Ди Фой - Сироты Каллидиуса

– …и я прошу вас вести себя как образованные взрослые люди, – донёсся до меня её голос.

Некоторые всё ещё делали вид, что внимательно наблюдают за миссис Картер, хотя на самом деле перешёптывались, не глядя друг на друга. Осознав, что никто её не слушает, женщина махнула рукой и покинула класс.

– Что ты думаешь об этом всём? Ну, Лу и остальные… – отведя меня в сторонку, спросила Кэт.

– Не знаю.

На самом деле, я просто не знала, как выразить словами то, что думала.

Я не осуждала, но и не одобряла. Я не собиралась воровать у родителей, но и не отталкивала эту мысль.

– Я долго думала, – Кэт вздохнула. – Моя мать недавно вышла замуж. У них всё так прекрасно, у них большой дом и собака. В то время, как она строила личную жизнь, я сбегала от опекунов, сбегала из приютов, шаталась по улицам, связывалась с неприятными личностями, – она поморщилась. – Так что будь у меня возможность хоть как-то это компенсировать, я бы это сделала.

Такие же мысли посещали и меня. Компенсировать. Почему нет?

***

Это продолжалось несколько дней. Всё вокруг толкало на авантюру. Я не понимала, что правильно, а что нет. И мысли о родителях занимали всё моё время.

Я никогда не планировала ничего такого, даже подумать не могла. Но желание становилось всё сильнее и сильнее. Мне внезапно захотелось всего и сразу: адреналина, мести, быть такой же крутой, как Лу и ребята. Даже старенький телефон, который перекупали, наверное, с двадцатых рук, чтобы отдать бедным несчастным сироткам, словно намекая, начал барахлить.

Часть сознания убеждала меня, что это неправильно, что так нельзя, что у меня даже нет поводов.

А другая часть подсовывала картинку: листок бумаги и слово «отказ», чернеющее на нём.

Я обдумывала вопрос тщательно и досконально, несмотря даже на то, что открыто мы об этом не говорили.

– Если ты ждёшь особого приглашения, то его не будет, – сказал как-то Шрам. – Роберт хочет, чтобы ты сама ему об этом сообщила.

Всё разбивалось о скалу с надписью: «Роберт хочет».

Роберт тоже хотел всего и сразу: свежую кровь в команду, быть лучшим во всём, меня… Идя на принцип, отказывая ему всегда и во всём, как я могла добровольно сдаться со словами «Давай сделаем так, как ты хочешь»?

Я много говорила с Лу, она в деталях рассказывала о своём первом преступлении. Они воровали у её настоящих родителей, у приёмных, у дяди Роберта, который, как говорил сам Роб, тоже был ему должен, правда, непонятно, за что. Они брали деньги у бывших опекунов Шрама и у первой приёмной семьи Лины.

– Вы что, все из Лондона? – поинтересовалась я.

– Нет. Только Роберт, вроде бы, родился в Лондоне. Я из Манчестера, но ещё с родной семьёй мы переехали сюда. Лину забрали из приюта в Дерби, но отдали снова, уже здесь. Шрам из Брайтона. Опекуны продержались недолго, вернули обратно. Оттуда он попал в Каллидиус, а позже узнал, что та пара тоже переехала и поселилась в пригороде. Жизнь помотала всех, но в итоге все дороги сошлись в Лондоне. Волшебный город.

Я общалась со Шрамом, который явно был не в восторге. Не доверял. Но всё равно говорил о том, почему пошёл на это. Роберт хотел новых ощущений, а Шрам хотел помочь старому другу, ещё из прошлой жизни, который попал в беду и которому позарез нужны были деньги. Роберту понравилось, Шрам втянулся и сам не понял, как. Клайд, как всем казалось, обокрал немало прохожих, прежде чем объединиться с кем-то и пойти на что-то более серьёзное.

– Все сироты воруют, Мария, – говорила Кэт. – Иначе не выжить. Сними розовые очки, принцесса. Ты не всегда будешь на государственном обеспечении.

Лина щебетала о том, как незабываемо и неописуемо классно совершать что-то незаконное вместе.

– Чувствуешь единение, и вы близки, как никогда, если связаны такой тайной.

Я всё ещё не знала, зачем. Всё ещё не понимала, что именно толкает меня на это. Но однажды во время игры в «Уно» слова сорвались с моих губ прежде, чем я взвесила их.

– Я хочу взять деньги у родителей, – это стало неожиданностью для всех. – И сделать это быстрее, пока не передумала.

Меня бросили. От меня отказались. И эти люди жили счастливо где-то неподалёку и даже не вспоминали обо мне. Это ли не повод? Ярость утихла, но обида никуда не делась. Мои мама и папа не были бедными, не были зависимыми или неуравновешенными людьми. Они отняли у меня детство в кругу любящей семьи, вычеркнув моё имя из жизни. А значит, я имела право на возмещение. Так я решила.

– Я знал, что ты это скажешь, Мия, – Роб одобрительно улыбнулся. Хотя меньше всего на свете мне нужно было его одобрение. Роберт изрядно поднадоел мне со своими идиотскими выходками. Возможно, мне было бы менее неприятно, если бы я действительно заинтересовала его. Но всё это «особое» отношение к моей персоне родилось скорее из-за того, что от всех остальных девушек Каллидиуса он получил то, чего хотел. – Добро пожаловать в команду!

В свободное время мы сидели во дворе, обсуждая план кражи со взломом. Как бы ужасно и пафосно это не звучало. Октябрь принёс в Лондон холодные ветра и постоянно пасмурную погоду. Я куталась в синюю форменную куртку Каллидиуса и вместе со всеми удивлялась, как Шрам может сидеть в одной майке и говорить, что ему жарко.

– Нужно много про них узнать, когда они уезжают, когда приезжают. Посмотреть дом, есть ли сигнализация. Это не так быстро, как ты думаешь, Мария, – говорила Лулу.

– Мы возьмём это на себя, правда, Шрам? – заявил Роберт. Шрам кивнул.

– Стоп. Мы что, серьёзно собираемся ограбить дом?! – вклинилась Кэт. – Чёрт, я даже не понимаю, как попала к вам в компанию, а сейчас думаю о том, что мы будем пробираться через кусты в темноте, одетые в чёрное!

– Мы не всегда надеваем чёрное, – пожал плечами Шрам.

Я слушала рассказы ребят об их предыдущих «подвигах» и мысленно проклинала себя за эту идею, но сдавать назад не собиралась. Айвен не разговаривал со мной, сидел в своей комнате. Его можно было понять. Он не знал, кто его родители, как он оказался в том лесу. Я уговорила его пойти за личными делами, дав надежду узнать. Но Айв уверял, что злился не из-за этого. Причина была в том, что я собиралась сделать.

***

Всю следующую неделю Роберт и Шрам проводили свободное время, наблюдая за домом мистера и миссис Кроуфорд. Язык не поворачивался называть их папой и мамой. На мой вопрос, зачем им это нужно, ребята отвечали, что, во-первых, им самим перепадёт немного денег, это никогда не помешает, а во-вторых, что на мне самая главная задача – забрать всё, что посчитаю нужным, а это уже посвящение в их воровскую шайку.

– Твоя мама француженка, – на седьмой день заявил Шрам, вернувшись в приют.

– Я видела имя, догадалась.

Поэтому, наверное, в старом приюте меня пытались научить французскому. Они-то точно знали.