Гейб Роттер - Утка, утка, Уолли

Я как раз повернулся к Джерри, собираясь высказаться в том смысле, что мои книги, похоже, не вписываются в формат «Bionic Books», как вдруг одна из дверей, выходящих в приемную, распахнулась, и нашему взору предстали два плотненьких коротышки, похожие на пожилых Тру-ля-ля и Тра-ля-ля, с одинаково красными лицами, одинаково лысыми черепушками и одинаково круглыми фигурами в форме репы на ножках. Они вышли в приемную, приплясывая на ходу. Тот, который шел чуть впереди (в совершенно кошмарном светло-зеленом костюме), протянул руку Джерри. Второй (в совершенно кошмарном светло-голубом) держался так близко за первым, словно приклеился к нему пузом. В целом все это смотрелось так, будто они приобрели эти костюмы на пару где-нибудь в 1975 году на гаражной распродаже, устроенной не особенно преуспевающим продавцом подержанных автомобилей.

— Прииииивет, привет! Вы, наверное, Джерри Сильвер!

— В самую точку! — радостно завопил Джерри, переключаясь в режим жизнерадостного добряка. Мгновенно подлаживаясь под настрой собеседника. Играя на публику, как всегда. — А вы?..

— Гари Картер! А это Говард Джонсон, мой партнер и сообщник. Подельник по бизнесу, так сказать.

Они энергично пожали друг другу руки.

— Можете называть меня просто Го-Джо, — предложил Говард. У него были пухлые щеки, огромные круглые очки и совершенно дебильная улыбка.

— Душевно рад познакомиться, джентльмены. А это мой клиент, мистер Уоллис Кью Москоу.

— Очень приятно, мистер Москоу! Мы большие поклонники вашего таланта!

— Очень приятно, мистер Картер, Го-Джо. Нам не хватает лишь Муки Уилсона и Дарила Строберри, и вся великолепная четверка нью-йоркских «Метсов» образца 86-го года была бы в сборе! — Ответом на мою шутку было недоуменное молчание. Очевидно, я один из всех присутствующих был в курсе, что в 1986 году, когда «Нью-Йорк Мете» стали чемпионами США по бейсболу, двух игроков этой команды звали как раз Гари Картер и Говард Джонсон. — М-да. Кит Эрнандес? Нет? — Я улыбнулся. Я ждал, что они рассмеются хотя бы из элементарного человеческого милосердия.

Но никто не рассмеялся.

Гари Картер деловито хлопнул в ладоши.

— Ну, что? Займемся делами? — Он указал рукой в глубь коридора. — Го-Джо вас проводит. А я сейчас подойду.

Репообразный Говард Джонсон привел нас в небольшой кабинет, вся обстановка напоминала страницу из каталога бюджетной офисной мебели. Сплошной пластик «поддерево».

Мы с Джерри уселись на неудобные жесткие стулья с одной стороны большого письменного стола. Буквально через пару секунд подошел Гари Картер. Он сел за стол, а Говард Джонсон встал рядом с ним, опираясь обеими руками о столешницу. В дальнем углу стола я приметил огромное пресс-папье с какими-то странными надписями, среди которых, как мне показалось, была фраза «А нехорошие люди пусть идут в попочку». Легкий зуд беспокойства, донимавший меня с самой первой секунды, как мы вошли в это здание, превратился в полноценную нестерпимую чесотку.

— Прежде всего я хотел бы сказать, что мы получили громадное удовольствие. — Он взял со стола какую-то папку, в которой, наверное, лежали мои стихи, и энергично потряс ею над головой. — Это поистине гениально!

Только теперь я заметил, что оба — и Картер, и Джонсон — моргали, как заведенные. В смысле, моргали не переставая. Это действовало мне на нервы. То есть, конечно, оно не заразно. Я знаю. Но у меня было такое чувство, что от этого их непрестанного моргания у меня у самого сейчас приключится какой-нибудь нервный тик.

Я сидел и молчал, поскольку меня вполне недвусмысленно просили не выступать.

Но потом я поймал на себе выжидательный взгляд Джерри и понял, что от меня все же ждут какой-то реакции.

— Э… Спасибо. Большое спасибо.

— Да! Да! Так свежо, так остроумно! Замечательные стихи!

— Спасибо. — Я взглянул на Джерри и неуверенно улыбнулся, не зная, надо ли говорить что-то еще. Вернее, можно ли мне сказать что-то еще.

— Что касается публикации, тут может выйти весьма интересный проект, — сказал Гари.

Мое сердце забилось в два раза быстрее.

— Замечательно! — воскликнул Джерри.

— Да. Весьма интересный проект, — сказал Говард. — Давайте мы сразу изложим свою точку зрения.

— Надеюсь, со зрением у вас все в норме? — усмехнулся Джерри. А я подумал: «О Господи. Это что, типа юмор?» Но Гари с Говардом заржали, как кони.

— У нас стопроцентное зрение, Джерри! — выдавил Го-Джо сквозь смех.

— В этих книгах — немалый потенциал, — сказал Гари, когда они с Говардом наконец отсмеялись.

— Это да. — Говард поднял вверх большой палец.

— Замечательно, джентльмены. Мы вас внимательно слушаем.

Я видел, что Джерри не нравится эта сладкая парочка жизнерадостных придурковатых дебилов, но он старательно сдерживал свою неприязнь и даже подыгрывал им, как мог.

— Помимо прочего, это очень полезный обучающий материал, — сказал Говард.

— Да! — радостно согласился Гари.

— В детской литературе подобные темы никогда прежде не обсуждались, — объяснил Говард. — Ваши книги могут стать замечательным методическим материалом для родителей, которые испытывают определенные трудности с тем, чтобы открыто и честно поговорить со своими детьми о вещах, о которых никто не стремится беседовать с детьми. Поскольку это действительно сложный и неоднозначный предмет.

— Да! — снова поддакнул Гари.

Мне очень не нравилось то направление, которое принимал наш разговор.

— Представьте себе, — продолжал Го-Джо. — Маленькие утятки и цыплята.

— Прелестно! — умилился Гари.

— Мне уже нравится, — сказал Джерри.

— Так вот… Маленькие утятки и цыплята. — Го-Джо в упоении зажмурился. — У которых талант… или, скажем так, поразительная способность… влипать в ситуации, в которые категорически нестоит влипать маленьким деткам утяткам-цыпляткам! Но в конечном итоге они все же находят разумное объяснение всему, что видят, потому что они очень умные и сообразительные птенцы. — Он улыбнулся и посмотрел на нас с Джерри, явно ожидая восторженного одобрения. — Ну как?

Я сидел, чуть не плача. Но Джерри, похоже, воспринял все это нормально.

— В самую точку! Вы, ребята, действительно просекаете, что к чему. Собственно, Уоллис так все и задумывал… да. — Я умоляюще посмотрел на Джерри. Но он не видел меня в упор. — Да, все правильно. Вы ухватили самую суть!

— Замечательно! Значит, мы понимаем друг друга.

И хлоп-хлоп-хлоп глазами.

— Безусловно, — ответил Джерри.

— Что не может не радовать! Теперь, что нам нужно от вас, мистер Москоу… я могу называть вас Уоллис?

— Э… — «А я могу называть вас Моргунчик?» Я сидел, словно ударенный пыльным мешком. Наверное, я все же кивнул.