Александр Бурьяк - Жопа, как символ

Далее, с целью оживления жопического стиля можно предложить следующие синонимы слова жопа: пердило, бздило, срало, задние щёки (заимствование из немецкого), заднее великолепие.

Кроме того, автор предлагает от себя добавить в сокровищницу русского языка следующие выражения: нашел в жопе дырку — нашел то, что заведомо находится в известном месте; высказал очевидную вещь таким тоном, как-будто открыл новую истину;

хватит в жопе ковыряться — хватит предаваться мелкому недостойному занятию.

Некоторые считают, что русское слово «жопа» произошло от французского «la jupe» (юбка) — слегка измененного под влиянием слова «попа»: мужчины якобы засматривались на некоторые юбки сзади, и слово постепенно перешло на объект, бывший истинной причиной их внимания. Конечно, можно предположить и обратное, но в пользу первой версии располагает то, что в русском языке значительно больше заимствований из французского, чем наоборот. Также возможно, что оба слова имеют общего предка в индоевропейском праязыке или что в одном из языков сохранилось древнее значение слова, а в другом произошло переосмысление. Но, скорее всего, имеет место всего лишь случайное сходство. Против версии о заимствовании говорит тот факт, что во времена интенсивного вторжения французского языка в русский дамы носили очень широкие юбки, на которые мужчинам не имело смысла засматриваться, а женщины из простонародья, часто выставлявшие свои лучшие места в процессе выполнения физической работы, не могли рассчитывать на иносказательные выражения в отношении этих мест.

Варианты показа жопы на экране:

1) верчение жопой (которая прикрыта тесно обтягивающей одеждой) при ходьбе;

2) мелькание обнаженной жопы;

3) ласкание женской жопы мужчиной;

4) движение жопы в половом акте.

Второе и третье называется эротикой, четвертое — легкой порнографией.

Что касается мужской жопы на телеэкране, то автор не находит это ни привлекательным, ни поучительным, ни смешным, поскольку такое зрелище может умеренно заинтересовать только зеленых девиц, детей и сексуальных извращенцев, тогда как автор (и большинство читателей, он надеется) к этим категориям не относится.

В нормальной, то есть в не-извращенческой литературе, тема жопы присутствует лишь фрагментарно. Есть превосходные писатели, у которых даже в полных собраниях их сочинений это слово не встречается ни разу. Причины бывают разные: одни авторы стремятся быть приличными, как они это понимают, другие опасаются выдать свои гомосексуальные наклонности, третьим жопа просто не пришлась к слову (не дошли до нее руки, так сказать), а четвертым она не интересна вообще.

Из выдающихся знатоков жопы следует отметить, прежде всего, чешского юмориста Ярослава Гашека. В «Похождениях бравого солдата Швейка» мы находим, к примеру, следующее (ч. I, гл. 1):

«Паливец слыл большим грубияном. Каждое второе слово у него было «задница» или «дерьмо». Но он был весьма начитан и каждому советовал прочесть, что о последнем предмете написал Виктор Гюго, рассказывая о том, как ответила англичанам старая наполеоновская гвардия в битве при Ватерлоо.

— Хорошее лето стоит, — завязывал Бретшнейдер серьезный разговор.

— А всему этому цена — дерьмо! — ответил пан Паливец, убирая посуду в шкаф.

— Ну и наделали нам в Сараеве делов! — со слабой надеждой промолвил Бретшнейдер.

— В каком «Сараеве»? — спросил Паливец. — В нусельском трактире, что ли? Там драки каждый день. Известное дело — Нусле!

— В боснийском Сараеве, уважаемый пан трактирщик. Там застрелили эрцгерцога Фердинанда. Что вы на это скажете?

— Я в такие дела не лезу. Ну их всех в задницу с такими делами! — вежливо ответил пан Паливец, закуривая трубку.»

А вот что можно прочесть в Собрании сочинений Александра Пушкина (письмо П. А. Вяземскому от 10–13 января 1831 г.): «Вчера видел я кн. Юсупова и исполнил твое поручение, допросил его о Фонвизине, и вот чего добился. Он очень знал Фонвизина, который несколько времени жил с ним в одном доме (…) Он знает пропасть его bon mots, да не припомнит. А покамест рассказал мне следующее: Майков, трагик, встретя Фонвизина, спросил у него, заикаясь, по своему обыкновению: видел ли ты мою «Агриопу»? — видел — что ж ты скажешь об этой трагедии? — Скажу: Агриопа — […]. Остро и неожиданно! Не правда ли? Помести это в биографии, а я скажу тебе спасибо.» А мы скажем спасибо Пушкину: тут мы одним попаданием накрываем сразу четверых русских жоповедов — Пушкина, Вяземского, Юсупова и Фонвизина — из которых трое оказали честь русской словесности.

Из более ранних писем тому же Вяземскому: «Благодарствую, душа моя и целую тебя в твою поэтическую […] — с тех пор, как я в Михайловском, я только два раза хохотал…» (7 нояб. 1825 г.)

«Когда-то свидимся? Заехал я в глушь Нижнюю, да и сам не знаю, как выбраться? Точно еловая шишка в […]; вошла хорошо, а выйти так и шершаво.» (5 нояб. 1830 г.; будем ради приличия считать, что Пушкин имел здесь в виду всего лишь жопу.)

Из письма А. Н. Вульфу от 16 окт. 1829 г.: «В Бернове я не застал уже толсто […] Минерву. Она со своим ревнивцем отправилась в Саратов.»

Из письма к А. Н. Верестовскому (по поводу дезинфекции почты в связи с холерой): «Не можешь вообразить, как неприятно получать проколотые письма: так шершаво, что невозможно ими подтереться — anum расцарапаешь.»

Из письма к Н. Пушкиной (от 6 ноября 1833 г.): «Что делает брат? Я не советую ему идти в статскую службу, к которой он так же неспособен, как и к военной, но у него по крайней мере […] здоровая, и на седле он все-таки далее уедет, чем на стуле в канцелярии.» Тут осмелюсь с великим поэтом не согласиться: для канцелярской работы выносливая […], думаю, не менее важна, чем для службы в кавалерии. Правда, в кавалерии я не служил. Зато Пушкин не служил в канцелярии.

Конечно, можно поспорить насчет того, в какой степени частная переписка великого поэта или писателя принадлежит литературе.

Но с другой стороны, человек, который всю сознательную жизнь воздвигал себе «памятник нерукотворный», не мог не догадываться, что потомки захотят издать его письма. Тем более что и в его время, и ранее это было делом обычным. Хуже того, иные деятели затевая частное письмо, уже прицеливались на будущую публикацию. Но может, Пушкин был лучшего мнения о потомках. Или о жопе.