Дин Кунц - Эшли Белл

Неоновая вывеска сначала показалась Биби бессмысленными каракулями в тумане, паря́щими, словно неизвестное на Земле шарик-животное. По мере того как она подошла ближе, голубизна обрела очертания сияющей стеклянной надписи: «Боди-арт».

Тату-салон был приличнее большинства подобных заведений, но не настолько, чтобы избавиться от ауры субкультуры и бунтарства. Броские изображения висели в витрине: крылатая лошадь, зловещий череп с костями, Реактивный Енот, грудастая Вампирша, змея с весами, усыпанными драгоценными каменьями, сердце, пронзенное шипами оплетающих его ветвей. Судя по всему, художник этого салона может превратить кожу человека в первоклассную галерею искусств.

В просторном помещении пол имел цвет красного дерева, а стены были увешаны дюжинами производящих сильное впечатление дизайнов татуировок. Два из четырех стульев, предназначенных для посетителей, занимали бородатые мужики за тридцать, которые, кажется, подражали участникам группы ZZ Top. Их руки покрывали переплетающиеся тату. Мужчина помоложе сидел в кресле, напоминающем те, что устанавливают в парикмахерских. Спинку в них можно откинуть назад. В таком кресле удобно наносить контур и краски будущей татуировки на руки, пока все заинтересованные могут наблюдать за процессом. В глубине заведения, за состоящим из нитей бус занавесом, располагались комнаты с мягкими лежаками для тех, кому надо прилечь, чтобы подставить спину, грудь или иные, более интимные части своего тела под иголку татуировщика.

Биби привыкла к мужскому вниманию, однако трое сидевших в тату-салоне уделили его девушке куда больше, чем обычно бывает в таких случаях. Когда она распахнула дверь, мужчины оживленно беседовали о чем-то. Стоило Биби закрыть за собой дверь, как запала глубокая тишина, словно перед ними появилась знаменитость или богиня. Она знала, что это не красота произвела на них настолько сильное впечатление, а то, что сделал с ее красотой тот урод: у поцарапанного левого уха запеклась кровь, вдоль скулы тянулся лиловый синяк, в припухшем уголке рта виднелась глубокая, покрытая сукровицей ссадина.

У парня двадцати с лишним лет, сидевшего в кресле как из парикмахерской, она спросила:

– Сколько придется ждать, чтобы мне сделали татуировку?

Молодой человек слез со своего насеста и промолвил:

– Нисколько. Кевин и Чарли зашли просто языки размять.

Чарли, у которого преждевременно поседели волосы на голове и лице, кивнув Биби, добавил:

– Мэм.

На Кевине была ковбойская шляпа. Мужчина приподнял ее и нахлобучил вновь.

– Приятная встреча.

– Я Джош, – представился татуировщик.

Биби не назвала своего имени, тогда он продолжил:

– Я смогу сделать любую татуировку, все, что на стенах или в одном из этих альбомов с тату клиентов.

– Только без драконов, черепов и сердец, – сказала Биби. – Ничего, кроме четырех слов на запястье, там, где они будут спрятаны рукавом.

Джош пододвинул к ней блокнот и карандаш. Биби печатными буквами вывела четыре слова, каждое – отдельной строкой. Все у нее вышло, как ей хотелось.

Показав блокнот Кевину и Чарли так, чтобы те могли прочесть написанное, Джош произнес:

– У меня есть книга с разными начертаниями букв…

– Хочу обычный шрифт, – оборвала его Биби. – Буквы – черные, большие.

– Можно украсить словá летучими мышами и птицами или…

– Только слова.

– Эти буквы не очень шикарно выйдут, – разочарованно промолвил татуировщик.

– Меня устраивает, – заверила его Биби. – Сколько?

Джош назвал цену. Она согласилась.

Когда Биби села в кресло, Джош сказал ей:

– Надо бы снять куртку.

На ней была нацеплена подплечная кобура, поэтому девушка не согласилась:

– Нет, так не пойдет.

Она закатала рукав блейзера до локтя, затем – длинный рукав футболки. После чего указала место на два дюйма выше выступающей кости запястья.

– Начните отсюда, а потом поднимайтесь вверх по руке. Сделайте, пожалуйста, буквы поубористее, поближе друг к другу.

Принеся инструменты, Джош спросил:

– Хотите пару таблеток аспирина или тайленола?

– А что, очень больно?

– Ну… Я предложил аспирин из-за того… ну, из-за того, что случилось с вашим лицом… А тату… ну, немного жжет.

– Спасибо, обойдусь.

Чарли взглянул на Кевина. Тот мрачно кивнул. Чарли покачал головой. Оба они выглядели хмуро.

– Кажется, вы как-то слишком спокойно к этому относитесь, – произнес Джош. – Извините, если вмешиваюсь не в свое дело.

– Я не злюсь, – сказала Биби. – Злость никому не помогает. Я просто полна решимости.

– Решимости для чего? – спросил Чарли.

– Решимости для того, чтобы со мной больше ничего подобного не случилось.

Они молчали до тех пор, пока Джош закончил первые три буквы.

– Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что такая девушка, как вы, мисс, не должна позволять, чтобы с вами так обращались, – сказал Кевин.

– Вообще с грубостью нельзя мириться, – тщательно подбирая слова, заметил Чарли.

– Спасибо за понимание, – произнесла Биби. – Я и не мирилась.

– Рад это слышать, – промолвил Чарли.

Спустя некоторое время Кевин попытался вызвать ее на откровенность:

– Мне кажется, у того, кто на вас набросился с кулаками, вид не лучше.

– Это уж точно.

– Надеюсь, вы сломали ему нос или еще что-то…

– Он мертв, – ответила Биби.

Пока Джош не закончил делать татуировку, все молчали.

Кожа покраснела и немного припухала вокруг четырех слов, записанных в четыре ряда, но надпись получилась вполне аккуратной и легко читалась. Джош обмотал свою работу несколькими слоями бинта, прилепил его где надо пластырем, а потом протянул Биби небольшой тюбик с антисептической мазью для превентивной обработки против попадания инфекции.

– Две-три недели обращайтесь с татуировкой так, словно это рана. Не мочите. Если будет чесаться, шлепните по коже, но не чешите.

Когда Биби заплатила за работу, он заметил:

– В качестве художника я себя никак не проявил, но было приятно с вами познакомиться, Эшли.

– Я не Эшли, – поправила она Джоша.

Под повязкой на правой руке было запечатлено обещание: «Эшли Белл будет жить».

С татуировкой и обновленная, Биби вернулась к своей «хонде», оставленной на Виа-Лидо. Усевшись на место водителя, девушка принялась наблюдать за улицей и расположенными на ней деловыми зданиями, что постепенно таяли в наступающих волнах густого тумана. Туман придавал постройкам новые очертания, затем рассеивался, чтобы опять сгуститься. Картина повторялась раз за разом. Как будто небесные силы решили положить конец этому миру, но в последнюю минуту изменили свое намерение.