Арина Полядова - Царская дочь

– Аминь! – восклицал пастор. – Приветствуйте друг друга любовью Господа Иисуса Христа!

И все пожимали друг другу руки.

Позвонил Максим:

– Купи мяса, рис для плова. Всё не трать.

– Ага, сейчас всё спущу на косметику!

И вдруг пастор Анатолий дико и страшно закричал от боли, схватился за спину и прогнулся назад.

– В спину вступило, – объяснил он.

Екатерина никуда не собиралась ехать с Леонидом и старцем, хотя им было по пути. Уже в прихожей она попрощалась с примаком, и тот надменно ей кивнул, не напомнив, что они едут вместе. Но во двор они спустились все втроём, – ехали в разных лифтах. Лестницы в этом доме заколочены, мусоропроводы – запаяны. Как в страшном сне.

У брата Леонида, гаишника, появилась новая иностранная машина цвета «металлик». Раньше была старая, отечественная. Он редко бывал в доме молитвы, как называли свою church Божьи дети , и на молитвенные собрания старца привозили братья по вере, а не примак.

Михайлова очень боялась «впасть в искушение», соблазниться и поехать с братьями. У старца же оказались зеркальные страхи, навязанная пастором пассажирка вывела его из душевного равновесия. И он заскулил, будто им куль с дерьмом в багажник сунули (брат Святик всё время проделывал такое с «Тойотой» Толяна, зоновского товарища, отправляя с ним двадцатилитровые мешки церковного мусора, – в частном секторе не было контейнерных площадок):

– Нам ещё эту отвозить !

– Да не поеду я с вами, успокойтесь!

И зашагала по гололедице. Её никто не останавливал.

В пятницу Михайлова наконец-то, с третьего раза, выбралась на молитвенную . В тёмном мрачном зале все железные стулья собрали, словно пластиковые стаканы, один в один.

К ней подошла маленькая, невзрачная девушка – ровесница, и обняла. Её звали Ирина, и она жила в том самом доме, куда Катю хотели сплавить на другую «ячейку».

– А вы не ходите на группу к…

– Нет, – довольно холодно ответила Ирина, как будто речь шла о чём-то плохом.

Сестра Михайлова сочла нужным сообщить, что раньше она «искала истину» у детей Божьих , но там ей не понравилось.

– Да, там же одни старики! – с жаром ответила сестра Ирина. – А разве у нас есть дети Божьи ?

– Да, за станцией Щёлочь.

А это уже, как сейчас говорят, «мем»: будто в православных храмах «одни бабушки», а у детей Божьих – «одни старики».

А так собрались одни братья , что радовало. Вот Валерий Николаевич, седой и старый, тоже из Мариуполя, как и Анечка с Ванечкой, со смешным акцентом, жалуется на неприветливые подмосковные края.

– Вот я работал, я работал, а мне… Я здесь уже полтора года!

На улице в который раз всё растаяло, как в неисправном холодильнике, и Катя пришла в золотых полипропиленовых сапожках. Один из них всё ещё жал, и ей было тяжко стоять на ногах. Какой-то молодой незнакомый брат подошёл к ней и взял стул из стопки.

– Вам плохо? – спросил он участливо. – Присаживайтесь.

И Михайлова села, почувствовав себя никчёмной инвалидкой.

В этих мрачных молениях что-то было. Этот масонский полумрак, когда специально включены не все светильники. Просто страшная сказка «Чёрная Курица, или Подземные жители». И каждый, как и у Зинаиды Григорьевны, ходил из угла в угол, и молился на русском и языках , мешая другим.

И тут брат Тигран говорит с жаром:

– А давайте помолимся за нашу сестру, чтобы у неё была работа!

И все опять встали в круг и взялись за руки.

И вдруг и без того эмоциональный Тигран ужасно разволновался:

– А давайте помолимся за крещение нашей новой сестры Екатерины Святым Духом!

У Михайловой от ужаса кровь от рук отхлынула . Ну и влипла же она по своему неуёмному любопытству!

– Нет, я ещё не готова!!!

К ней подошёл приятный мужчина лет сорока семи, брат Александр, штурман с Томской:

– Разве для того, чтобы получить Святого Духа , нужно диссертации писать? Катенька, вы приняли в своё сердце Иисуса Христа? А вы каялись?

– Как это?

Да, она «каялась» у детей Божьих, дабы её признали своей.

– Вы читали молитву покаяния ?

У них не было такой молитвы, нужно было импровизировать.

– Нет.

– Тогда закройте глаза и повторяйте за мной: «Мой дорогой Небесный Отец! Я очень виноват перед Тобой! Пожалуйста, прости меня…»

И Екатерина повторяла за братом Александром по предложению. Когда она кончила, ей похлопали.

– После этого у вас пойдут обильные благословения, – искренне пообещал Александр.

А на улице болото уже заледенело.

– Давайте я вас подвезу, – предложил высокий, а точнее, неприятно вытянутый парень с гладкими русыми волосами, уже редеющими на висках.

У брата был вишнёвый «Лендровер», и его звали Женя. (А Александр боялся опоздать на автобус).

Брата Женю очень волновала судьба «новой сестры», но не с целью как-то помочь, а «перетереть».

– Рано или поздно вы найдёте работу. Работали же вы где-нибудь…

В том-то всё и дело, что нет. У неё же «бизнес»! Поэтому её и принимают за инвалидку с пенсией! Все же только на найм уповают!

Брат Женя, как это ни странно, оказался местным, а не заезжим. Он родился в Балашихе, а жил у жены в соседнем Ванино. У котельной он свернул налево.

А дома Екатерину и впрямь ждало обильное благословение – Родион. Он поругался со своей сожительницей Кариной и решил заночевать у них.

Оба были пьяны. Максим вёл себя дурачком, и Катя умоляла не шуметь, не выставлять их идиотами перед украинскими оккупантами!

– Как же вы боитесь своих квартирантов! – издевался Родион. – Слушай, а познакомь меня с Оксанкой!

– У неё уже сожитель есть.

Оксана работала в соседнем Королькове, и возвращалась в начале десятого вечера. Перед этим она всегда вызывала Серёгу встречать её с электрички.

В двери заскрипел ключ.

– Ну-ка, дай-ка я с Оксанкой поздороваюсь! – сказал Максим и встал.

– Не ходи! Не позорь меня!

– Это у вас каждый день такое? – с издёвкой спросил Родион. – Эх, Кать, не завидую я тебе!

– Так ты же сам наполняешь его водкой, чтобы над ним смеяться! – сказала Михайлова.

– Да я его просто угостить хочу, а он напивается.

И тут из Катиных глаз сами собой потекли слёзы. Как там, в учебнике природоведения: капельки воды медленно копятся в атмосфере. А по химии: для взрыва нужна какая-то провокация, например, искра. По физике: для ядерного взрыва необходимо нарастание критической массы. Господи, плакать перед этим молдавским уродом, который этого добивается!

– Смотри, Макс, – перевёл разговор Родион, – Катька-то у тебя в самом соку . Как бы ни увёл кто…

Ночь выдалась ужасной, – спать пришлось втроём в одной комнате. Максим всегда забирал себе лучшие «лежанки», подушки и одеяла. Сейчас, когда все комнаты были заняты под коммерческий найм, муж спал на диване, а Екатерина – на разваливающемся спальном кресле, и Максим не спешил его чинить. Для себя он всегда всё хорошо оборудовал.