Игорь Мельник - Ветхий завет

— Подождите, а как я поощрил своего доблестного слугу Мардохея?

— Никак не почтил, государь.

Ещё одно враньё. За свой «подвиг» Мардохей был переведен на службу в царский дворец. Лучшей награды трудно было сыскать. И вот, нате вам — о заслугах царицы забыли, о возвышении Мардохея — тоже.

Артаксеркс задумался. Его размышления прервал стук в дверь.

— Посмотрите, кто там. Вдруг заговорщики с петлёй и кинжалом?

— Нет, государь. Это Аман пришёл поговорить.

— Чего он хочет? Шатается тут по ночам — спать не даёт.

— Он построил на дворцовой площади виселицу и теперь просит, чтобы завтра утречком на ней повесили Мардохея.

— Какого Мардохея? Того, о котором вы мне только что читали? Героя нашего времени?

— Ага.

— Ну-ка, ну-ка. Эй, Аман, скажи-ка, любезный, что полагается сделать с человеком, которого царь решил отметить своими милостями и почестями?

Аман, возможно, был и хорошим человеком, но тупым до безобразия. Ему и в голову не могло придти, что царь собирается чествовать кого-то кроме него самого. Видимо, Аман был заслуженным ветераном. Поэтому его раздумья не длились слишком долго.

— Я так думаю, государь, что этого человека следует одеть в шубу с царского плеча, увенчать его голову царским головным убором, посадить на царского коня и дать ему блеснуть всем этим великолепием перед придворными и простым народом.

— Отлично, Аман. Ты у меня умница. Значится так. Я хочу оказать свою царскую милость Мардохею — за заслуги перед родиной.

— Перед его родиной, государь?

— Перед моей родиной, дубина! Поэтому проделай всю описанную тобой процедуру с несравненным Мардохеем. И гляди, князь, не пропусти ни одной мелочи. А то не сносить тебе головы.

— Есть, ваше благородие.

Аман поплёлся домой, не солоно сосавши. В спальне он расплакался, как ребёнок. Жена выслушала его плач и сказала: «Имеет место обыкновенный заговор».

Вот! Жена Амана была очень умной женщиной. Она сразу увидела то, что наши религиозные люди не видят два с половиной тысячелетия.

В Сузах произошёл заговор с целью захвата власти. Сценарий был отработан ещё в Египте.

Царя женят на иудейке, но её происхождение скрывается. Её соплеменник становится доверенным лицом, премьер-министром. Все конкуренты устраняются.

В самом деле. Доверенные люди Амана были оклеветаны и казнены. Причём, сделано это было дважды — Мардохеем и Есфирью. Видимо, речь идёт о двух разных случаях.

Одинаковые имена евнухов ни о чём не говорят — всех армян мы называем хачиками, русских — иванами, немцев — фрицами, поляков — янеками и так далее.

Далее, Мардохей, оклеветавший персидских придворных (кто поверит сказке о евнухах? За евнухов Аман не стал бы мстить), становится «доверенным лицом» царя.

Мало того, правящую царицу устраняют с помощью интриги, а на её место ловко впихивают иудейку, чьё происхождение скрывают.

Домыслы? Давайте разберёмся. «Убивать царя» евнухи только лишь замышляли — по словам Мардохея.

«Уничтожать евреев» Аман тоже лишь «замышлял» — по словам автора, ибо даже в тексте нет ни одного диалога, в котором Аман хоть словом обмолвился об этом намерении.

Более того, он не сделал ни одного шага в этом направлении. Всё это лишь думалось.

Указ о холокосте, даже если таковой существовал, был написан царём и отправлен в сатрапии.

Он выдуман, этот указ, ибо Мардохей с Есфирью начинают действовать после того, как сей эдикт был доведён до исполнителей.

На чём держится любая власть? На исполнительности подчинённых. Получив приказ, сатрапы должны были взять под козырёк, рявкнуть «яволь, майн фюрер» и начать резню. Но они этого не сделали.

Ни один человек не был уничтожен по указу, подписанным самим Артаксерксом.

Что это значит? Это значит, что такого указа не существовало в природе.

Всё это — фантазии, высосанные из пальца. Далее мы увидим, что Артаксеркс понятия не имел о своём собственном указе.

А каковы факты?

Вот факты: людей Амана убивают, самого Амана публично унижают и выпихивают из дворца. Мардохей становится «царским оком», а Есфирь — его женой и правящей царицей.

Интрига — почище реальных заговоров при дворах средневековых монархов. Ну и что, скажете вы? Это же сказка.

Ничего! Не забывайте, что мы читаем Книгу Книг — сборник религиозных и богодуховных текстов, нашу «святыню».

Это ещё не всё. В истории произошёл очень похожий случай. Именно так, или почти так, была захвачена власть в Хазарии.

Но это ещё не вся интрига. Аман утирал слёзы кружевным платочком, когда в дверь его требовательно постучали.

— Кто там?

— Евнухи царицы всея Персии. Тебе пора на званый ужин, барин. Царица ждать не любит.

Аман вздохнул и поплёлся за посланцами.

Вечеринка была убойная. Все веселились от души. Артаксеркс был в приятном расположении духа.

— Есфирь, любовь моя! Проси у меня, чего хочешь. Вот хочешь, сейчас же тебе половину царства отпишу?

— Нет, не хочу, государь. Другое у меня желание. Видишь ли, я иудейка. А теперь над моим народом нависла угроза полного уничтожения. Злые люди хотят стереть нас с лица земли.

— Кто эти негодяи, родная моя Есфирь? Кто эти подлецы? — страшно закричал царь, который вчера подписал указ об уничтожении евреев в своей империи.

— Вот он, мой фюрер! Злобный Аман, век бы его не видеть.

— Ах, он сволочь! Нет, я не могу этого вынести. Сейчас же пойду в висячие сады и попью валидолу — а то натворю сейчас дел.

Царь удалился на веранду. Аман смекнул, наконец-то, что дело его швах и бросился к царице, сидящей на диване, чтобы вымолить у неё пощаду. Он упал на колени, обливаясь слезами, и стал целовать её сандалии.

— Царица! Не вели казнить! Вели миловать!

Есфирь не зря прожила свои полторы сотен лет жизни. Её жизненный опыт был гигантским.

Она молниеносно ухватила придурковатого Амана за уши, плотно прижала его голову к своему царственному лону и заорала во всю глотку:

— Насилуют!

Все переполошились. Царь прибежал с балкона, как вихрь, и увидел свою любимую жену, распластанную на диване, а на ней — этого борова, Амана.

Аман отчаянно пытался вырваться, что-то бормотал, и только ухудшал ситуацию.

«И накрыли лицо Аману».

Вообще-то правильно. Чтоб не сказал лишнего.

— Что мне сделать с этим маньяком? Что сотворить с этим подлым насильником, этим Чикатиллой наших дней?

— Государь. Изволь выглянуть в окошко. Там стоит чудная виселица. Аман её построил, чтобы вздёрнуть доброго Мардохея.

— Ага. Так повесьте его на ней. Собаке — собачья смерть. Не рой другому яму… Ну и так далее. Приступайте.

Амана повесили. «И гнев царя утих».

Начался настоящий голливудский хэппи-энд. Аман болтался на дереве, Артаксеркс дарил Есфири кольцо и дом Амана со всем добром.