Денис Шлебин - Деструктив

– Я, кажется, твою мысль понял. Человек бездуховный – уязвим для всякого рода шарлатанов, стремящихся «чудом» выкачать деньги, пообещав, что решат проблемы насущные.

– Если грубо, то да, посыл ты уловил. Но духовность не направлена на решение проблем материальных. Бог не волшебник – он абсолютное добро и любовь, которые должны стать светильником во тьме мира, чтобы не погибнуть в самом прямом смысле и телесно и психически. Я думаю этой ночью будет всё спокойно. Давай спать.

Мы разошлись по комнатам. Матвей в свою, а я в свою, где Юля уже спала. Намазал пузо мазью, выпил таблетки и залез в спальный мешок. Ночью всё и вправду было спокойно.

Проснулся рано, написал рассказ и сел за работу – расписывать тарелочки. Слушал Ильина «О русской идее». Тарелки начали меня доставать. В Вотсапе написала крёстная: «Дэн, мне Рашид звонил, говорит, что ты трубку не берёшь, что происходит?». Я позвонил Рашиду, он не ответил, проверил пропущенные – ничего от него не поступало. Написал в Вотсапе ему: «Что случилось?». Через некоторое время он перезвонил.

– Денис, привет. Сколько у тебя тарелок готово?

– Сегодня будет три.

– Сделай мне к после завтра десять.

– Не сделаю. Только шесть смогу к вечеру послезавтра.

– Мне надо десять. Сделай десять, ты меня понял?

– Не сделаю.

Он бросил трубку, я понял, что вся эта затея с тарелочками – гиблое дело. Но сидел, дорисовывал. Расписывать не бросил, хотя за всё это время у меня дико болела спина от беспрерывного сидения за столом. Вечером Прохор предложил поехать к его друзьям, которые перед вебкой дрючатся. Он сказал, что Женя, мальчик который, давно хотел со мной познакомиться. Прохор ему много рассказывал про меня, и они приглашают нас в гости. Женя развёл травы и предлагает покурить у них. Мы с Юлей согласились. Хотелось развеяться немного, мы просидели в Бишкеке уже почти месяц.

Когда приехали, дверь открыл Женя – мальчик, поздоровался с нами. Мы прошли в зал со здоровенной плазмой на стене, напротив неё расположился разложенный диван. Комната была объединена с лоджией, на которой стоял большой круглый стол, мы прошли и сели за него. По комнате носились два кота, ражий и чёрно-белый.

– Ребят, а где у вас можно покурить? – Спросил я.

– Да, где хочешь, мы в квартире курим. – Ответила Женя-девочка.

– Отлично. – Я свернул косяк и прикурил. – Жени, пойдёмте курить! – Крикнул я и Джоники прибежали из кухни, где они, что-то делали. Я передал косяк Жене-мальчику. – Чем вы занимаетесь?

– Я учусь и работаю мультипликатором. – Ответила Женя –девочка.

– На кого?

– В художественной академии, на художника. – Она взяла косяк.

– Ты думаешь, тебя научат быть художником?

– Да. У меня педагог хороший. – Выдохнув дым ответила Женя.

– Ты пишешь картины?

– Уже два года не пишу. Только по учёбе.

– А сколько учишься?

– Два года.

– То есть, как поступила, перестала писать картины? А до поступления писала?

– Ну, да, но у меня преподаватель хороший, он говорит, что мне не надо писать картины, пока не научусь рисовать.

– Понял, пиши картины, Женя, и не слушай педагогов, ты художник только тогда, когда пишешь картины. – Я взял косяк у Юли, затянулся. – А ты, Женя, чем занимаешься? – Передал Косяк Жене.

– Я снимаю рекламные ролики. – Ответил Женя-мальчик.

– Учишься где-то?

– Нет, не учусь.

– Почему? Не хочешь серьёзно развиваться в своём деле? Снять что-нибудь своё, что-то крутое?

– Нет, не хочу, зачем? Не все хотят что-то создать, иногда просто хочется жить.

– Просто жить. – Повторил я за ним. – Да, как же это непросто. – Я улыбнулся.

Мы просидели у них несколько часов, говорили ни о чём, просто залипали. Ещё покурили и поехали домой. Перед сном я лежал в спальнике и думал, как же так? Почему молодым людям приходится заниматься такими постыдными вещами? И куда смотрят их родители? Наверняка они не лазают по порно сайтам, где трудятся их чада. Наверняка они верят в их ложь про рекламные ролики и мультипликацию, да, и я бы поверил тоже, что уж тут, мы не можем принять, что грязь этого мира коснулась наших близких, думаем, что это происходит с какими-то другими людьми, и их – этих других людей, совсем мало. Их родители гордятся ими. Я даже представляю, как они хвастаются перед своими приятелями, мол, мой сын вон ролики снимает, деньги зарабатывает, не для мужика, конечно, работа, но деньги зарабатывает и нам даже подкидывает. А их приятели слушают это всё, а потом говорят своим детям: «Посмотри, вон сын у приятеля моего, ролики снимает, деньги зарабатывает, а ты бестолковый, какой-то, тянем тебя, а ты по улице шатаешься или перед компом сидишь целыми днями». Ну, что-то в таком роде, правда ведь? Но никто не знает, какие на самом деле снимает ролики этот небестолковый парень. В какой грязи он барахтается. Я провалился в сон.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Пронеслось ещё несколько дней, я расписывал тарелочки, слушал Ильина, но уже с меньшим рвением, и расписывал и слушал. Рашид не отвечал на мои звонки. В итоге, я расписал всего 10 тарелок и забросил это дело. Юлю уговорили остаться ещё на месяц на работе в языковом центре, а это означало, что мы пробудем в Бишкеке ещё 30 дней, не меньше. Лешай меня отпустил, начала болеть спина, просто невыносимо. Самое отвратительное в этом было то, что в лежачем положении я мог находиться недолго, часов пять, шесть, не больше. Потом приходилось вставать и разминать спину, я редко повторно ложился спать, начал страдать хроническим недосыпом. Я снова пошёл в поликлинику, мне выписали направления на анализы. Но, когда я возвращался из поликлиники, у меня заболел зуб мудрости, да так заболел, что по пути мне пришлось зайти в аптеку и купить «Кетонал». Года два назад от него откололся кусок и это был вопрос времени, я знал, что он заболит, но произошло это в такой неподходящий момент. Прошлой зимой он тоже начал болеть, поболел пару дней и прошёл, я решил перетерпеть. Зубных врачей я панически боюсь. В детстве мне вырывали зубы, сверлили их и всё без обезболивающих, мне лучше терпеть боль, чем пойти к дантисту. Но на этот раз, видимо, всё было серьёзно у меня опухла вся правая сторона, болел висок и даже шея. Отдавало в глаз.

Вечером позвонил Ментор и пригласил нас в гости. Я выпил «Кетонал» и мы поехали. Сидели у Ментора на полу, пили кофе. Смоленская возилась с ребёнком, у неё дочь маленькая, лет пять, может меньше, я не определяю возраст детей на глаз. Периодически подходила к нам, что-то говорила, смеялась и уходила то сама Смоленская, то дочь её. Ментор допытывался от меня, как в Петербурге? И стоит ли туда ехать?

– Конечно, стоит. – Отвечал я. – В любом случае хуже, чем здесь не будет.

– Ты думаешь, Бородатый, что здесь дела совсем плохи?