Георгий Чернов - Имитация

Внутри все было еще хуже, чем в подъезде. Даже сквозь выключенный свет я чувствовал, как от квартиры веет богатством. Пытавшаяся скрыть царившую безвкусицу минималистичная проектировка не помогала, все же, прятать мебель из дражайшего дерева с такой же дражайшей ручной обработкой, а также кучу золотых элементов декора, фигурок и статуэток, слепящих своей напыщенной роскошью. Мало что я в этом понимал, да и сейчас не очень, однако такая обстановка вызывала во мне ужасающий дискомфорт. Хотя можно было усмотреть здесь и свои плюсы: в отличие от того дешевого жилья, в котором мне обычно приходилось работать, ни одна дверь так и не скрипнула. То же можно сказать и про матовый паркет под ногами, но я бы предпочел ходить по сплошному бесшумному ковру. Более всего раздражало еще и то, что под ногами постоянно скрипел какой-то мелкий песок, выдававший меня с потрохами.

Когда я осмотрел маленькие комнаты, то вошел в большой зал – гостиная была скрещена с кухней – и нащупал выключатель. Свет, с небольшой задержкой, зажегся и обнажил каждый угол этой мерзкой клоаки. Все пространство, кроме маленьких комнат, просматривалось из одной точки, в том числе и входная дверь, что было мне на руку. Как было на руку и потенциальному противнику, о чем нельзя было забывать. В воздухе витал запах… ладана? Вдруг я заметил какое-то шевеление в дальнем углу гостиной: там в кресле сидел мужчина, только что перекинувший ногу на ногу. Он был высокий, глаза его скрывались за полупрозрачными очками, а одет он был в черный френч и брюки. Когда мой взгляд опустился еще ниже, я заметил, что в его руках, которые покоились на уровне живота, лежит посеребренный пистолет, а на державшую его рукоять правую кисть руки были намотаны христианские четки, блестящие латунным крестом.

– А где твой друг? – произнес он своим дубовым басом, при этом как-то странно улыбаясь. Первое, что я тогда понял, это то, что он явно знает, кто я и зачем пришел. Но это был не наш клиент.

– Это от тебя так ладаном несет? – спросил я его, намеренно игнорируя вопрос про друга.

– Я первый тебя спросил. И тебе лучше ответить сейчас, потом поздно будет.

– А не напомнишь, что ты там спрашивал?

Он раздраженно покачал головой и начал подниматься с кресла. Разговор у нас явно не клеился, и сейчас должно было что-то произойти. И лучше, по всей видимости, начать мне. Так будет проще держать ситуацию под контролем. Я резко вскинул пистолет в его сторону и надавил на спуск, однако после выстрела увидел перед собой не кровь, а разлетевшуюся во все стороны обивку кресла. «Священник» же появился слева и прямым ударом свободной руки в челюсть едва не сбил меня с ног, но мне каким-то образом удалось устоять. Быстрый ублюдок. Я только было успел сплюнуть густую кровь, как он ударил снова, уже по печени, отчего мое тело все-таки с грохотом упало на пол. «Он не стреляет», – вот о чем я тогда подумал. И правда. Но почему? Не хочет шума? Нет. Ему наплевать на шум. Мы уже наделали его изрядно. И тут до меня дошло: «Серебро. У него там серебро». Он знал, что я упырь. Знал, что тратить на меня такие дорогие пули было бы расточительством, когда где-то здесь есть еще и бес.

– А ты точно святой отец? – со смешком спросил его я, харкая кровью.

– Для тебя – нет, мерзость! – бросил он, склонившись передо мной и занося руку в новом ударе. И в этот раз мне удалось среагировать лучше: раздался выстрел, а ладонь почувствовала приятное лягание отдачи, и, забрызгав кровью потолок, «святой отец» мешком упал мне на грудь.

– Аматор ебаный, – машинально слетело с моих губ, пока я сбрасывал его бренное тело со своего. Это был не священник. Скорее, какой-то ряженый. Но что это тогда за клоун? И где, в таком случае, должник? Спустя мгновение, сквозь эти мысли мне послышалось, как приоткрылась входная дверь. Я тут же в страхе перевел ствол пистолета на звук, но буквально через секунду выдохнул – это был Кирилл, услышавший выстрелы с улицы. И раз услышал даже он, то и весь дом, вероятно, уже в курсе.

– Если это у нас называется теперь «не делать глупостей», то я за нобелевской туда-обратно, – выпалил он, стоя в дверном проходе. – Это что за хрен?

– Мне бы самому знать, – ответил я, принявшись зачем-то рассматривать мертвеца, словно смогу тем самым что-то понять. Глаз мой все же зацепился за серебряный пистолет, лежавший в его правой руке, запутавшись в четках. Он сразу приковал меня к себе: это был прекрасно исполненный, судя по всему, заказной Walther PPK с костяной рукояткой. Кто бы это ни был, в оружии он знал толк. И я тоже, потому аккуратно вытащил его из оцепеневших пальцев и, покрутив в руке, убрал в карман пальто.

– Потом трофеи соберешь. Короче, давай, бери его – и понесли. Привезем его Глебу, а он уже сам пусть разбирается. И быстрее, я уже сирены слышу.

Мне оставалось только покорно подняться, сплюнуть остатки крови и взять труп «священника», обхватив его грудь. Кирилл же, в свою очередь, взялся за ноги, и мы потащили его к лифту. Я плечом надавил на кнопку, и двери лифта плавно и с приятным стуком открылись, приглашая нас внутрь.

– Когда будем выходить из подъезда, бросай его и беги открывать багажник, – сказал мне Кирилл, пока мы ехали в лифте. Так я и сделал. Общими усилиями мы затолкали труп в мою «Волгу», затем сели внутрь, и я уже готов был тронуться, но Кирилл вдруг меня одернул:

– Подожди.

Он вышел из машины, подошел к тому самому переулку и сделал два выстрела в сторону недоумевавшего бомжа, которому до сих пор зачем-то решил оставить жизнь. Бородатый старик, выкатив свои застывшие в ужасе глазенки, стянул грязную шапку со своей головы, обмяк и медленно стек по кирпичной стене, оставляя за собой кровавый след. Кирилл же после этого спокойно вернулся в машину.

– Теперь двигай.

У нас бывали косяки и провалы до этого, и я даже припоминаю сейчас один случай, но тогда по крайней мере не было свидетелей. А тут мало того, что куча шума и три трупа, так еще и как минимум один свидетель – та пьянь, что впустила меня в подъезд. И все это ради, в целом, ничего. Куда делся должник неизвестно, кто этот хрен в багажнике – тоже. Неизвестно было, в целом, и то, что будет дальше. Сатана ошибок не прощал. Я слышал много историй про то, как таких, как мы, отправляли в такие места, что описать их словами просто невозможно. Глупо было верить в эти истории, если оттуда никто не возвращался, но где-то в глубине души все мы боимся неизвестного. Оставалось лишь надеяться, что Глеб что-то придумает.

Что касается этого самого Глеба – то был наш, так скажем, босс. Бес. Но выше уровнем, чем Кирилл. Уже не имитатор, а скорее тот, кто ими управляет. Полноватый и доброжелательный на вид, он, однако, меня раздражал своим высокомерием. Это было свойственно отчасти всем бесам, но тут, как и с людьми, у кого-то больше, у кого-то меньше. Но Глеб был полон этого дерьма. Этим, а также своим поведением и внешним видом, он напоминал мне одного прапорщика времен моей службы в армии. Зато он был достаточно либеральным по отношению к своим подчиненным, если был в хорошем настроении, и надежда была только на это.