Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

В Иране наиболее крупным атабекством считался Азербайджан — государство, основанное в 1136 году знаменитым Шамс-ад-дином, бывшим тюркским рабом из Дешт-и-Кипчака. Возвысившись в царствование султана Масуда, умный и воинственный атабек не раз скрещивал мечи на поле боя с амирспасаларом Орбели и с уважением относился к рыцарственному противнику. Об этом хорошо помнили его сыновья-наследники. Отбросив сомнения, амирспасалар послал брата Липарита в Тавриз с мольбой о помощи… на любых условиях!

Удача сопутствовала князю Липариту. Накануне его прибытия в Тавриз неожиданно приехал из Хамадана — прежней столицы атабекства — Мухаммед Пахлеван, старший сын покойного атабека. Узнав о прибытии посольства из Гурджистана, новый правитель страны весьма удивился, но приказал принять послов с честью.

Рассказ Липарита поразил атабека — о княжеском мятеже в Грузии до Тавриза доносились лишь смутные слухи. Сидя в золотом халате на троне, Мухаммед размышлял, внимательно разглядывая стоящего в почтительной позе знатного курджия. После заключительных слов Липарита, когда тот от имени вождя восстания с низким поклоном снова воззвал о помощи, в тронном зале воцарилась тишина. Все придворные молча ждали решения великого атабека.

— Значит, старый хан сидит в осаде вместе с племянником вашего царя и ждет нашей помощи. Так? — переспросил Мухаммед, перебирая четки.

— Так, государь. Вот наша челобитная твоему величеству об этом, — снова поклонился Липарит, протягивая пергамент.

— После прочтем, передай Кызыл-Арслану. Но, во имя Аллаха милостивого и милосердного, на что рассчитывает старый хан? Наши войска не смогут тронуться с места, если вы не дадите нам хороших условий. И сейчас зима — кто воюет зимой? И сколько понадобится моих храбрых пахлеванов, чтобы одолеть царя курджиев?

— Не более шестидесяти тысяч всадников понадобится, государь, я все рассчитал. А зима кончается, — с горячностью подхватил князь Липарит.

— