Семен Скляренко - Святослав

– Я должен был выступить, – вскипел Цимисхий, – ведь ты заключил мир с болгарами…

– А зачем мне было воевать с ними далее? Я выполнил волю императоров, прошел всю Болгарию, покорил кесаря Бориса и уложил мир.

– Если ромеи давали русам золото, то их император должен был заключить и мир…

– Мы не печенеги, – сказал Святослав, – ради золота не воюем. За Русь мы, император, стояли…

– За Русь? – император тряхнул своей рыжей бородой. -Хороша Русь, если ты дошел со своим войском чуть ли не до Константинополя! Императоры ромеев никогда не ходили на Русь, они не стояли под стенами Киева. А русы все время идут и идут на империю и не раз уже стояли под стенами Константинополя…

– Что императоры ромеев не стояли под стенами Киева -это правда, – согласился Святослав. – Киев не Доростол, император. Не завидую я тому, кто осмелится стать у его стен, -достанется, как печенегам. Но когда ты говоришь, что ромеи не идут на Русь, то это ложь.

– Почему ложь? – притворился удивленным и даже обиженным Иоанн.

Князь Святослав не успел ответить. И он, и император подняли головы. Над ними испуганно закричали чайки. До сих пор они свободно летали над водой, но висевший в небе коршун камнем упал вниз. Испуганные внезапным появлением хищника, птицы сначала кинулись в стороны, но потом закричали громче прежнего, точно сговаривались, и вместе кинулись на кровожадную птицу. Коршун пытался было обороняться, заклекотал, но скоро пустился поскорее вдоль Дуная прочь. Чайки долго гнались за ним, потом вернулись и принялись летать над челном, словно жалуясь: «Ки-и-ги! Ки-и-ги!»

О чем думал император ромеев в эти минуты? Прищурив светло-голубые глаза, сжав губы, он часто дышал тонким, острым носом, снял шапку и провел рукой по рыжим волосам, по огненно-красной бороде, словно ему было душно.

Князь Святослав, продолжая смотреть на чаек, закрутил правой рукой ус…

– Ой, горе бедным чайкам, – промолвил он, – однако же они дали злодею хлебнуть дунайской водицы… Вот так, император, бывает…

– Ты сказал, – сердито перебил его Цимисхий, – что императоры ромеев солгали. В чем ложь?

– Тебе ведомо, император, о чем речь… Когда-то, не при нашей еще памяти, над морем Русским сидели наши предки. А сейчас? Климаты? Почему же Климаты, коли это исстари наша земля? Ну, хорошо, пусть уж будут и Климаты. Но почему императоры ромеев посылают своих воев на север от Климат, на запад, на восток?

– Князь Святослав, это ложь…

– Ой, нет, император, не ложь… Вспомни, сколько городов поставили ромеи над Русским морем, сколько крови пролили русы в Тмутаракани, в низовьях Днепра, Итиль-реки, Днестра. А Саркел, император? Ведь его построили ромеи на нашем пути, на землях русских. А что сказали бы императоры ромеев, если бы князья земель Руси начали завоевывать Сирию или Халдею? Нет, император, Русь никогда и нигде не посягала на земли империи. Империя стремится стать и уже стала на русские земли… Чудно мне, император! Ведь у ромеев много земель у моря, в Азии, полмира…

– "У Руси, – перебил его император, – не меньше земель, чему ромеев…

– Это правда, – сказал Святослав и улыбнулся. – Много земель суть на Руси, – он прищурил глаза и мечтательно поглядел вдаль, за Дунай, за косы, – так много, что ты и помыслить не можешь, император… От Русского моря до далеких северных украин, от болгар до Итиль-реки и гор Орал… Велика земля, полмира…

Император глядел из-под густых бровей на князя Святослава, который очень спокойно рассказывал про Русь, и глаза его в эту минуту, казалось, потемнели. А когда князь Святослав поймал на себе пронизывающий взгляд императора и умолк, Иоанн отвел глаза, вздохнул, обернулся, посмотрел на свою свиту, которая по-прежнему неподвижно стояла на берегу…

А потом император Византии склонился ближе к князю Святославу и таинственно зашептал:

– У тебя полмира, полмира у меня. Зачем же нам ссориться, князь Святослав?

– О чем ты говоришь, император? – не понял его Святослав.

– Ты и я – мы два богатыря, – продолжал так же тихо Ци-мисхий, – и я хочу, чтобы мы поступали как богатыри. Слушай, князь! Давай поделимся! По Дунай – все мое, за Дунаем -твое. Я буду сидеть в Константинополе, ты – в Киеве.

Князь Святослав посмотрел на императора ромеев, потом обернулся, посмотрел за борт челна. Там текла голубая вода, плавали мелкие рыбки, на дне лежали отшлифованные волной камни. И вдруг, опустив руку в воду, князь Святослав достал со дна камень.

Император вздрогнул. Зачем киевский князь взял этот камень? Не зная, что станет делать князь, Иоанн напряженно следил за каждым его движением…

А князь Святослав все держал камень у себя на ладони, смотрел, как с него в Дунай падают большие серебристые капли.

– Видишь, какой чудесный камень? – промолвил князь Святослав. – А скажи мне только одно, император: чей это камень?

Император не понимал, к чему ведет киевский князь.

– Камень?! – он засмеялся. – Как чей? Если камень в твоей руке, он твой…

– А теперь? – Князь Святослав засмеялся и кинул камень далеко от челна. Сделав дугу, камень врезалвя в голубую гладь и исчез, а по воде пошли круги.

Император молчал.

– Чей же сейчас этот камень? – еще раз спросил князь Святослав.

– Ты спрашиваешь меня о странных вещах, – хмуро ответил Цимисхий. – Теперь камень ничей… Но что все это значит?

– Видишь, император, – сказал Святослав, – камень и то -вот он мой, а вот уж и не мой. А ты хочешь проложить границу мира, разделить его на две половины. «Это, говоришь, мое, а это – твое». А разве ты или я можем его разделить? Ты сказал: есть Византия, есть Русь, и это очень большие земли. Но это еще не вся земля. Вот сидим мы с тобой здесь, на Дунае, но это земля Болгарская. Да и не только она. Есть франки, англы – по эту сторону, а там, за Русью, – монголы, китайцы… Да разве это камни, которые можно швырять туда или сюда? Ты хочешь покорить полмира, потом захочешь покорить и весь мир. Нет, император, покорить вес мир никому не удастся…

– Ты меня не понял, – промолвил Иоанн Цимисхий. – Византия не стремится покорить весь мир. Я хотел только договориться, где мое, а где твое…

– Наши послы, сдается, все и поделили. Византии – свое, Руси – свое, Болгария меж нами.

Император Иоанн смотрел на Дунай.

– Да, – он махнул рукой, – наши послы как будто обо всем договорились, но я еще кое-что хотел добавить…

Он умолк на минуту и посмотрел на Святослава.

– От себя хотел добавить, – продолжал Цимисхий, – что восхищен тем, как ты боролся со мной… Ты, князь, хороший полководец.

– Любо мне слышать сие от столь искусного и хитрого полководца, как ты, – ответил Святослав. – Но с тобой боролся не я, а Русь…

– Боролась Русь, а ты – ее князь. И я хотел бы в знак уважения к тебе… и Руси наречь тебя кесарем, василевсом Руси, дать вам светоч истинной веры – христианство…