Чак Паланик - Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)

Возьми его, подтирка для жопы.

Сделай это, подтирка для жопы.

Ну, глотай. Давай, детка.

Уже просто по контрасту это делает меня маленьким тихим центром вселенной.

Я, с разбитым лицом и пятнами засохшей крови на брюках, я говорю «здравствуй» всем на работе. Здравствуй. Посмотри на меня. Привет. Я — мастер дзен. Это кровь. Это ничего. Привет. Всё это ничего. Так здорово быть просветлённым. Как я.

Ах.

Смотрите, за окном птичка.

Мой босс спрашивает, моя ли это кровь.

Птичка улетает. Я слагаю хайку в уме.

Без гнезда птице

Станет домом целый мир.

Жизнь — вот карьера.

Я считаю на пальцах: пять, семь, пять.

Моя ли это кровь? Да, говорю я. По крайней мере, часть её.

Это неправильный ответ.

Большое дело. У меня есть две пары чёрных брюк. Шесть белых рубашек. Шесть пар нижнего белья. Абсолютный минимум. Я хожу в бойцовский клуб. Такие дела.

Иди домой, говорит мой босс. И переоденься.

Я задаюсь вопросом: Марла и Тайлер — два человека или один? Не считая их возни каждую ночь в комнате Марлы

Делая

Делая

делая это

Тайлер и Марла никогда не бывают в одной комнате. Я никогда не видел их вместе.

Ладно, мало ли с кем меня не видели вместе. Это ещё не означает, что мы с кем-то — один человек. Тайлер просто не появляется, когда поблизости Марла.

Чтобы я мог выстирать брюки, Тайлер должен показать мне, как сделать мыло.

Тайлер наверху. Кухня воняет гвоздикой и палёной шерстью. Марла сидит на кухонном столике, прижигая внутреннюю сторону запястья ароматизированной сигаретой. Марла называет себя «подтиркой для жопы».

Я принимаю собственное болезненное разрушение, говорит Марла огоньку на конце сигареты. Марла вдавливает сигарету в мягкую белую кожу руки: гори, ведьма, гори!

Тайлер наверху, в моей спальне, разглядывает в зеркале свои зубы и говорит, что нашёл мне работу официантом на банкетах, частичная занятость.

В отеле «Pressman», если ты сможешь работать по вечерам, говорит Тайлер. Эта работа будет подпитывать твою классовую ненависть.

Да, говорю я. Как угодно.

Они заставят тебя носить чёрный галстук-бабочку, говорит Тайлер. Всё, что тебе нужно, чтобы работать там, это белая рубашка и чёрные брюки.

Мыло, Тайлер, говорю я. Нам нужно мыло. Нам нужно сделать мыло. Мне нужно выстирать брюки.

Я держу ноги Тайлера, пока он качает пресс двести раз.

Чтобы сделать мыло, прежде всего, нам нужно перетопить жир.

Тайлер полон полезной информации.

Не считая траханья, Марла и Тайлер никогда не бывают вместе в одной комнате. Марла игнорирует его. Очень по-семейному. Это мне знакомо. Мои родители вели себя также, пока отец не уехал в другой город. Открыть другой филиал.

Мой отец всегда говорил: женись, пока секс не надоел, иначе не женишься никогда.

Моя мать всегда говорила: никогда не покупай одежды с пластиковой молнией.

Мои родители никогда не говорили чего-нибудь, что можно было бы вышить на подушке.

Тайлер качает пресс — сто девяносто восемь раз… сто девяносто девять… двести. На нем что-то вроде купального халата и вьетнамки.

Отправь Марлу из дома, говорит Тайлер. Пошли её в магазин за щёлочью. Только в хлопьях, не кристаллами. Избавься от неё.

Мне снова шесть лет и я снова передаю маме то, что ей сказал папа и наоборот. Я ненавидел это, когда мне было шесть. Я ненавижу это сейчас.

Тайлер начинает приседания. Я иду вниз, чтобы послать Марлу за щёлочью, даю ей десять долларов и свой проездной на автобус. Марла всё ещё сидит на столе. Я забираю сигарету у неё из рук. Кухонным полотенцем вытираю её руку, где волдыри от ожогов начали кровоточить. Вдеваю её ноги в туфли на каблуках.

Марла смотрит сверху на то, как я одеваю ей туфли и говорит: я сама вошла. Я не знала, есть ли кто-нибудь. Дверь всё равно не запирается.

Я не говорю ничего.

Знаешь, говорит Марла, презерватив — это хрустальная туфелька нашего поколения. Надеваешь его при встрече с прекрасным принцем, танцуешь всю ночь, а потом выбрасываешь. Презерватив, а не принца.

Я не разговариваю с Марлой. Она может получить мои группы поддержки, получить Тайлера, только не — стать моим другом.

Марла спрыгивает с кухонного стола. На ней голубое платье без рукавов из какого-то блестящего материала. Марла поднимает подол, чтобы я увидел стежки на внутренней стороне. На Марле нет белья. Она подмигивает мне.

Я хотела показать тебе своё новое платье, говорит Марла. Это платье подружки невесты. Оно ручной работы. Тебе нравится? Я купила его в комиссионке за один доллар. Прикинь, кто-то сидел и делал все эти стежки, чтобы сшить это уродское платье.

Подол платья с одной стороны длиннее. Талия платья сползла Марле на бедра.

Перед уходом в магазин Марла поднимает подол платья кончиками пальцев и танцует вокруг меня и кухонного стола, покачивая голыми ягодицами.

Что ей нравится, говорит она, так это вещи, которые люди сегодня любят, а завтра выбрасывают прочь. Например, новогодняя ёлка. Вот она была центром внимания, а на следующий день вместе с сотнями таких же ёлок валяется на обочине дороги, всё ещё в блестящих гирляндах. Как животное, сбитое автомобилем на шоссе. Как брошенные жертвы сексуальных преступлений, связанные изолентой, с нижним бельём, надетым задом наперёд.

Я просто хочу, чтобы она, наконец, ушла.

Я думала об этом в центре бродячих животных, говорит Марла. Там все эти собачки и кошечки, которых люди так любили, а потом выбросили на улицу. Они так стараются привлечь твоё внимание, прыгают и танцуют вокруг, даже старые животные. Потому что через три дня им впрыснут дозу фенобарбитала натрия и сожгут в крематории. Большой сон. «Долина кукол» по-собачьи. Где даже если кто-то тебя любит настолько, чтобы спасти твою жизнь, он всё равно кастрирует тебя.

Марла смотрит на меня так, как будто это я её трахаю, и говорит: я не могу выиграть с тобой, так?

Марла выходит через заднюю дверь, напевая песенку из «Долины кукол».

Я смотрю, как она уходит.

Одна, две, три секунды, пока вся Марла не покинет комнату.

Я поворачиваюсь — и появляется Тайлер.

Тайлер говорит: ты избавился от неё?

Ни звука, ни запаха. Тайлер просто появляется.

Во-первых, говорит Тайлер и от двери в кухню бросается к холодильнику, во-первых, нам нужно перетопить жир.

Насчёт моего босса, говорит Тайлер, если я действительно зол на него, то должен пойти в почтовое отделение, и заполнить бланк перемены адреса, так чтобы вся его почта переправлялась в Рагби, Северная Дакота.

Тайлер вытаскивает из морозилки бумажные пакеты замороженной белой массы и бросает их в раковину. Я должен поставить большую кастрюлю на плиту и наполнить её водой почти до краёв. Слишком мало воды — и жир потемнеет, когда начнет сепарироваться [52].