Сергей Парфёнов - Виа Долороза

Тяжелая грозовая туча медленно наползла на небосвод, вытеснив полоску чистого неба, и приготовилась обрушиться на землю плотными струями воды. Наташа съехала на обочину автострады, пропуская поток спешащих машин и уткнулась лбом в мягкую обшивку руля. Сзади в метрах пяти за ней остановился серый "Додж". Наташа подняла голову и в боковое зеркало увидела, как из него вышел Уильям Килби, агент службы наружного наблюдения. Он подошел к Наташиной машине и обеспокоено заглянул внутрь:

– Миссис Крамер, у вас все в порядке?

– Все в порядке, Вилли, – Наташа вымученно улыбнулась. – Не волнуйтесь…

Килби отошел от машины и снова уселся в свой "Додж". Наташа усмехнулась – Стив и здесь позаботился о том, чтобы она была под присмотром, – на всякий случай, чтобы не наделала глупостей… Наташа тяжело вздохнула и, положив руки на руль, уставилась в пустоту…

"Господи, ну почему все так? – подумала она, – Почему раньше было так просто, а теперь все так сложно? В детстве было все так предельно ясно и понятно – смотришь кино и все ясно: тут хорошие, тут плохие, здесь черное, там белое… А теперь? Теперь ее муж, её Стив, самый любимый и дорогой для нее человек, борется против ее родины. И делает это ради их будущего ребенка. Ребенка, который уже живет у неё под сердцем и движения которого она с замиранием чувствует у себя внутри… И этот ребенок наверняка вырастет веселым, здоровым и жизнерадостным человечком. Настоящим американцем! Вот только… Он, наверное, так никогда и не узнает, какая она – родина его матери? Не почувствует, как пахнет свежескошенное сено солнечным летним утром, не ощутит прохладу березового сока, скрип снега под полозьями лыж в зимнем лесу… Скорее всего для него Россия будет чужой и непонятной страной, кадрами из теленовостей, просто местом на карте…"

Наташе почему-то вспомнилась бабушка, которая два года назад приезжала к ним в Вашингтон. Очень долго не удавалось добиться ей визы на выезд – там, в Союзе, она по-прежнему считалась матерью перебежчика… Когда она наконец прилетела, они с отцом были по-настоящему счастливы, – возили её в Нью-Йорк, таскали по Вашингтону, показывали музеи, Капитолий, Белый дом… Но больше всего её поразили улыбающиеся люди на улицах и аккуратные, ухоженные газоны. Она давала возить себя куда они хотели и смотрела на все помолодевшими, радостными глазами – казалось она даже стала светиться изнутри… Но через месяц начала сникать. Отец и Наташа сразу заметили эту перемену.

– Мама, что-то случилось? – обеспокоено спросил отец. – Тебе нездоровится?

– Нет, Витюша, у меня все нормально… Вот только домой мне надо… Погостила у вас, на вас посмотрела, теперь и домой пора…

– Ну, что ты, мама… Ну зачем тебе в Союз? – принялся уговаривать ее отец. – Хоть под старость поживи нормально… В России сейчас такой бардак творится… Перестройка какая-то непонятная… Бельцин с Михайловым дерутся, власть делят, до вас, пенсионеров, никому и дела-то нет… А тебя ещё и попрекнуть могут – мол, мать перебежчика… Ну зачем тебе это надо?

– Витюша, я рада, что у вас все хорошо – живите тут… А мне уже надо подумать, в какой земле лежать буду… Тут-то для меня все чужое, Витюша, а там у меня жизнь прошла… Плохо ли, хорошо ли, бог судья – душа все равно там осталась… Поэтому и умирать там хочу…

Через неделю она улетела обратно в Союз… Отец тогда напился. Крепко, как могут напиваться только в России. И месяц не с кем не общался. Наташа его понимала и старалась без дела не беспокоить.

От этих воспоминаний больно защемило в груди… Странно, почему-то это вспомнилось именно сейчас – бабушка умерла уже год назад… Отец на похороны тогда опоздал, долго оформлял визу, прилетел оттуда осунувшийся и постаревший, привез горсть земли с её могилы… Вечером, когда остались одни, он развернул платок, аккуратно пересыпал оттуда землю в плексиглазовую баночку и сказал:

– Пусть у тебя остается… Высыпь на мою могилу, когда меня хоронить будешь…

Наташа хотела что-то возразить, но отец упрямо повторил:

– Сделай, как я сказал…

Наташа беспомощно опустила голову:

– Хорошо, папа…

Наташа замотала головой, стараясь стряхнуть тяжелые воспоминания… Боясь снова разрыдаться, порылась среди кассет и нашла ту, которую искала – вставила её в магнитолу. Из динамиков донесся голос Таликова:

Капли дождя хлестанули по стеклу машины, дробно забарабанили по капоту. Наташа включила дворники, которые начали раскачиваться в такт музыке, а в салоне продолжал звучать живой голос погибшего певца:

И пускай пройдет сто веков, я уверен, что снова вернусь,

На день возрождения страны с коротким названием Русь…

Наташа неподвижно сидела и смотрела сквозь серую пелену на проносящиеся мимо машины, а с неба на землю падали и падали крупные капли дождя… Голос Таликова шепотом повторил:

Вернусь…