словах Ато. То вдруг он начал мне советовать пользоваться электрической зубной щеткой и использовать раз в месяц отбеливающее средство для зубов, то критиковал мое равнодушие к смягчающим кремам для рук. Понятно было, откуда дул ветер. Ато и не скрывал, что ему импонировала неординарная личность Джанпьетро и что ему очень хотелось с ним познакомиться лично.

Когда Ато услышал о моих планах на Рождество, его глаза заискрились от счастья.

– Готовить будет Джанпьетро, но мы тоже должны что-то придумать к столу. Мой тирамису – чудесный десерт, но хотелось бы приготовить к празднику что-то новое, более необычное…

Меня прервал рингтон телефона.

Это был ОН.

Давно не созванивались.

Два с половиной дня, если быть точной.

И давно не виделись.

Тринадцать дней, если быть точной.

Целых тринадцать дней – это невероятно долгий срок для тех, кто когда-то решил провести всю жизнь вместе.

– Привет.

– Привет, мистер Магу.

– Привет.

– Что делаешь?

– Ничего. А ты?

– Ничего.