Дэвид Гилман - Бог войны

Конник все еще был вне досягаемости для обстрела английских лучников, но всего лишь ярдов на двадцать, не более. Поднимая Христиану повыше, чтобы взвалить ее тело поперек плеч, Блэкстоун увидел, как черные стержни рушатся с небес в воду между ним и отважным конником. Более сурового предупреждения, что если он продолжит преследование, то непременно попадет под следующий залп, который его и прикончит, и не вообразишь.

Остановившись, богемец еще мгновение продолжал бороться с течением, но потом, подняв меч, что-то прокричал. Сила дестриэ позволила всаднику развернуться и медленно двинуться обратно к берегу, где ждали его остальные конники.

Течение понесло их вдоль берега, и теперь люди подобрались к самой воде. Собрав последние силы, Блэкстоун толкнул Христиану к берегу. Их ноги нащупали дно. Выволок ее на берег, и оба без сил рухнули на мокрый песок. Чуть дальше по течению на берег выкарабкался и конь.

– Никчемный ублюдок! – орал на него чей-то голос. – Окаянно никчемный! – это Джон Уэстон забежал на мелководье вместе с Уиллом Лонгдоном, пока Элфред помогал изнуренной девушке подняться на ноги. Ликующие вопли остальных солдат накрыли его волной, пока те вдвоем выволакивали его на твердую почву.

– Плаваешь ты, как треклятая курица, – сказал Уилл Лонгдон.

Томас поглядел туда, где оруженосец Готфрида д’Аркура подошел помочь Христиане. Она на миг отпрянула, с тревогой оглянувшись на Блэкстоуна.

– Клянусь зубами святой Агнессы, чаю, она не собирается вернуться и погладить тебя, аки чертова кутенка, – буркнул Уэстон. – Не на глазах же у всего чертова войска.

Увидев, что Томас жив, Христиана позволила сопроводить себя прочь.

– Бьюсь об заклад, за мной бы ты не поперся, кабы меня бросили позади. – Лонгдон присел на корточки рядом с мокрым до нитки Блэкстоуном, которого рвало соленой водой устья.

– Да ни за что, даже кабы ты укутался в наметку [15] Средневековый женский убор, покрывавший голову и шею. и имел зубы, – отозвался Томас.

– Чертовски глупый риск, – бросил подошедший Готфрид д’Аркур. – Я не могу себе позволить лишиться коня, а уж тем паче лучника. Коня накормить, мальчишку выпороть.

Вполне справедливый приговор. Блэкстоун набрался наглости по собственному началу вернуться за девушкой. Но потом по рядам воинов прокатился ропот. Лучники дорогой ценой заплатили за переправу армии через брод. Но гул недовольства тут же стих, когда сквозь строй прошел еще человек. Люди расступались перед юным принцем Уэльским и тридцатью дворянами его свиты, направившимися к воде.

Изнеможенный Томас еще стоял на четвереньках, когда все окружающие опустились на одно колено. Перед Томасом Блэкстоуном остановился Эдуард Вудсток, принц Уэльский.

– Кто сей лучник?

– Его имя Томас Блэкстоун, – поклонился сэр Готфрид.

– Мы полагаем, что негоже награждать подобную отвагу наказанием, – произнес принц и ласково приказал: – Встаньте, господин Блэкстоун.

Томас поднялся на ноги. Мгновение постоял со склоненной головой, не желая вынуждать наследника трона Англии смотреть на одного из своих ничтожных подданных снизу вверх, ведь Блэкстоун выше ростом. Потом сообразил, что принц стоит в нескольких футах от него на возвышении. И, подняв голову, поглядел в лицо ровесника.

– Кто сия девушка? – осведомился принц у д’Аркура.

– Она дама, прислуживающая жене моего племянника Бланш, графине д’Аркур, сир, – ответствовал сэр Готфрид. Принц не сводил глаз с Томаса, примечая черты юношеского лица и силу его плеч и рук. Это один из лучников, служащий в его корпусе. И обернулся к хромому рыцарю.

– А ее муж и ваш брат служат королю Филиппу.

– Да, сир. Мой племянник и брат его присяжники. Разубедить их нет возможности. Девушка пыталась воссоединиться со своей госпожой в Нуайеле.

Принц кивнул. Род д’Аркуров расколот. Снова поглядел на Блэкстоуна, потупившего взор.

– Почему ты вернулся за девушкой?

– Я дал ей слово позаботиться о ее безопасном возвращении на службу к ее госпоже, сир.

– Кто в слове тверд, тот честью горд. Какой награды ты пожелаешь, Томас Блэкстоун?

– Никакой, сир.

– Добрый ответ. Мы довольны. Однако же нам угодно, дабы ты был вознагражден. Что же сие будет?

Блэкстоун осмелился поднять глаза. Лицо у юного принца было доброе, но взгляд глаз, устремленных на него, был тверд и решителен.

– Пропитания для роты лучников, проложивших дорогу через реку, сир.

– Провизии осталось маловато, но мы позаботимся, чтобы ее выдали. Они заслужили даже сверх того. – Принц повернулся к д’Аркуру. – Мы ныне в графстве Понтьё, унаследованном моим отцом от моей бабушки. Ваша семья здесь. Отправьте девушку к ним и заверьте госпожу графиню и ее матушку, что мы не желаем им худого. Сэр Готфрид, мы чтим вашу верность. Позаботьтесь об их безопасности.

– Непременно, сир.

– И проследите, чтобы моих лучников накормили, – кивнул принц.

И двинулся обратно через ряды, оделяя своих воинов, встречавших его ликованием, словами ободрения и благодарности.

– Еда и вино будут, – сказал сэр Готфрид, – но лучше перевооружись, Блэкстоун. К сумеркам Нуайель будет пылать.

На улицах города буйствовал хаос. Английские солдаты, еще переполненные жаждой крови после жестокой схватки на переправе, резали ушедших с плацдарма живыми, грабя и сжигая их дома. Король Эдуард рассчитывал, что припасы из Англии ждут его в Ле Кротуа, в нескольких милях вверх по побережью. А Нуайель стоял на пути его захватнического войска.

Сэр Гилберт вел отряд к городскому замку. Удушающий едкий дым полз над крышами, сочась в переулки и толкая горожан на бегство. Шедшие за сэром Гилбертом лучники и латники ограждали Христиану и сэра Готфрида от возможных последних отчаянных выпадов горожан или выживших рекрутов. Пламя их ненависти к англичанам раздувал ветер отчаяния оттого, что их король не сумел остановить захватчиков. Готфрид д’Аркур послал вперед герольда с вооруженным эскортом, дабы возгласить у замка о его личности, а затем отдать сэру Гилберту приказ оградить город от дальнейшего разрушения, взяв его под свою защиту.

Как только ручательство д’Аркура обеспечить безопасность донесли до графини, слуги неохотно распахнули ворота замка. Сэр Готфрид и его люди спешились в замковом дворе, и массивные створки за ними захлопнулись. Блэкстоун поглядел на высокие стены и парапеты. Если это западня, маршалу английской армии и роте лучников с десятком латников придется потрудиться, прорываясь на волю. А почему бы и нет? Готфрид – предатель, и женщины, ожидавшие его в цитадели, вполне могут быть готовы свершить отмщение. Блэкстоун взял себя в руки, сосредоточив мысли на подготовке к худшему. Передав свои поводья Ричарду, он ждал, держась поближе к Христиане в уповании, что ему могут велеть помочь ей спешиться.