Андрей Зоткин - Грязь. Сборник

На ресепшене хостела царила утренняя неспешность.

«Он швырнул тетрадь за спину в дальний угол комнаты. Раздался звук бьющегося стекла, наверное, это был фарфор. Следом что-то хрустнуло и громко упало с верхушки шкафа с дребезжащим звуком. Писатель резко обернулся: рядом с потрепанной тетрадкой на полу лежала акустическая гитара. Он посмотрел на шкаф, потом на инструмент, потом снова на шкаф. «Как же я раньше этого не заметил?» Он встал и подошел к гитаре – разбилась. Поврежденный от падения гриф отвалился у него в руках и повис на струнах. «Вот так ненависть ломает невинные вещи. И хорошо когда только вещи». Этим вечером он закопал сломанную гитару во дворе вместе с рисунками, которые нарисовал днем. Это были похороны невиновных. Человек чувствовал себя скверно».

– Сирень, Сирень.

Девушка за стойкой оторвалась от чтения и рассеянно посмотрела на подошедшего молодого человека в черной кожаной куртке.

– Сирень, сейчас должен приехать мой друг, я пойду его встречу, и минут через двадцать мы с ним вернемся, будь на месте, пожалуйста.

На его щеке красовались красные полосы – следы недавнего пробуждения и смятой простыни. Волосы были немного приглажены, но местами тоненькие волоски торчали во все стороны. Девушка хихикнула и сказала ему об этом.

– Да и бог с этим, не королеву иду встречать. Всё поймёт.

Сирень улыбалась. Она только сейчас заметила, каким забавным может быть Цвет. Еще его немного торчащие уши, широкий нос и изящные, по-настоящему красивые губы – дополняли этот хаотичный утренний образ.

– Я пошёл, – сказали зеленые глаза.

– Иди…– ответила Сирень и проводила его взглядом.

Хлопнула входная дверь. На стене напротив ресепшена висела большая карта города на английском со множеством воткнутых разноцветных флажков. Красные – достопримечательности, синие – перекус, зеленые – парки, желтые – развлечения, белые – места начала ежечасных экскурсий. Большая наклейка в виде синего глобуса – расположение этого хостела, прямо в центре всего. Сирень закрыла книгу, оставила ее на столе, отпила из чашки чай и посмотрела на высокие окна. За белыми занавесками ничего не видно, будто за окном есть только холодный свет и ничего более.

Зазвонил домофон. Сирень поставила чашку и нажала на кнопку.

– Это мы, – раздался голос Антона.

– И двадцати минут не прошло, – сказала девушка и открыла дверь, а потом задумалась: а не слишком ли язвительно это звучало? После минутного подъема по лестнице входная дверь открылась, и к ресепшену подскочил Цвет, опершись на стойку руками:

– Представляешь, он нас сам нашёл! Выхожу, дохожу до первого перекрестка и встречаю его, стоит, головой крутит: куда идти? Верно, чувствовал, что совсем близко был.

Он развернулся и показал на гостя:

– Коля Зарёв!

– Здравствуйте, – робко произнес он, и, подойдя, протянул руку.

Сирени пришлось привстать, ее ноги в шерстяных носках скользнули с удобной перекладины между ножками стула на тапочки. Она потянулась к руке Николая:

– Очень приятно.

Её теплые пальцы коснулись его холодной ладони. От неожиданности небольшая дрожь пробежала по ее телу. Обитатели теплых домов всегда так реагируют на неожиданно вошедшую в их гостиную стужу. И глаза у Зарёва были серыми, насыщенными, цвета каменных мостовых этого города, облитых водой. Редко когда их согревало солнце. Девушка на миг замерла, смотря на это серьезное лицо, которое только что вошло в ее жизнь. Рука пошла вперед, их ладони застыли в миллиметре друг от друга, будто причувствовались, и… соприкоснулись. Пальцы сжались. Николай слабо улыбнулся – приподнялись только уголки рта, но Сирень интуитивно поняла, что и это уже многое.

– А я Сирень, – прошептала она.

Небритая улыбка стала еще шире, он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но остановился. Покачал головой и на выдохе быстро произнес:

– Очень приятно.

Девушка сияла. Зарёв пытался это делать. Они отпустили руки друг друга, и сразу же вмешался Цвет, спрашивая про готовность номера, ключи и напоминая про скидку для друзей. Сирень рассеянно покивала ему головой, дала ключи. Николай перевел взгляд с нее на окно, смотря на самый верх, пытаясь увидеть небо сквозь полупрозрачную занавеску.

– Пошли, тебя ждут лучшие апартаменты по эту сторону Лиговского, – бодро похлопал его по плечу Антон.

Гость кивнул головой, взял свой чемодан, и они свернули в коридор, провожаемые взглядом девушки. Он был на голову выше Цвета и выглядел очень худым даже в объемной толстовке и плаще. Они скрылись за поворотом. Сирень прикоснулась пальцами к ладони правой руки, чувствуя остатки холода, которые стремительно исчезали. Она посмотрела на руку, потом снова на поворот: были слышны их шаги, потом звук поворачивающегося замка, скрип разбухшей от влаги двери, нежелающей открываться сразу, непонятные слова Цвета, его смешок, снова шаги куда-то вглубь номера и дверной хлопок. Стало тихо. На ресепшене хостела вновь царила утренняя неспешность. Сирень прижала ладонь к своей мягкой щеке; холод ушел, а ей хотелось, чтобы он остался подольше.

– Это дешевая гостиница? Так хорошо обставлена, – спросил Зарёв, посмотрев по сторонам.

Новая металлическая двуспальная кровать на тонких ножках с толстым матрасом, несколько тумбочек, большой темный шкаф, пугающий своей внушительной пустотой внутри, белые стены, исписанные знакомыми девизами, большой плакат на стене, зазывающий на «Три левых часа». В ванной таких творческих изысков не оказалось: белый кафель, ванна, раковина – всё до безобразия было предсказуемо.

– Это хостел.

– Хостел? Впервые слышу.

– Да это нововведение последних лет. Пришло с Запада, а это один из первых хостелов в нашем городе. Времена, когда туристы могли останавливаться только в дорогих гостиницах или снимать обветшалые квартиры, прошли. Вот этот номер называется «Убийцы вы дураки» и посвящен ОБЭРИУтам.

– Вижу, вижу… – протянул Николай, ставя чемодан на кровать.

Неспешно снял свой плащ, повесил его на крючок за дверь, стянул толстовку, перекинул ее через спинку единственного стула, оставшись в белой рубашке. Да, верно, кто же еще носит рубашку под толстовкой?

– Давай раскладывайся, приводи себя в порядок, а потом отправимся гулять. Сегодня нас ждет центр города, а потом вечером пойдем в «О, Рама!», – размашисто двигая руками, как щедрый барин, говорил Цвет, прохаживаясь по комнате.

– А что в центре интересного сегодня? Из мероприятий, – бодро спросил Зарёв.

– Книжная ярмарка, она каждый год открывается. Так…– Антон сел на подоконник. – Байкеры вроде еще не приехали, исторических фестивалей сегодня вроде бы нет… Конечно, будут спонтанные выступления уличных групп.