Александр Тарасов - Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений

…история анархизма была для них интереснее философии анархизма.(С. 132) Вывод ничем не доказан. Просто философию анархизма мы осваивали в более спокойное время 1985–1987 гг. (так же как наши младшие товарищи — в 90-е гг.).

Допускаю, что Шубин прав: философию анархизма лидеры КАС осваивали в 1985–1987 гг. (хотя это и противоречит его же замечанию № 14). Но именно философию (и не только анархизма) А. Исаев и А. Шубин так и не освоили, насколько можно судить из их текстов (в сравнении, например, с текстами В. Дамье это просто бросается в глаза).

Под влиянием Д. Костенко журнал и Беспартшкола превратились в «идеологическую червоточину» КАС, поскольку сразу же стали демонстративно ориентироваться не на анархистскую классику XIX в., а на идеологический багаж «новых левых» середины и второй половины XX в. само название журнала было взято у Г. Маркузе, в качестве девиза был выбран лозунг «парижских бунтарей» 1968 г. «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» (С. 132) Д. Костенко вел себя тише воды до 1991 г. Все его предложения с публикацией материалов о Красном Мае и Маркузе приветствовались. Только он все никак не мог закончить статью. «Червоточить» пытался П. Рябов — с либеральных, деэсовских позиций. Первым номером «Великого Отказа» мы были довольны, поскольку сами тоже очень любили этот лозунг.

Я знаю, что личная неприязнь Шубина к Костенко доходит до уровня личной ненависти, а всех, кого Шубин ненавидит, он старается представить интеллектуальными и политическими пигмеями. Я думаю, мне известны корни такой ненависти Шубина к Костенко. Между Шубиным и Костенко постоянно происходили стычки из-за того, что Костенко носил на груди значок со столь ненавистным Шубину Че Геварой. Шубин регулярно требовал снять значок, поскольку Че — «авторитарист». Костенко обычно возражал в духе, исключающем теоретическую полемику: «А мне нравится!». Но однажды, как вспоминал Н. Муравин, Костенко сорвался и ответил Шубину по-простому: «Отъе…сь! Зубы выбью!». Шубин тихо отошел. Насколько я знаю Шубина, таких вещей он никогда не забывает и не прощает.

Костенко, который, по Шубину, «вел себя тише воды до 1991 г.», был организатором ряда «оранжевых» акций и хэппенингов, демонстрации 8 ноября 1990 г. и т. д. Из-за этого постоянно возникали конфликты между Костенко и руководством МО КАС (см. ответ на замечание Шубина № 28). На III съезде КАС осенью 1990 г. Д. Костенко более чем резко нападал на Исаева и Шубина, обвинял их в навязывании КАС «личной диктатуры» и выступал (впрочем, как все «молодые») за более широкую организационную и идеологическую структуру КАС.

На предварительном собрании к III съезду КАС и на III съезде КАС Костенко просто кидался на Шубина (возможно, что и с «перекошенным лицом») в связи с процедурой отказа КАС от участия в Учредительном съезде «ДемРоссии». Дело в том, что когда Б. Кравченко принес касовцам весть, что им выделен мандат на съезд «ДемРоссии», из «вождей» КАС присутствовал только Шубин. На вопрос Кравченко «что делать?» Шубин ответил: «Выходить из «ДемРоссии»». Кравченко так и заявил на оргкомитете съезда: «КАС из «ДемРоссии» выходит». Костенко в связи с этим на III съезде возмущался и кричал: «Что же это за «анархическая организация» и «система консенсуса», если все решает один Шубин, никого не спросив?!». Костенко на съезде обвинил Шубина не только в присвоении себе права решать за всю КАС, но и в нанесении «политического ущерба репутации» КАС: по мнению Костенко, правильнее было пойти на съезд «ДемРоссии» и уже там, с трибуны, «перед сотнями телекамер», подвергнуть «ДемРоссию» «сокрушительной критике» и уйти, громко хлопнув дверью (что привлекло бы к КАС всеобщее внимание).

Д. Костенко, который «все никак не мог закончить статью», уже в октябре 1990 г. опубликовал в № 1 «Великого Отказа» целых две полновесных статьи — о «Красном Мае» и с изложением взглядов Франкфуртской школы на роль рабочего класса как революционного агента. Сомневаюсь также, что А. Шубин и А. Исаев «были довольны» первым номером «Великого Отказа», поскольку в этом номере был напечатан высмеивающий Исаева анекдот. О лозунге «Будьте реалистами, требуйте невозможного!», который так полюбился Шубину, хочу специально сообщить, что его автором был столь ненавистный Шубину Че Гевара.

У них нет секретариатов и секретарей — как у всякого нормального стада, у них есть только вожаки, — объяснял осенью 1988 г. А. Исаев молодежи КАС.» (С. 133) Судя по сноске, это не цитата, а пересказ какого-то недобросовестного оппонента А. Исаева. Насколько искажена мысль, ясно из того факта, что в «Общине» тоже не было секретариата, а секретарь если и был, то для чисто формальных нужд. Будучи «вожаком», А. Исаев не был секретарем, но не считал, что «Община» — это стадо.

На что Шубин обиделся, я не понимаю. Нигде у меня не сказано, что Исаев был секретарем КАС и нигде я не писал, что КАС — стадо. Если Исаев таких «разъяснений» об автономах никогда не давал — почему он публично не опроверг напечатанное еще в 1993 г.?

«Великий Отказ» подорвал монополию на идеологию, которую пытались присвоить себе «исторические лидеры» КАС. (С. 134) Тезис об «идеологической монополии» автор сам легко опровергает перечислением части изданий, выпускавшихся КАС в самых разных городах. Вероятно, А. Тарасов полагает, что «исторические лидеры» КАС ездили по городам и весям, осуществляя цензуру. Единственное условие, которое большинство КАС ставило изданиям — отсутствие пропаганды насилия. Да и оно иногда нарушалось.

Это вновь — пример демагогии. Провинциальные касовские издания — небольшие по объему газетки — не печатали никаких самостоятельных теоретических текстов (у них не было теоретиков). (В «весях» (то есть в селах) вообще таких газет не было.) В этих газетках печаталось что угодно, но не теоретические работы, а если и появлялись какие-то обрывки теоретических текстов или текстов с намеком на теоретизирование, то это были, как правило, перепечатки из «Общины» текстов Исаева и Шубина. С этой практикой покончил именно «Великий Отказ».

Для последующих этапов анархо-движения важным было также то, что «Великий Отказ» дал возможность проявить себя В. Дамье, будущему лидеру ИРЕАН, ГРАС и КРАС — МАТ, который в области теории был, безусловно, более образован, чем «исторические лидеры» КАС, но которого последние, рассматривая как «идейно вредный элемент», старались изолировать от касовской молодежи. (С. 135) В. Дамье «проявил себя» уже в 1989 г., участвуя в разработке программы КАС — ему принадлежат экологические формулировки. Никакой возможности «изолировать» В. Дамье от молодежи не было физически — он ходил на те мероприятия, на какие хотел. Просто он тогда еще не афишировал свою принадлежность к анархизму. Различие взглядов с В. Дамье фиксировалось, но тезис об идейной «вредности» принадлежит исключительно А. Тарасову.