Алексей Волынец - Неожиданная история мира...

Турция, со своими пантюркистскими амбициями, слишком далека и обременена собственным курдским сепаратизмом, поэтому так же не спешит реально поддерживать уйгурское подполье, не смотря на довольно немаленькую диаспору уйгуров и давние связи. Исламисты граничащего с Синьцзяном Афганистана слишком бедны и заняты собственными проблемами. К тому же и эта страна во многом уже зависит от товаров из Китая, а спецслужбы КНР имеют в Афганистане сильные позиции со времен массовых поставок китайского оружия антисоветским моджахедам.

В итоге, даже в «исламистском интернационале» уйгуры являются самыми маргинальными и нежелательными. Как уйгурским сепаратистам не везло из-за большой геополитики XIX-го и XX-го веков, точно так же им не улыбается геополитическое счастье и в начале XXI столетия – никаких союзников у них нет, а их противник представляет самое населенное и быстро развивающееся государство в мире.

Но, как понятно даже из этого текста, уйгурская проблема велика даже по масштабам Китая. Образовался глубокий взаимный тупик – сейчас ни сепаратисты Уйгуристана не в состоянии взорвать политическую ситуацию в Синьцзяне, ни власти Китая, при всей своей мощи и эффективности, не в состоянии полностью снять явное этническое напряжение в регионе.

По сообщениям китайского информагентства «Синьхуа» 30 декабря 2013 года группа уйгуров атаковала самодельными гранатами полицейский пост в округе Кашгар Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), 8 атаковавших были застрелены полицией. Двумя неделями раньше, 15 декабря в том же Кашгаре в стычке погибли 14 уйгуров и двое китайских полицейских… Текущий век явит еще немало попыток выхода из этого тупика – степень их кровавости будет зависеть от глобальной политической ситуации на нашей планете.

Как живёт одна из самых закрытых стран на планете, регулярно пугающая мир новыми ракетно-ядерными испытаниями

В Северную Корею мне довелось впервые попасть чуть более десятилетия назад. Тогда центральный аэропорт страны всё ещё был бетонным бараком, а рисовые поля и огороды вплотную обступали взлётную полосу. В глаза бросались лишь пара старых самолётов с винтами и акварельные горы с редкой растительностью. Вместе с шокирующими слухами об этом государстве и отсутствием иных признаков современности вкруг, всё это почему-то сходу заставило меня вспомнить голливудские фильмы об испуганных призывниках вьетнамской войны, только что вырванных из привычной цивилизации и очутившихся на полевом аэродроме посреди чужой и непонятной Азии…

Вид сверху уже на новый аэропорт Пхеньяна. Все фото к этой главе сделаны автором в КНДР в 2009-15 гг.

Впрочем, город Пхеньян открывается глазам буквально через несколько минут по дороге от аэропорта. Не успел впервые попавший на север Кореи удивиться тщательно обработанным полям, занимающим все возможные пространства, вплоть до самых крутых склонов, как накатывает удивление от невероятной чистоты и пустоты неожиданно открывшегося большого бетонного города.

За неяркими «хрущёвками» начинаются такие же небоскрёбы, а нарочитая, столь не характерная для азиатских городов «третьего мира» чистота, удивляет даже раньше, чем отсутствие коммерческой рекламы. Впрочем, её отсутствие компенсирует реклама политическая – от множества стел и портретов вождей до плакатной агитации то против американского империализма, то на иные, столь же актуальные для северокорейского режима темы.

Следующий приступ удивления настиг вечером, когда двухмиллионный город вдруг погрузился в полную тьму. Лишь где-то за рекой Тедон одиноко алел электрический факел памятника «идеям Чучхе» – северокорейскому аналогу марксизма-ленинизма… А по тротуарам в полной темноте привычно передвигались массы людей. Это было очень странно – стоя на темном тротуаре, вдруг понять, что абсолютно тёмный город не уснул, просто в стране энергетический кризис, и на улицах с выключенными для экономии фонарями остаются потоки невидимых людей, буднично спешащих куда-то по своим делам в полной мгле…

Утро породило ещё одно удивление. Заводские гудки по утрам, вместо будильника, и крошечные пионеры в красных галстуках, спешащие в школу – это хотя бы имеет аналог в нашем советском прошлом. Зато целеустремлённые стайки очень маленьких, буквально по колено среднему европейцу, детишек, явно дошкольного возраста – вызвали вопросы и поразивший ответ. Дети, самостоятельно идущие по утрам в детские сады – такое было невозможно даже в СССР… На севере Кореи это норма.

Патриархальное спокойствие общества – обратная сторона жёсткой политической системы. Минимальный уровень насильственной преступности, незначительное для большого города автомобильное движение и девушки-регулировщицы почти на каждом перекрёстке – вот и весь секрет поразительного феномена: самостоятельно идущие в детские сады 3–5 летние малыши.

Девушки-регулировщицы в белой или цвета морской волны униформе – широко известная, но оттого не менее колоритная достопримечательность Пхеньяна. Они лишний раз показывают, что для отца-основателя северокорейского государства, «Великого вождя товарища Ким Ир Сена», исходным идеалом государства и общества был именно сталинский СССР после 1945 года. И популярные кадры советской послевоенной кинохроники, где девушки-регулировщицы бодро и лихо управляют дорожным движением, по воле местного диктатора на десятилетия воплотились в жизнь Северной Кореи.

Летняя униформа у регулировщиц белая, а вот осенняя-весенняя такого цвета:

Сейчас это живое украшение Пхеньяна постепенно уходит в прошлое, сменяясь современными светофорами. Однако, влияние советской, точнее сталинской эстетики всё ещё чувствуется во всём – начиная от униформы, которой здесь много, не только у военных, а вплоть до работников метро и железнодорожников, заканчивая стилистикой политической пропаганды. Здесь, на севере Корейского полуострова сталинизм причудливо слился с местным конфуцианством, породив удивительный и необыкновенно устойчивый феномен.