Игорь Мельник - Ветхий завет

Как тут не заплакать?

«Посмотри, Господи, на поругание наше… Воду мы пьем за серебро, дрова достаются нам за деньги… Мы работаем, и не имеем отдыха… Юношей берут к жерновам… Отроки падают под ношею… Господи, обнови дни наши, как древле…»

Да. А раньше было так хорошо!..

Речь идёт о той цидулке, которую пророк послал вдогонку вавилонским пленникам.

Главная мысль послания такова: в Вавилоне очень много соблазнов. Особенно — религиозных. Там богов и божков больше, чем жителей. Так вот, не надо им поклоняться, ни к чему это.

Идолы — не боги, а боги — не идолы. Они сделаны людьми.

Жертвы, которые им приносят халдеи, никуда не деваются. Жёны жрецов солят жертвенное мясо впрок, а потом едят. Много чего.

Главное — не надо их бояться, и поклоняться им не имеет смысла.

Иеремия так переживал за пленников…

Эта книга писалась в Вавилоне — пленниками. Они сетуют на свой плен и на завоевателей.

«Ибо он навел на нас народ издалека, народ наглый и иноязычный, ибо не устыдились старца и не сжалились над младенцем, и увели у вдовы сыновей и лишили одинокую дочерей».

Нет, действительно — наглецы! Эти халдеи наглые без меры. Что вытворяют! То ли дело Моисей, или Иисус Навин, или Давид…

Эти стыдились старцев, младенцев пальцем не трогали, юношей не уводили, дочерей не отнимали. Что вы, как можно… Они просто клали всехпод пилы и топоры. Чтобы по справедливости…

«Но ты скоро увидишь погибель его, и наступишь ему на шею…»

Тут был создан апокалипсис. Именно тут. Иоанн его просто списал. До Иоанна дойдём ещё, но это надо запомнить — настоящий автор Апокалипсиса — Иезекииль.

Дело было в плену. У Иезекииля случился глюк — небеса открылись, и он начал смотреть кино. И что же ему показали?

О, это были удивительные вещи. Ветер с севера, небесный пожар и… странные существа.

Четыре мутанта. Похожие на людей, но с небольшими отличиями. У каждого по четыре лица, например. И по четыре крыла. Лица, кстати, были разными. У каждого были лица льва, человека, тельца и орла.

Вот такие многоликие пацаны. Они светились, как уголья в жаровне. И быстро двигались туда-сюда. И каждый имел перед лицом по колесу. А колёса катились по земле, и их ободья состояли из глаз.

В этих колёсах был заключен их дух. А над их головами было нечто вроде полусферы. А над этим сводом находился трон из сапфиров. А на этом троне сидел некто, похожий на человека, но тоже в своём роде.

«От вида чресл его и выше, и от вида чресл его и ниже — я видел как бы огонь».

То есть, Иезекииль видел четверых четырёхкрылых и четырёхликих зверушек, каждый из которых имел по колесу, а над ними плыл зонтик с креслом, а на кресле находились огромные чресла, торчащие из огня, как танковый ствол из башни.

Всё это сооружение двигалось с ужасным шумом — крылья хлопали, колёса лязгали, чресла плевались огнём. Стивен Спилберг отдыхает.

Вот это торкнуло мужика, скажем мы. Это ж, как надо было напиться, чтобы увидеть такое!

Или: какую бурную фантазию имел автор! А потом подумаем немного и скажем: нет, никаких фантазий, никаких белых горячек. Всё очень просто.

Где Иезекииль писал своё творение? Правильно, в Вавилоне. Походил по городу, посмотрел на барельефы, украшавшие стены дворцов и храмов, и записал увиденное в тетрадочку.

Не верите? Можете убедиться в этом сами. Поезжайте в Вавилон, походите среди архитектурных памятников, посмотрите на эти самые памятники, и вы поймёте, что наш пророк был очень здравомыслящим человеком. Хотя…

Нет, не получится у вас ничего. Вавилон, он в Ираке находится, а там нынче американская демократия воцаряется.

Ну, а мы-то с вами знаем, что американская демократия, эта самая демократичная из демократий, воцаряется под перезвон бомб и снарядов. От храмов и дворцов уже мало что осталось.

И когда грохот утихнет, а пыль уляжется, то нашим пытливым взорам откроются Макдоналдсы, а этого добра везде хватает. Так что, смотрите картинки в учебниках истории, дамы и господа. И тренируйте воображение.

Вернёмся к нашему пророку. Итак, он глазел на мутантов, а потом вдруг услышал голос с неба. Голос сказал ему:

— Парень, ты пророк. Иди к своему народу и скажи, что я его наказываю. А ещё я даю тебе свиток с письменами. Ты этот свиток прочти, запомни, а потом съешь.

Всё было, как в кино про шпионов. Иезекииль посмотрел на список и увидел надпись «плач, стон и горе». И съел манускрипт.

Что я могу сказать? Этот пророк был хотя бы грамотным. И ещё — в небесной канцелярии пишут на иврите.

А бог продолжал инструктаж.

— Ты будешь им говорить от моего имени, а они тебе не поверят.

И правильно сделают — добавим мы. Вы бы поверили сегодня такому пареньку? Поверили бы человеку, который ест бумагу и даже водой не запивает, а потом приказывает вам что-то делать — от имени бога? То-то же.

Но это ещё не всё! После такого вступления бог приказал пророку идти в чисто поле и построить из кирпича макет города Иерусалима. Чтобы никто не перепутал этот макет с чем-то другим, на нём надо было написать «Иерусалим».

Вокруг этого «города» предписывалось насыпать игрушечный вал, расставить модели стенобитных машин, вражеский стан. Красота!

Господа штабные офицеры, вам это ничего не напоминает? Ага, ага. (Надеюсь, я не нарушил шестьдесят девятую статью).

«И возьми себе железную доску и поставь её между собой и городом». Железная доска, которую раб смог раздобыть в Халдее времён Навуходоносора…

С другой стороны, этот «раб» проводит командно-штабные учения на макете и, судя по всему, закончил академию с отличием…

И документы он умеет уничтожать — путём съедания. Хорошо, что это был свиток, а не клинописная табличка из глины.

Ох, непростой парень, этот Иезекииль. Как минимум, полковник. Настоящий. Но с причудами.

Вот и причуды.

«Возьми себе пшеницы, и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы… И всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы… И ешь, как ячменные лепешки… И пеки их при глазах их на человеческом кале…»

Причуд хватало.

«Возьми себе бритву брадобреев, и води ею по голове твоей, и по бороде твоей… И возьми себе весы, и раздели волосы на части…

Третью часть сожги огнем посреди города… Третью часть изруби ножом в окрестностях города… Третью часть развей по ветру… И возьми из этого небольшое число, и завяжи у себя в полы… Но и из этого ещё возьми, и брось в огонь…»

Итак, пророк проделывает все эти манипуляции, и его никто не трогает, даже когда он жарит лепёшки «на человеческом кале» и сжигает свои волосы на городской площади — до чего толерантный народ! У нас бы уже…