Чарльз Буковски - Записки старого козла

— а ко мне приходили бейки.

— серьезно?

— да.

— белки?

— бейки!

— и много их было?

— много.

— и что произошло?

— они разговаривали со мной.

— серьезно?

— да, они со мной разговаривали.

— и что они говорили?

— они спрашивали, хочу я…

— что спрашивали?

— они спрашивали, хочу ли я ширнуться.

— что? что они спрашивали?

— я же сказала — они спрашивали, хочу ли я ширнуться.

— и что же ты ответила?

— я сказала — нет.

— а что сказали эти бейки?

— они сказали: «НУ И ЛАДНО!»

— мама встречалась с Биллом, мама встречалась с Джином, мама встречалась с Дэнни.

— серьезно?

— ага!

— можно, я потрогаю твою писю?

— нет.

— у меня есть тити. и у тебя есть тити.

— верно.

— смотри! я могу сделать так, что твой пупок исчезнет, а тебе больно, когда я прячу твой пупок?

— нет, это просто жир.

— а что такое жир?

— ну, жир — это много меня там, где меня быть не должно.

— ой…

— а сколько время?

— пять двадцать пять.

— а щас сколько время?

— все еще пять двадцать пять.

— ну а теперь сколько время?

— послушай, время так быстро не меняется, сейчас все еще пять двадцать пять.

— сколько время СЕЙЧАС?

— я тебе сказал — сейчас пять двадцать пять.

— а сейчас сколько время?

— пять двадцать пять и двадцать секунд.

— давай я тебе мячик покидаю.

— отлично.

— ты что делаешь?

— я лезу!

— не упади! упадешь оттуда — разобьешься.

— я не упаду!

— смотри!

— не! не упаду! вот смотри!

— о господи!

— я слезаю! я сейчас слезаю!

— хорошо, становись вот сюда.

— ох ёпс!

— что ты сказала?

— я сказала — ЁПС!

— я так и думал.

— мама встречалась с Ником, мама встречалась с Энди, мама встречалась с Ройбеном.

— серьезно?

— ага! а ты на работу собираешься?

— да.

— я не люблю, когда ты на работу уходишь!

— да я тоже не люблю.

— тогда не ходи.

— ну, только там я могу зарабатывать деньги.

— ой…

— верно.

— ты ручку взял?

— да.

— ключи взял?

— да.

— значок взял?

— да.

— иди на работу, иди на работу, иди на работу, иди на работу, иди на работу…

— а мы вчера вечером ходили на семинар.

— да?

— да.

— и что там люди делали?

— они говорили, все говорили и говорили, только говорили.

— ну а ты что делала?

— а я спала.

— где же ты взяла такие большие и прекрасные голубые глаза?

— я сделала их сама!

— ты сама сделала?

— ага!

— понятно.

— твои глаза тоже голубые.

— нет, они зеленые.

— нет, они голубые!

— это, наверное, от света, здесь освещение плохое.

— а ты сам себе глаза сделал?

— мне немного помогли.

— а я сама сделала себе глаза, и руки, и нос, и ноги, и брови, всё сама.

— порой мне кажется, что так оно и есть.

— и глаза у тебя голубые.

— хорошо, у меня голубые глаза.

— я пукнула! ха-ха-ха! я пукнула!

— правда?

— ага!

— хочешь в туалет?

— НЕТ!

— ты уже несколько часов не делала пи-пи. что с тобой такое?

— ничего, а с тобой что такое?

— не знаю.

— почему?

— я не знаю почему.

— сколько время?

— шесть тридцать пять.

— а сейчас сколько время?

— все еще шесть тридцать пять.

— а сейчас?

— шесть тридцать пять.

— эх, ЁПС!

— что?

— я сказала: «эх, ЁПС! ЁПС! ЁПС! ЁПС! ЁПС!»

— послушай, принеси-ка мне пива, а?

— ладно, мама встречалась с Дэнни, мама встречалась с Биллом, мама встречалась с Джином.

— хорошо, дай допить пиво.

она отбегает и начинает запихивать в свою сумочку кубики, канцелярские скрепки, резинки, удлинительные шнуры, купоны, конверты, рекламные проспекты и статуэточку Бориса Карлоффа [59] Борис Карлофф (Уильям Генри Пратт, 1887–1969) — британский актер театра и кино, прославился исполнением роли чудовища Франкенштейна в фильме Джеймса Уэйла «Франкенштейн» (1931). . а я пью пиво.

место действия — дно Филадельфии, я — мальчик на побегушках за хавку и пойло. Джим — утренний бармен — запускал меня в полшестого утра, и, пока он убирался, я мог бесплатно выпивать, затем в семь бар открывался, в два ночи я должен был его закрывать, времени на сон оставалось совсем мало, но в то время у меня по всем фронтам было хреново, что с едой, что со сном, что еще с чем. заведение наше было старое, запущенное, пропахшее мочой и смертью, так что, когда какая-нибудь шлюха заглядывала к нам поохотиться, мы испытывали особенную гордость, как я платил за жилье, о чем я тогда думал — не помню, примерно в то время мой рассказ был напечатан в «ПОРТФОЛИО III», наряду с Генри Миллером, Лоркой, Сартром и многими другими, стоил такой журнал 10 баксов — внушительная охапка не сшитых страниц разноцветной дорогой бумаги, отпечатанной разными шрифтами, плюс безумные экспериментальные картинки. Кэресс Кросби [60] Кэресс Кросби (Мэри Фелпс Джейкоб, 1892–1970) — американская писательница, издатель и изобретатель; в 1914 г. получила патент на прообраз современного бюстгальтера. Вместе со своим вторым мужем Гарри Кросби основала в Париже издательства Black Sun Press и Crosby Continental Editions, публиковавшие Харта Крейна, Дж. Джойса, Д. Г. Лоуренса, У. Фолкнера и Э. Хемингуэя. В 1945–1947 гг. издавала журнал Portfolio. — редакторша — отписала мне: «весьма необычные и чудесные рассказы, кто Вы?» я чиркнут в ответ: «дорогая госпожа Кросби, я не ведаю, кто я есть, искренне Ваш, Чарльз Буковски». вскоре после этого я забросил писательство почти на десять лет. но тогда… мой авторский экземпляр «ПОРТФОЛИО», ночь, идет дождь… и сильный ветер разносит разноцветные листы по улице, люди, бегущие за ними, и я, пьяный, наблюдаю за этой картиной; здоровенный мойщик окон, неизменно потребляющий яичницу из шести яиц на завтрак, своим огромным башмаком припечатывает одну страничку: «есть! я поймал!» «нахуй! выброси! пусть летят!» — крикнул я ему, и мы все вернулись в бар. я выиграл нечто вроде пари — напечатался, и этого было достаточно.

около одиннадцати утра Джим говорил мне, что я свободен и могу прогуляться, это означало, что мне больше не наливают, я шел на задний двор и заваливался прямо на земле в проулке, я любил это место, потому что там часто ездили грузовики и казалось, никто меня не будет доставать, но как бы не так: каждый день появлялись черномазые сорванцы и тыкали меня в спину палками, я не реагировал, потом раздавался окрик их матери: «все, хватит, хватит, оставьте мужика в покое!» повалявшись, я вставал, возвращался в бар и продолжал квасить, еще одна неприятность поджидала меня на заднем дворе — известка, каждый раз по возвращении кто-нибудь долго меня отряхивал и все прикалывался.