Франтишек Кубка - Избранное

Только теперь сэр Томас пошевелил руками.

— Мне неизвестна его вина, — заметил он.

— Тем хуже, — выдохнул Гюрджю Мохаммед-паша.

— У меня есть инструкции от его величества привечать по мере возможности врагов венского короля, а рыцарь, о котором вы упомянули, принадлежит к таковым.

— Вероятно, это какая-то новая инструкция, — ухмыльнулся старик. — Уж не собираетесь ли вы объявить войну венскому королю и Испании?

— Не исключено.

— Разве принц Уэльский уже не просит руки испанской инфанты и собирается взять в жены французскую принцессу? А может быть, ваш благородный господин желает протянуть руку помощи курфюрсту Фридриху, и даже Бетлену Габору, и создать тем самым антигабсбургскую коалицию? Возможно, в этом новом союзе примут участие и Венеция, а также король Франции?

— И это возможно!

— Но разве не вы сами разгневались на поляков, которым в свое время желали успеха…

— Я действовал на благо мира! — твердо сказал сэр Томас.

— А теперь вы решили поставить на войну. Прекрасно. Посмотрим, что скажет падишах. Да ниспошлет ему аллах вечного здоровья! Но Арпаджика вы все же прогоните. Это пожелание и патриарха Кирилла, а ведь он ваш друг? — Старик лукаво посмотрел на драгомана.

— Так и быть. Если это приказывает Кундуз-Кале…

Великий визирь помрачнел:

— Мне не может приказывать греческая чернь из Кундуз-Кале. Так повелевает справедливость и мудрость! Слишком много крови было пролито ради утех этого чужеземца, которого вы приняли на службу, а теперь будете столь любезны отослать за границы Османской империи.

— Решено, — сказал сэр Томас и пожал гостю руку, словно купец скрепляя сделку.

Аудиенция окончилась.

Но визирь говорил одно, а чауш-баши — другое.

Чауш-баши послал отряд стражников в домик в Пере, где проживал рыцарь Арпаджик. Начальник стражи зачитал постановление на арест. Рыцарь Арпаджик спустил начальника с лестницы, выгнал и его солдат за ворота и заперся. Стражники стали осаждать дом. Стреляли по окнам из мушкетов. Рыцарь Арпаджик открыл ответную пальбу и ранил двоих. Тогда начальник стражи отдал приказ поджечь дом. Стрельба прекратилась. Толпа зевак с удовольствием глазела на попытки стражников закинуть на крышу пук горящей соломы. Наконец им это удалось. Толпа ликовала, крыша занялась! Но рыцарь Арпаджик выпрыгнул из окна с задней стороны дома. Размахивая обнаженной саблей и рассыпая ганацкие проклятия, он убежал, петляя между деревьями, через заборы и межи. По нему стреляли, но мимо. В доме сгорела чешская Библия, «История мира» Рэли, с десяток нарядов рыцаря, все его парадные шляпы и туфли. Мешочек с выигранными золотыми он прихватил с собой.

Перемахнув через стену британской резиденции, Иржи без доклада вошел к послу его величества.

Сэр Томас помрачнел:

— Наконец-то я вижу вас, сэр! Вы вызвали в Стамбуле настоящий бунт черни. Поздравляю вас. Мне до сего времени этого не удавалось.

Иржик сел и спросил:

— Вы желаете, чтобы я поджег Сераль?

— Ни в коем случае, сэр! Достаточно того, что вы уже натворили. Вам придется покинуть Стамбул.

— Мне начинает здесь нравиться.

— Вы переигрываете, молодой человек.

— Или — или, говорят у нас дома. Мне еще не приходилось вам рассказывать о своем покойном отце, рыцаре Вилеме Пражме. Он либо дрался где-нибудь с турками, либо валялся дома за печью. Либо содержал на Хропыни целый гарем жен, либо запирался в комнате и размышлял о мирской суете. Ел и пил, как Гаргантюа, о котором вы мне когда-то соизволили рассказать, либо постился, как монах. Я унаследовал его характер. Такая у нас, ганаков, натура!

— Меня радует, сэр, ваш рассказ. Но ваши авантюры приносят мне слишком много хлопот. Пока вы любили женщин и убивали мужчин, пока вы преступали законы, изменилась политика его британского величества.

— Простите, сэр, но я сыт по горло этой вашей политикой еще с Праги!

— Допускаю. Но кое-что в этой политике для вас могло быть небезынтересным. Мы подружились с Францией. Принц Уэльский берет в жены французскую принцессу, а не испанскую инфанту.

— А мне-то что до этого, сэр?

— Полагаю, и вам до этого есть дело. Король Яков решил воевать с Габсбургами.

— Ай-яй-яй! — ухмыльнулся Иржик.

— Будь вы не агент чешского короля, а мой секретарь, я приказал бы выпороть вас за эту ухмылку.

Иржик снова рассмеялся и заметил:

— Вы только что произнесли забытые слова — чешский король. Что, разве опять заговорили о чешском короле?

— Не столько о короле, сколько о королеве.

— Вы отсылаете меня в Гаагу?

— Нет, в Гаагу я вас не отправлю.

— Не хотите?

— Не хочу! — Сэр Томас топнул ножкой. — Во Франции пришел к власти кардинал Ришелье, человек замечательных способностей. Не за горами союз Франции, Савойи, Венеции и Англии. К ним присоединятся короли датский и шведский. Турция тоже не останется в бездействии, и снова выступит Бетлен Габор. Что вы на это скажете?

— А король чешский?

— Поговаривают и о чешском короле.

— Граф Турн давно не писал мне, — сказал Иржик.

— Но сэр Нетерсол сообщал мне о графе Турне. Некоторое время он был генералом у Мансфельда. А теперь отправляется в Венецию.

— Что же он собирается делать?

— Командовать войсками в будущей войне с императором.

— А я только что разогнал стражников чауш-баши, которые явились, чтоб арестовать меня. Сгорело мое жилище и весь дом. Жаль, — сказал Иржик.

Сэр Томас побагровел. Вскочив, он забегал по комнате.

— И вы говорите об этом с таким спокойствием?

— Мне пришлось отстреливаться.

— Только что у меня был великий визирь с требованием выслать вас за пределы Турции.

— И вы меня увольняете?

— Да. Я не могу больше держать вас у себя. Вы поедете к графу Турну в Венецию.

Иржик пожал плечами.

Еще до полудня сэр Томас отправился к великому визирю с протестом против действий чауш-баши:

— Как же можно полагаться на слова турецких властей, если ваша правая рука не ведает, что творит левая?

Гюрджю Мохаммед снова рассыпался в извинениях. Он обязался возместить убытки за сгоревший дом и испорченный гардероб рыцаря Арпаджика. Сэр Томас, в свою очередь, подтвердил, что Арпаджик уедет:

— И весьма скоро. При первой же возможности.

— Жить вы будете, сэр, — заявил сэр Томас Иржику, — пока что в здании посольства, здесь, у меня. О вашей отправке в Венецию я позабочусь. Мне наконец удастся вздохнуть спокойно, только когда я избавлюсь от вас.

— Мне тоже, сэр. Благодаря вам я узнал, что такое сплин. Но дома я сидеть не собираюсь. Не люблю темниц. Потому я и разогнал людей чауш-баши, которые хотели арестовать меня.

— Поступайте как вам угодно, но я за вашу безопасность не ручаюсь.