Алексей Волынец - Неожиданная история мира...

Немного истории и географии

Для начала следует избавиться от нескольких стереотипов. Российским гражданам далёкая Корея, как и прочие «рисовые» страны Азии, обычно представляется, как некая южная, почти тропическая земля. Увы, Северная Корея является северной не только по отношению к Южной. Это страна с вполне «русской», даже местами «сибирской» зимой – средняя температура в январском Пхеньяне по статистике лишь на пол градусе выше, чем в Москве, а в горных районах термометр регулярно показывает до 30 градусов ниже ноля. Мороз, обильно засыпанные снегом улицы, рыбаки с подлёдным ловом у лунок на замёрзшей реке – в этом пейзаж северокорейской зимы мало отличается от российского.

Вот ведь практически типичный российский пейзаж средней полосы зимой, не так ли? Но это тоже Пхеньян:

Отличие Северной Кореи от России в том, что это полностью горная страна. Пригодных для жизни долин и равнин – менее 20 % от территории. Всё остальное горы. Представьте себе Кавказ, но с суровым климатом почти Сибири. Вот это вкратце и будет Северная Корея.

В прошлом свыше тысячелетия Корея была автономной периферией китайской цивилизации. Вплоть до конца XIX в. местное королевство было вассалом цинского Китая, пока эти земли не стали объектом японской экспансии. Вспомним, что русско-японская война 1904-05 гг. началась именно из-за дележа сфер влияния на Корейском полуострове. Российская монархия в той войне потерпела поражение, и Корея на 40 лет стала частью Японии.

«Страна восходящего солнца» тогда почти переработала «Страну утренней свежести» – японцы оказались эффективными и крайне жестокими колонизаторами. К концу 30-х годов XX в., по официальному мнению Токио, корейцев уже не существовало – им всем насильно дали японские имена, японское образование и японское гражданство, превратив в японцев второго сорта.

Для русских, которые много веков не испытывали иностранного гнёта, такой исторический феномен непонятен, а у корейцев он серьёзно деформировал национальную психологию. Отсюда растёт крайний национализм, свойственный в современной Корее и Северу, и Югу.

На зависимое и колониальное прошлое наложился искусственный раздел Кореи в 1945 г., когда США и СССР, согласовывая разгром Японии, разделили полуостров пополам в прямом смысле этого слова линейкой на карте. Даже в случае Восточной и Западной Германии национальный раскол стал крайне болезненным явлением, а ведь между «весси» и «осси» не было гражданской войны с сотнями тысяч погибших. Корея же разделена четырьмя годами самой страшной и кровопролитной войны за все три тысячелетия её истории.

Гражданскую бойню на Корейском полуострове подогрело вмешательство великих держав и прямая военная интервенция США на стороне Юга. Достаточно напомнить, что по официальным данным Вашингтона, американские самолёты сбросили на территорию Кореи в 1950-53 гг. больше бомб, чем на всём Тихоокеанском театре, от Японии до Австралии, в годы Второй мировой войны.

Эта совсем недавняя кровавая история во многом и предопределила текущее положение севера Кореи. Почти болезненный пиетет к собственной независимости веками угнетённой и ныне разделённой нации, плюс столь же нервный антиамериканизм.

Особенности национальной блокады

Впрочем, антиамериканизм имеет здесь не только исторические причины. На юге Корейского полуострова и рядом на островах Японии уже 70 лет располагаются несколько десятков тысяч военнослужащих США. Ежегодно, непосредственно у границ Северной Кореи проходят военные учения американских авиации и флота. С учетом очевидного технического превосходства Штатов над КНДР, американская группировка на таких манёврах вполне достаточна для начала масштабной операции против Пхеньяна.

До 1991 г. противостояние шло в рамках «холодной войны», но после Север Кореи надолго остался один перед лицом превосходящей военной мощи США – союзный СССР распался, Россия на время исчезла с мировой арены, а Китай не сразу набрал достаточную силу, чтобы стать весомым противовесом американской политике в регионе.

В 90-е годы минувшего века все постсоветские страны и бывшие государства советского блока пережили тяжёлый кризис. На севере Кореи он оказался самым тяжелым и даже страшным. При всей нарочитой самостоятельности Пхеньяна, его экономика была достаточно тесно связана с советской – к 1990 г. почти 60 % всего товарооборота КНДР приходилось на СССР. Распад Советского Союза и кризис в РФ привели к тому, что объемы внешнеторговых отношений Северной Кореи с нашей страной упали более чем в десять раз, а общий внешнеторговый оборот КНДР после 1991 г. сократился в три раза.

Здесь мы подходим к еще одной особенности северокорейских гор – хотя они покрывают свыше 80 % страны, в них нет ни нефти, ни газа, ни даже коксующегося угля. Все эти стратегические для современной экономики продукты Северной Корее приходилось и приходится закупать на внешнем рынке.

После 1991 г. покупать их Пхеньяну стало гораздо труднее – во-первых, стало меньше доходов из-за общего кризиса и распада «мировой социалистической системы», во-вторых, с крахом СССР разорвались прежние цепочки и связи с поставщиками, и в-третьих, Северная Корея в полной мере ощутила на себе американскую «финансовую блокаду».

Тут кроется еще одна ключевая особенность северокорейской жизни и экономики – небогатая горная страна со сложным климатом, вынужденная закупать львиную долю наиболее востребованного топлива на внешнем рынке, уже много десятилетий существует в условиях финансовой блокады. Не секрет, что банковский сектор мировой экономики плотно замкнут на США и их западных союзников. Когда после 1991 г. исчез СССР вместе с альтернативной формой международных расчётов для соцстран, КНДР оказалась не в состоянии оплачивать свои внешнеторговые сделки безналичными переводами – власти США жёстко «прессуют» все банки, прикасающиеся к северокорейским деньгам, и мало кто из банкиров на нашей планете рискнёт прогневить Вашингтона ради копеечной корейской прибыли.

Особенности национального кризиса

В итоге внешняя торговля КНДР, и так находившаяся в кризисе, оказалась на грани коллапса. Из-за невозможности международных безналичных расчётов, любая внешнеторговая сделка Северной Кореи из рутинной процедуры превратилась в спецоперацию – бартер, взаимозачёт и «чёрный нал» в международных масштабах, плюс сомнительные банки в китайско-португальском Макао.