Игорь Журавель - Музыка падших богов

— Что ж, Джим Слэйд на деле доказал серьезность своих намерений. Так последуем же его примеру, — вновь взял слово толстяк. — Я очень люблю поесть. Разумеется, все время есть я не могу, но все же всегда ношу с собой вкусную булочку, испеченную собственноручно моей любящей супругой. Это на случай, если совсем уж невмоготу станет. Эта вот булочка и будет моей жертвой.

Когда булочка отправилась вслед за часами, и грузный мужчина занял свое место, из-за стола поднялся парень лет двадцати.

— Меня зовут Иннокентий, я студент четвертого курса. Учусь всю жизнь на «отлично». Так вот, жертвой моей будет моя зачетка, думаю, это самое.

Вот уже и зачетка скрылась в огне вслед за первыми двумя жертвами, Иннокентий занял свое место и пригубил эля. Следующим на очереди был пожилой человек интеллигентного вида, с усами и в очках.

— Друзья мои, — сказал он. — В этом мире остался лишь один по-настоящему любимый мною человек — моя жена. Она очень любит цветы, и я как раз сегодня купил вот этот букет, — он взял в руки цветы, ранее лежавшие на столе, — хотел ее порадовать. Это будет достойная жертва.

После окончания ритуала, с места вскочил тот самый плюгавый мужичок, обозвавший жирдяем председателя. И говорил он так:

— Я, слесарь Василий, живу на белом свете вот уж сорок пять лет. И тридцать пять из них пью, двадцать пять — пью много. Идейный алкоголик, так сказать. И сейчас я вылью в камин бутылку водки, лучше жертвы не придумать.

— Извините, я не готов. — Сказал вдруг бледный молодой человек. — Я лучше пойду.

— Да никто тебя, собственно, и не держит, — улыбнулся Слэйд. — Но знай, ты никогда не будешь готов. Иди. Только за эль заплати, и не забудь чаевые.

Все проводили отступника взглядом, после чего слово взял последний из собравшихся, мужчина непримечательной внешности.

— Больше всего на свете люблю я деньги, — сообщил он, — и лучшей жертвы, чем мой кошелек, мне в жизни не придумать.

Когда последняя жертва была принесена, Джим Слэйд допил эль, поднялся и заговорил:

— Господа, поздравляю вас. Мы сегодня совершили серьезный поступок, сделали большой шаг на пути к личной духовной свободе. Разумеется, потребность в жертвоприношении заложена в нас с рождения, и избавиться от нее невозможно, да и не нужно. Но сегодня никто из нас не знал, кому адресованы наши жертвы. Лишь делая жертвоприношения неизвестно кому, мы можем подавить в себе идолопоклонничество.

Слэйд шагал по городу, наслаждаясь чудесной погодой — было прохладно, сухо и пасмурно, подобная погода стояла уже месяц, сводя мирских людей с ума и благотворно влияя на нашего героя. Внезапно Джим замедлил ход и крепко пожал руку встречному. Это был Люций, человек со страшным взглядом и голосом в длинном черном плаще. Люций любил музыку группы «Shocking blue» и не любил людей. На концерты своей любимой группы он иногда ходил во сне, людей же называл «презренными смертными». И была в нем еще одна примечательная особенность. В юном возрасте, когда Люций впервые в жизни брился, он порезал лицо. Это настолько пришлось подростку не по душе, что он из чувства эстетизма достал из туалетного шкафчика завалявшееся там древнее лезвие «Нева» и изрезал себе лицо вдоль и поперек, шрамы сохранились и по сей день.

Люций и Джим пережили вместе немало увлекательных приключений. Взять хотя бы их последнюю поездку в Мариуполь, этот город-наследник Сан-Франциско шестидесятых, раскрашенный в кислотные тона безумным художником по прозвищу Ризограф. Вернее, попытку поездки.

В преддверии той благополучной поездки Слэйд и его товарищ беспечно, ни о чем не подозревая, пили пиво в привокзальном кабаке. Джим рассказывал услышанную им недавно историю о борьбе с браконьерством на Новый Год. Изобретательные милиционеры придумали такой метод — они вымазали стволы елок и сосен города фекалиями и спрятались в кустах в ожидании потехи. Уж очень им хотелось посмотреть на реакцию незадачливых нарушителей закона. Ребятки в голубой форме, они же как дети малые, катаются втроем на некоем подобии тарзанки, напоминающей гротескную тру-готичную петлю для великана, играют в КВН-щиц Жанну и Свету, в общем, любят повеселиться вволю. Но вот незадача — никто так и не подошел. Но милиционеры не унывали. Они весь вечер играли в карты, и проигравшие под радостный хохот коллег облизывали ствол.

Затем, уже в поезде, настал черед Люция рассказывать. Он поведал трагическую историю проводницы вагона, в котором они ехали. Она была худшей проводницей в истории, мало того, что своим характером она порождала ненависть пассажиров, она к тому же не умела заваривать чай. Собственная бездарность повергала проводницу в бесконечные депрессии. По ночам она очень долго плакала в подушку, настолько долго, что одной подушки ей на ночь не хватало, требовались минимум четыре. В перерывах между рыданиями, поменяв подушку, проводница открывала окно вагона и громко кричала в ночь: «Ебать!». Единственной радостью в ее жизни был воображаемый демонический любовник. Впрочем, не совсем воображаемый, этот человек существовал на самом деле. Но проводнице он нанес визит лишь однажды: подошел к окну, и их голоса в крике «ебать!» слились воедино.

Чувство того, что в этом поезде что-то неладно появилось у друзей еще при посадке. Не зря женщина, что проверяла билеты при входе в вагон, была без формы и выглядела подозрительно. Чутье не подвело. Той ночью их отключили усыпляющим газом, очень сильнодействующим, повергающим жертв в сон на несколько суток. Затем Джима и Люция, используя потайные мосты и туннели и неведомые железные дороги увезли на остров Мадагаскар. Выбраться с этого странного клочка суши с необычной флорой и фауной было непросто…

Отвлекшись наконец от воспоминаний, Слэйд сообщил Люцию:

— Есть серьезное дело.

На кладбище происходило дьяволослужение. Поклонники Князя Тьмы успешно пробрались на место захоронения, благополучно обезопасив себя путем усыпления сторожа. С собой у них были ни о чем не подозревающая бродячая собака, прикормленная лично сатанистом Егором, связанная и до смерти перепуганная шлюха Рита с окружной и много водки.

Лидер сатанистов начертил перевернутую пентаграмму и провел все приготовления к ритуалам. Надо сказать, он был не очень образованным человеком и технологию проведения службы знал плохо. Но он умел влиять на людей, надо сказать, еще менее просвещенных, заставлять их верить в свою силу, а это было главное.

— Владыко Сатана, прими в жертву жизнь этого ни о чем не подозревающего невинного существа, — с этими словами лидер достал огромный нож и лишил несчастного бродячего пса жизни.

— Аве Сатанос! — хором прокричали все присутствующие.