Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

Пройдя Ерзнка, войска Рукн-ад-дина стали подходить к Арзруму. Вдали показались желтоватые стены цитадели на холме, господствующем над большим городом. Здесь правил родной брат падишаха — Мугис-ад-дин Тогрул-шах. Очищая султанат от родни, Рукн-ад-дин и его согнал с удела в Кайсарии. Смилостивившись после унизительных просьб Мугис-ад-дина, султан отдал ему Арзрум [96] В 1202 г. , владение незадолго до того истребленного сельджуками дома Салдукидов. Мугис-ад-дин встретил державного брата у городских ворот с подобострастием необычайным. Облобызав золотое стремя, он понес на голове попону впереди султанского коня в знак великого почтения и преданности. Усердие это скоро объяснилось плохим состоянием войска эмира, что сразу же обнаружилось на смотру. Бейлербей Изз-ад-дин не постеснялся назвать эмирские войска «жалким сбродом». Лишь богатыми подарками и пышным пиром, на котором перепились все эмиры и бей, удалось арзрумскому правителю отвести от себя гнев падишаха.

После празднеств и игрищ, с обязательным козлодранием, из обширного лагеря на берегу Евфрата, мимо меловых гор, необозримой лавиной двинулось султанское войско. Все дороги к Басену на далеком расстоянии покрылись конными и пешими отрядами под разнообразными знаменами и значками. В Басене им предстояло соединиться с войсками мардинского эмира Насер-ад-дина Ортока и обоих Зенгидов — мосульского эмира Насир-ад-дина Махмуда и джезирского владетеля — пожилого Санджар-шаха.

В авангарде шла многочисленная огузская конница. Ее вели «великие бей» Нур-ад-дин Туграк, Сеид-ад-дин Салор, Шамс-ад-дин Огуз, эмир Картай, сюбаши [97] Сюбаши — вождь племени (тюрк.) . Юташ и Джелал-Хорасани. За авангардом следовали сипахи, разбитые на полусотни. Посередине главных сил на кауром коне ехал султан в белом тюрбане с пером, усыпанном алмазами. В его свите кроме брата Мугис-ад-дина ехали Махмуд Данишменд из Харберда и эрзнкайский эмир Давуд. Рядом с султаном на рослом коне следовал главнокомандующий войсками «бей беев» Изз-ад-дин Баралтай, высокий могучий воин с энергичным и мрачным лицом, несколько позади — начальник султанской охраны Саад-ад-дин Кобак и рыцарь Урсел, командир отряда франгских наемников — рыцарей-авантюристов, за большую плату покинувших войска Латинской империи. В арьергарде двигалась гулямская гвардия и тянулся необозримый обоз с гаремами. В состав каждой сельджукской части обязательно входила дружина алпов [98] Алп — богатырь (тюрк.) . , которые в решительную минуту кидались в сечу и своей яростной атакой решали участь боя. На шеях многих алпов висела почетная награда — хвост яка, вделанный в золотое кольцо. Вооружение у воинства было довольно разнообразным. У знатных воителей водились дамасские сабли, хорасанские панцири и пики, мечи из Йемена и Индии.

Воины попроще были вооружены из местных арсеналов. Осадные мастера везли камнеметы, выбрасывающие железные горшки с горящей нефтью, на скрипучих арбах шли окованные железом тяжелые тараны. Громоздкое воинство двигалось неторопливо. Но уже к вечеру передовые легкоконные отряды подошли к Даройнку и ворвались в город.

В Коше за себя Ваган оставил старика отца.

— Неослабно наблюдай за равниной, отец! Султан уже приближается. Каждый день посылай людей в Даройнк, пусть бдительно следят за врагом. Чуть что, шли гонца в Зивинберд! — наставлял Ваган.

Все чаще поднимались к небу дымы пожарищ. По всей равнине рыскали сельджукские разъезды, и все опаснее было пробираться в город. Уже захватили двух горцев и увели в плен враги. Старый Кероп в волнении ходил по двору, обдумывал. Решившись, громко позвал:

— Нерсик!

