Юрий Вафин - Говорит Вафин [litres]

Хорошо, что псы не пишут мемуары. Перевод бумаги на пустое бы случился. Лучше почитать дневники Аллы Пугачевой, там тебе и откровения, и озарения, и про Киркорова интересненъкого много. А что пес? Животная бессловесная, и только.

Немножко про моду и высокий стиль.

В жару я определяю человека высокой культуры безошибочно – на нем всегда пальто или теплая куртка, на ногах валенки или сапоги. По периметру шеи туго затянут меховой кусачий шарф.

Голову непременно прикрывает кепи или вязаная шапка.

Пока дождавшиеся тепла пролетарии радостно напяливают шорты и футболки, люди искусства с великодушной усмешкой наряжаются в зимнее.

Вот прямо сегодня надень кафтан да иди в вино-водочный.

Люди будут шушукаться, дорогу уступать. Кое-кто с почтительной улыбкой спросит:

«Над чем сейчас работаете, маэстро? Скульптура, проза, инсталляция?»

Анекдот

Собрался как-то мужик в круиз на теплоходе, приезжает на пристань, и тут мне так пиздецки лень рассказывать вам этот анекдот стало. Звериная лень атаковала, от которой прерываешь рассказ на полуслове, махаешь рукой: «Как-то так в итоге». Минуту сидишь себе, на вопросы не отвечаешь, потом встаешь и, не прощаясь, выходишь из помещения, на ходу стягиваешь пальто, сбрасываешь отточенным движением кроссовки и прямо по мартовскому снегу – бегом, бегом босичком вдоль проспектов. Потом тебя, ясное дело, берут около какого-нибудь ларька с сухофруктами, глупо раскрашенные девицы в дутых красных пуховиках глазеют на тебя в упор, ты сухо предлагаешь сержанту: «Расстреляй меня, командир, давай зайдем за гаражи, да шлепни очередью, охота тебе со мной возиться?»

Потом оформление в ПНД, зачем-то флюорография, после чего живешь себе и солнцу улыбаешься. Июль тебе не март.

Как вам анекдотец-то? Ухмыльнулись хоть разик-то?

Приличному современному человеку про змею надлежит знать только одну вещь: у той нет рук.

Потому змея не может:

– зиговать во славу вождя;

– курить, загадочно поглядывая в перистые облака;

– делать fisting своей змеихе;

– вступить в вест-сайд;

– вступить в ист-сайд;

– нервно барабанить по столу изящными пальчиками, пока его девушка делает в туалете пан-азиатского кафе тест на беременность;

– даже пройти турникет в Ельцин-центр;

– нажимать на лазерную указку, дразня той утреннюю сонную и лохматую кошку;

– уебать музыкального лося рядовому Платцову, который, сука, с тумбочки сошел, а в этот момент командир вошел и весь наряд сняли нахуй;

– написать на запотевшем стекле троллейбуса «Сосать подано»;

– отставить мизинчик с чашечки лювак, приговаривая в панике: «Ах, сейчас ужасно пошло в сентябре бывать в Ницце на взморье».

Змея по своей сути неумеха, лодырь и праздная гуляка. Шкерится по всяким темным углам, света белого не видит, думает: «Сейчас кого-нибудь чикну на смерть, только сунься».

Если вам змеи интересны, то вам лучше, наверное, отставить мою книгу, я тут редко про рептилий, вообще, пишу.

Посмотрел кинофильм «Ешь, молись, люби» зачем-то. Хотелось посмотреть красивых мест, почуять пиздинящий привкус путешествий, новых вызовов и хитроумных решений. Как в кинофильме «Пляж» с отечественным знаменитым актером – Ди Каприо Леонардо.

В «Ешь, молись, люби» баба захворала психически, плюс ее хуемрази крепко обули на кеш – дом забрали и похоронные накопления, ну она и решила многоходовочку провернуть, сменить курс жизни: 4 месяца в Италии попитаться вкуснейшей едой, 4 месяца в Индии помолиться богам, чтобы отпустило, потом 4 месяца на Бали просто полежать, покайфовать, манго поесть, хуй ее знает, зачем она на Бали поехала, в общем. Я тут сам сейчас кукую, скажу так: видали места и поприятнее.

Книга еще куда ни шло, мысль прослеживается, бабье нутро фонариком озаряется, словно по пояс в шахту засунулся, а товарищ тебя за ноги держит: «Свети, Юра, и всё-всё запоминай, потом расскажешь, что видел». А в фильме вообще никакой идеи нет – одна бабья тоска зияет и заливает всё вокруг как каша из того горшочка. Вроде Рим кругом, грасиас полнейший, вино, мужики с порноактерскими лицами, а бабьими глазами – все препаршиво как-то видится, в минорных тонах, будто завтра уж помирать.

Каждая баба по натуре своей Шопенгауэр, депрессивный философ бытия. Только я-то Ларошфуко по типажу, моя философия – это победа, конь, сказка, экстаз, искра, буря, безумие, лукавство, пение, танцевание, любовь к богу нашему и вашему. С бабой мы тут расходимся кардинально. Я к царствию небесному, она к юдоли земной, вроде как. Оттого любой мужчина духовно всегда с бабою будет одинок, это аксиома такая, вроде как козел с тигром в одной клетке не уживутся. Помните, пичкали нас той историйкой, Тимур, Амур, хуй упомнишь. Что сейчас-то помалкивают? Потому что выебал тигр козла. Да съел опосля. Вот и в жизни так. Либо ты бабу ебешь смеясь, либо она тебя духовно съедает до косточек.

Видали мужичков на лавочке в торговых центрах подле магазина летуаль? Сидят, будто дементором пососанные, в глазах ничего, взор некуда деть. Вот что бывает с теми мужиками, что по бабьей тоскливой стезе пошли в страну предзакатной ипохондрии. Оттого древние говорили: «Баба должна за мужиком идти, а не наоборот». Ну, допустим, я это выражение прямо сейчас выдумал, на кровати в трусах лежа, но древние могли так сказать запросто.

Хочу, чтобы пятихатки стали жидкими и тягучими, по типу мази.

Чтобы приходишь в магазин за продуктами, наберешь на косарь (жить дорого, а помирать еще дороже), достаешь тюбик и кассиру на запястье такую какашечку выдавливаешь, чисто с ноготок. «Уплочено целиком».

Можно с утра напротив зеркала обмазаться нагишом пятихаточной мазью как Аполлон, если больше деньги девать нехуй.

То пятихатка. Косарь же, полагаю, должен быть неким газом, чтобы можно было в легкие надуть и ходить по улицам, чваниться на прохожих.

Объявление. В хозяйство требуются:

1. Егерь матерый, медвежатник, желательно со своим ручным соколом.