Игорь Рыжов - Питерский битник

Можно ещё вспомнить и технический спирт, и голладский «Маккормик», который следовало не путать с «Роялем» (мы с покойным Мишей Царёвым и Мэфом — дай Бог, здравствующим! — их с «Юпи» забодяживали), и «чебурашки» с «курицей» (ощипанный двуглавый орёл мерзко–розового цвета на этикетке), и стеклоочистители, и «жидкость для разнашивания обуви» — о, про неё будет отдельная поэма!

«Жидкость для разнашивания обуви», цена 47 коп.

Когда бухло выдавали исключительно по талонам, да ночевать заносило в новостройки (к корням, блин, где я и завис теперь, вынужденно), то очереди в местных «культурных центрах» — Универсамах» — за этим делом были невъ. бенные.

Очнувшись где–то на Выборгской стороне, поддерживая друг друга кто чем может, добрели до богадельни и ткнулись в задницу километровой вереницы в ликёро–водочнный отдел.

Кто помнит, тот знает, что винные в тех маркетах были всегда расположены сбоку от общепотребительских, и мы, оставив стояка, отправились бродить по царству изобилия.

Меня, как всегда, занесло в отсек бытовой химии (другие отправились закуску в продовольственный тырить). Ну, хозяйственный я человек, иначе, все б давно в дерьме потонули! Перебирая разные навороченные «Средства для мытья полов, окон и промежностей», нахожу неприметную бутылочку с надписью: «Жидкость для разнашивания обуви», емкостью, как «Тройной одеколон», и по цене 47 копеек.

Её состав меня изумил:

— Спирт питьевой — 85 %;

— Глицерин — 10 %;

— Добавки ароматические — 5 %

То, что я охренел, это — ничего не сказать! Я выскочил в соседнее пространство и молча приволок всю похмельную бригаду к себе, со словами:

— Мужики, сюда 120 % воды добавить, и чистая водка получится!

Химию на нашей тусовке, хотя бы приблизительно, знают все, жизненная необходимость. Сознание прояснилось у всех сообща. Подмычали завсекцией и спросили:

— У вас Этого ещё много?

Тот, впав в лёгкую нирвану, спросил:

— А вам зачем?….

Бодун полез наружу. Мы, чуть ли не хором, взвыли:

— Парад, бля, алкоголиков на Дворцовой собираемся устраивать! Обувь из Центра не по размеру прислали, разносить трэба!

Бабла хватило только на две коробки, запой длился неделю…

Когда на исходе вернулись за добавкой — хрен там был чего, не одни мы такие умные оказались!

ВОДКА — ДРУГ?…

Скорей — подруга!

Это кому как: я уж несколько лет её даже в товарищах не числю! А бывает так, что вся нажива на неё и уходит!

Повторюсь, из Вадика Горина, покойного:

Вино дано для утоленья жажды!

Вода — говно, я пил её однажды…

Эх, у покойного Сашки Бутмана, как у врача, огромные запасы в лаборатории на Петроградке всегда были!

Постоянно в такие оттяжные запои ненавязчивые у меня, тогда на Гатчинской уходили!

Под плов с мясом с Сытного рынка, под лепку пельменей, под совместный просмотр «Зенитовских» матчей!

Царствие ему Небесное!

Водка — праматерь!!! Как и пробатерь и проебатерь, ведущая на паперть!

Кстати, можно вопрос темы переформулировать: «Друг — это водка?».

В бытность, когда я убирал её по 2,5 л в сутки, к себе на флэт даже друзей без неё не пускал: похер ночь — иди, ищи!

Самое забавное было в том, что все тему просекали и где–то находили.

А интерес поутру начинался, когда ночные нычки отыскивать начинаешь, порой всем хором!

Известно, что по–пьяни вечером нычешь не только от других, но и от себя, дабы ночью всё не догнать, а поутру крякаешь потихоньку.

Подозревая всех в способности это отыскать, выискиваешь такие места, что поутру, всё–таки раскопав, охреневаешь:

«Твою мать, как меня вчера туда занесло–то?».

У покойной Янки Ишмуратовой, жены Ёза, тоже покойного, на Посадской потолки были метра за четыре.

Прихожая, коридор, соседские шкафы со столиками на кухне и бачок унитаза — детский лепет: найдут и схавают.

Когда с утра я не смог сориентироваться на самим собой заныканный литр, пришлось подключать оставшихся Киру Соболя и Юрку Шина.

Трубы горели немилосердно, а что–то подсказывало: водка здесь! К тому же вчера мы её не пили, а убрались чем–то другим.

Через час квартира визуально вызывала подсознательные воспоминания о визитах НКВД или гестапо. Были найдены два заряженных баяна, флакон «Адаптовита» от Ваньки или Наташки Воропаевых, но водка так и не обнаружилась.

Я в изнеможении плюхнулся в кресло перекурить и посмотрел вверх на неработающую люстру.

Обычная люстра: штырёк посередине потолка и три стеклянных рожка на распорках, взирающих в обгоревшую штукатурку, без лампочек.

В одном из них, слегка нарушая гармонию перпендикулярности отвеса конструкции, грациозно красовался литр «Сибирской»…

С утра–то ладно, как достать — не проблема: быстренько сбегали в коридор за стремянкой, выудили и Слава Богу!

После второй стопки всех прибило на тему того, как я её вчера туда затырил?

Все были и пили в этой комнате, стремянку, судя по пыли, никто не трогал минимум полгода, спали тут же.

Говоря словами Ватсона, в исполнении Виталия Соломина:

«Но, чёрт возьми, Холмс! Как???».

Оставалось только допустить, что у меня ночью, как у Карлсона, где–то в районе между лопаток и задницы, неожиданно вырос моторчик, когда все вышли я слевитировал к люстре, затарил рожок люстры продукцией и вернулся обратно.