Долго глядел дед на внука. Юношеское, безбородое лицо, смелые, как у отца, глаза смотрели на деда из-под шапки русых волос.

— Придется сходить тебе в город, — тихо молвил Кероп. — Больше некому. Разузнать надо, где враг, что делает? Понятно, Нерсик?

Нерсик мотнул головой и поглубже нахлобучил мохнатую папаху. От рождения юноша был молчалив.

— К городу подойди под самый вечер. И сразу не заходи, а издалека прислушайся, нет ли шуму какого? — наставлял Кероп. — Пооберегись, Нерсик-джан!

Нерсик молча приложился к старческой руке и двинулся к воротам.

— Посох возьми от собак! — дрогнувшим голосом крикнул Кероп.

Легким шагом спускался Нерсик вниз по ущелью. Горная тропа шла вдоль русла светлой речки, которая весело прыгала с камня на камень, обдавая брызгами зеленую траву. Миновав сельский караул у выхода из ущелья, молодой горец зашагал по равнине.

Над селом Сурб-оган поднимались тучи пыли. Громко мычал крупный рогатый скот, отчаянно блеяли овцы, лаяли собаки, подгоняя отару. Следом шли запряженные быками арбы с немудреным деревенским скарбом. Сидя на мешках с зерном, женщины испуганно прижимали младенцев к груди. Ребята повзрослее шли за арбой, помогали отцам гнать скот — село уходило в горы.

Увидев старого знакомца чабана, Нерсик пошел рядом с ним.

— Люди говорят, султан еще в Арзруме. Поди, все пирует с нашим эмиром! — отрывисто говорил чабан. Нерсик не отставал, шагал рядом.

— А в Даройнке как, дядя?

— Все никак в горы не соберутся уйти! Как бросить дом, добро нажитое? Мы-де подданные брата султана, кто нас посмеет тронуть? А того не понимают, что башибузуку все равно кого резать… — в сердцах ответил чабан.

Встревоженный Нерсик повернул обратно, к Даройнку. Обогнув замковый утес, грозно возвышающийся над городом, он подошел к окраине. Солнце склонилось к хребту. К небу мирно поднимались сизые дымки, доносился запах горящего кизяка. Нерсик прислушался. В городе, стояла тишина. Вдруг отчаянный женский крик пронзил вечерний воздух.

Отвечая ему, на улицах раздался дробный топот коней.

На окраине города, у самой дороги, стоял большой дуб с пышной кроной. Нерсик быстро вскарабкался на сук и, притаившись в листве, стал прислушиваться.

В Даройнке шел погром. Вздымая пыль из-под копыт, мчались туркменские кони. Доносились крики «Алла, Алла!», трещало дерево ворот. Всадники врывались в дома, и оттуда слышались вопли жителей. Озверелые воины выбрасывали людей из окон на мостовую, разбивали черепа детей о стены, насиловали женщин. Под бичами дико ревела угоняемая скотина. Кое-где уже полыхали пожары…

С расширенными от ужаса глазами Нерсик следил за кошмарным зрелищем. Крики погромщиков приближались, дальше медлить было опасно. Юноша соскользнул по стволу и со всех ног бросился бежать.

С восходом солнца у караван-сарая на перевале, где в палатках заночевал авангард Захария, началось необычайное движение. К Зивинберду спускалась конница. В голове колонны маячили пешие дозоры, которые дымовыми сигналами должны были предупредить о появлении противника. Ночью к перевалу Мецрац прискакал гонец, и Захарий узнал от него, что Даройнк уже занят врагом. Всадники ехали кучно, остерегаясь растянуть колонну. Были среди них и ветераны войн царя Георгия, были и совсем юнцы, впервые в походе. Как всегда, амирспасалар был с головной частью. Он перебрасывался с бойцами ободряющими словами и негромкими шутками. Двигались конники переменным шагом по лесистой дороге и до полудня подошли к Зивину. Амирспасалара перед крепостью встретили горцы с Ваганом во главе.