Юрий Вафин - Говорит Вафин [litres]

7. С климатом будем что-то делать. Есть наработки, мол.

В центральной части России будет климат как в Средиземноморье, летом – +30, зимой – минус пять, снегу много, чтобы на лыжах кататься было хорошо. В Татарстане море выроем, будет внутренний курорт, наполним водой «Ессентуки», будете купаться, значит.

Потом замолчит резко Путин. Прищурится. Прошу, скажет, женщин отойти от экранов, у меня для мужчин сообщение важное. Баба, понятное дело, прильнет еще плотнее к телевизору.

«Мужики! А мы послезавтра с вами едем в Таиланд все! Я уж забронировал там. А как приедем, бабы нам стол накроют – от Камчатки до Калининграда – прямо через Эстонию».

Сразу все заверещат: а я знал, что Путин победит!

Навальный придет в Кремль лисой тереться: «Я уж так вас подъёбывал, по-дружески, не всерьез».

Мы же все станем начинать утро с бокала шампанского и марша Радецкого – «ах, право не знаю, чем заняться сегодня – на шопинг в Дубай или рому попить на Карибский бассейн слетать?»

На Версус Батол Эминем приедет, да только его не пустят.

Ресторатор дорогу перегородит ладонью: «Не положено пущать».

Через день салюты будут.

Умеет ли твоя мамка торговаться на базаре? Смешно. Конечно же нет.

Подойдет к прилавку смиренная, понуренькая: «Почем говядинка?» Ей с усмешкой: «Ну 500». Она робко, боясь дышать: «Давайте за 400». Ей, через плечо, отвернувшись, мол, проходите дальше, женщина. Базар не для таких, как вы. Бог базара не принимает твоих чаяний. В нашем базарном подлунном мире ты лишь гость гипермаркетной эпохи. Слышно, как гогочут в соседнем ряду грузины. Пахнет финиками, лаврушкой, поражением твоей мамки. Ей накладывают дурное, заскорузлое, килограммами, за 900, она в слезах волочит сумки домой, чтобы там замочить и настругать хоть котлеток.

То ли дело моя мамка.

Заплывает в базар плавно, без рывков, взгляд сверху, от воробьев на стропилах до бетонного захарканного пола. Слева направо. Хозяйский. Деловитый. По диагонали. Плывет как пава, словно тунец по Индийскому океану. Продавщицы склоняют голову: «Сюзерены подтянулись».

Тот же диалог. Та же продавщица. Верхняя губа в бескрайнем презрении вверх. Нижняя еле открывается: «Пааачем мясо-то?»

Продавщицу хлещет потом. «350». И тут мамка раскрывает капюшон, словно королевская кобра. «Это за гнилье вон энто?» Смеется. Под сводами базара громыхает мамкиным смехом. В нем величие пожившей женщины, почти виндзорская вседозволенность. Вы когда-нибудь пробовали спорить за жисть с человеком, которому 400 лет?

«Да тут прожилок на полкило. Кость вон. Дохнуло прелым луком. Я такое мясо. Кошкам. Не дам. Цвет синюшный. От такого мяса офицеров на «Потемкине» постреляли. Закопай его в скотомогильниках. Ей-богу. Как бы греха не вышло». Мамка в ужасе глядит на мясо.

Продавщица падает ниц. Бог базара озаряет мамку лучами.

Базар рукоплещет. Мамка берет мясо за 200 и помолекульно, по-атомно перемещается из базара на улицу, где снова становится обычной, пусть и очень славной, женщиной.

Когда выбираете мамку, друзья, потратьте 10 000 часов, наблюдая, какова она на базаре. Окупится сторицей.

Лайк, если хотелось бы отправиться на перевоспитание к Юрию Вафину.

Организовывается некий интернат среди холмов и лугов.

6 утра: подъем, молитвы, покаяния, слезы умиления и мантры.

8 утра: зарядка на кардио. Подтягивания с голым торсом, беганье по лесу, прославленье Перуна и проклятия Мокоши.

10 утра: сытный господский завтрак. Яйца пашот, сгущенка, свежие ягоды, чарка водки.

12 утра: практика орального секса. Мальчики в это время играют в футбол на опушке 8 на 8. Но на ворота нужен толстяк, без толстого на воротах – это не футбол, а тьфу что такое.

15 утра: латынь.

17 утра: греческий.

19 утра: обед с куропатками, устрицами, кулебяками, тыквенной кашей и пинтой сливочного пива.

21 утра: время комплиментов и сюрпризов. Разжигаем огромный костер, танцуем джигу, выпиваем, забавляемся.

23 утра: костер потух, а на обгоревших ветках тут и там валяются парочки – все мертвецки ебутся, невзирая на время.

24 утра: отбой. Надзиратель проходит по спальням, угощает бузотеров плеткой, вытаскивает из-под подушки запрещенную литературу.

Смартфоны и Интернет на перевоспиталке будут запрещены. Удодов и шакалов не принимаем, сорри.

Срок – от месяца.

Итог: человек нового типа.

Что сделал Юрий Николаевич Вафин за прошлую неделю?

Осуществил научное исследование в области социологии.

Как известно, проживаю я в одном удаленном от России местечке на стыке двух океанов. И много тут ребят с Западной Европы и США разных рас. Имеем такую расстановку на доске:

1. Белые девицы (немки, британки, американки, голландки, француженки) феминистического толку, толерантны и политкорректны. От слова «негр» морщатся, знамя гей-парада готовы нести во главе колонны и очень интересуются культурой всяких стран третьего мира, полагая ее первичной и близкой к истине.

2. Негры самые настоящие. Татуированные, подкачанные, спортивные негры-ёбари репочитатели-крэкокурители. Бродят вразвалочку, говорят гортанно, перекатывают хозяйский взгляд с одной белой сучки на другую.

3. Белые ребята из стран, указанных в 1-м пункте. Тоже толерантны, чувствуют, суки белоснежные, вину за миллиарды лет угнетения трудящихся всех гендеров и рас. Глазки тупят, корректны предельно и вообще перед кунилингусом всегда спросят разрешения.

4. Черных дам же не видно вовсе. То ли их не выпускают из страны, то ли еще что (тут моя фантазия пробуксовала, словно зилок в овражке где-нибудь под Бугульмой).

Исследование началось с необычного случая. Я увидал, как белая девица угодливо уступила дорогу негру из пункта 2. Я прищурился и решил посмотреть, уступают ли они дорогу всем или только неграм. Представьте мое ликование, когда белым пацанчикам дорогу они не уступили. Хорошо. Я составил в гугл-докс таблицу, сел в соседнее заведение и начал подсчитывать, сколько раз девицы уступят дорогу неграм, а сколько раз – белым. В качестве лабораторного реквизита я взял два пива (в тот кон в заведении были счастливые часы, и мне выдали бесплатно третье) и устроился на столике, ближнем к тротуару.

Началась крупная научная игра.

Спустя пару часов у меня была репрезентативная выборка.

Вы охуеете сейчас.

В поле моего зрения сложились 123 ситуации, когда белые девицы, от красивых до страшных, от тонких до толстеньких, от высоких до попастых коротышек, пересекались на дороге с парнями (русских не считал, нашего брата видно издалека – всегда на сложных щщах. Восточных азиатов и местных тоже не считал).