Александр Дым - Записки на краях шарфа

— Парни, за кого гоняете?

Они, немного опешив и впав в ступор, начали по всем раскладам играть в русскую рулетку сами с собой, что же сказать — мясо или кони? Не найдя лучшего ответа, как сказать, что за Россию, и явно довольные своей сообразительностью, они воспряли духом. Немного поглумив над их находчивостью и поняв, что они ни о чём — уходим.

Вот они! Все знакомые лица. Пока что ещё не все собрались, но половина банды уже в сборе — салютуем общий привет и отходим в сторону с людьми, которых давно не видели, обсудить жизненные проблемы.:)

По истечении часа все в сборе. Нас 97, вся Ярославка и Коты.

Слышны милицейские сирены. Не по нашу ли это душу? Минут за пять до этого выходила директор школы, на заднем дворе которого мы собрались, и грозила нам вызвать «доброжелательных» серых. Все, поржав над ней, пропустили мимо ушей директорские угрозы. Два наряда ППС: с автоматами, в бронежилетах, с опущенными забралами — неужто собрались штурмовать что-то или пленить честных русских парней? Немного, а может, и много ах*ев от нашего количества, они не сразу сообразили, что им делать. Мы же, недолго думая, не стали ждать, пока опомнятся сотрудники, и начали уходить. В спину летит грозный крик:

— СТОЯТЬ! СЕЙЧАС ОТКРОЕМ ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ!

Игнорируем угрозу и спокойно идём дальше, некоторые пытаются бежать, их охладил голос вождя: «НЕ БЕЖИМ!» Мусора всё-таки успевают задержать Н., Костыля и Т. Задают абсурднейший вопрос:

— Чё, мясо — кони, что ли?

Выступает Н. Всех спасает его ксива.

Друзья нас догоняют, а ментосы, не придумали ничего лучше, чем: «А давай их на машине преследовать». Спустя секунд десять после того, как все погрузились в басы, выруливает мусорская колымага. Представляю недоумение усатого сержанта из подмосковной деревни:

— Куда могли деться 100 человек?!

Тронулись…

Проездили большую часть утра по третьему кольцу — ждали информацию от скаутов. В автобусе была ситуация сродни второму пришествию Христа: все глумились, рассказывали друг другу истории, кто-то мотал бинты, кто-то опохмелялся, некоторые, не выдержав раннего подъёма, тривиально спали — был бардак. Прокатались таким образом до 12 дня. Матч по выходному обычаю должен начаться в 2 часа. Кто-то уже начал говорить, что ничего не будет. Нервное напряжение потихоньку, как и положено в такой ситуации, начало спадать. Уже большая часть народа отошла ко сну, угомонились дети, наконец-то. От нечего делать завёл разговор с Максом на тему скаутов. Он сказал, что мясо видели то тут, то там и т. д. Я вяло смотрел на пробегающие за окном асфальтовые джунгли, думая над тем, как же сыграет ЦСКА, думал о шизе и послематчевом сборе и продолжении банкета у Н. Я просто выключился в тот момент, у меня спал настрой на драку, и в мозгу сидели уже совсем другие вещи…

Вдруг резко останавливаются автобусы, и народ валом посыпал на улицу. Меня будят (не заметил, как заснул) — я второпях, на ходу начинаю криво-косо мотать бинт, думая, что мясо уже где-то рядом, вставляю капу и вываливаюсь из автобуса. Весь состав перебегает 6-полосную дорогу. Машины останавливаются, водилы на нас смотрят квадратными глазами и смиренно пропускают. Входим во двор одного из домов — там сидят человек десять. Это мясо, но никто не тронул их. Они, немного прикуев, сваливают без оглядки. Делаем непонятные зигзаги по дворам центральной улицы и выходим к метро «Проспект Мира». Залетаем в вестибюль, спускаемся по эскалатору на платформу. Ещё на эскалаторе начинаю растирать лицо. Со мной рядом Дым. Что-то спрашиваю у него сквозь капу, пытаюсь унять нарастающее нервное напряжение. Сам не понял, что спросил. Он мне так же, сквозь капу, отвечает что-то нечленораздельное. Начинает импульсивно поступать адреналин в кровь — всё больше и больше. Поползли слухи о том, что мясо количеством в сотку едет нам наперерез. Генералы принимают решение идти по переходу, допустив тем самым стратегическую ошибку, хотя глупо по истечении такого времени искать ошибки.

Бой

Поднимаемся по эскалатору на переход — навстречу выходит непонятная пара кэжуальных щщей; их провожают взглядом. Проходим одну из арок перехода, встаём, развернувшись в обратную сторону, плотно прижавшись к стене. Ждём секунд 40 — ничего. Р-к начинает вести состав на спуск из перехода, откуда мы изначально шли… Выходим из арки перехода… А там на нас тупо смотрят человек 40 — мясо: они поднялись по эскалатору нам навстречу. Получилось так, что мы шли на спуск по переходу, а они на подъём. Два войска разделяют железные барьеры — их ставят в метро для того, чтобы у эскалаторов разделить потоки масс движущихся в разные стороны. С диким рёвом наша толпа устремляется вперёд. Человек 20 успевает перепрыгнуть эти ограждения, остальных застопорило. Вижу, что мясо начинает жаться под напором этой двадцатки, но у них всё поднимается и поднимается народ… Как потом оказалось, их было 140–150, хотя не в количестве дело. Перепрыгнувшие схлёстываются с их первым рядом — гладиаторами, одновременно оппоненты выбивают одно из ограждений, и человек 30 их выходят нам по фронту. Основные события тем временем переместились на наш правый фланг. Мясу удаётся, не без помощи людей, которые поднимались по встречному эскалатору, зажать фланг, тем самым деморализовав наши основные силы. К этому времени людей, которые перепрыгнули барьеры, уже завалили, и сеча идёт по фронту, частично на фланге. Нас начинают теснить назад. Сквозь тела успеваю рассмотреть, как Ж-ва и Костыль отчаянно машутся с надвигающийся толпой. Больше мне никто не запомнился. Стою в середине. Потихоньку драка доходит и до меня — остаётся 1–2 ряда. Невозможно ничем пошевелить — всё настолько плотно, не могу сделать шажок в сторону, чтобы занять удобную позицию.

Ну, вот они… Не успел ударить ни разу, как прилетает кулак, угодивший мне точно в челюсть. И в этот самый момент ряд, который был впереди меня, даёт по тапкам. Под их давлением падаю на пол, не успев сгруппироваться, чувствую шаги по спине, в голове одна мысль: «НУ ВОТ И ВСЁ!» Краем глаза замечаю набегающее мясо и белые кроссовки «Адидас», которые в память врезались ну как минимум лет на 10. Лежу, считаю удары ногами: раз, два, три… Вроде всё… Вой толпы стихает. Я в непонятой позе на полу. Голос сверху:

— Встаём, уходим. Тут мусора.

Меня поднимает парень в мясной розе. В голове пусто, даже боли от поражения нету: ни физической, ни моральной, как будто я это не я. Он меня ведёт, немного придерживая. Спускаемся с ним на платформу, куда прежде высыпал весь мясной состав. Наших никого нету. И начинается. Следует один заряд за другим: «Сранно-белые» и «КаЛьянс» и ещё какая-то муть такого же типа. Не придумываю ничего лучше, как подняться назад, где лежал, может, там кто и остался.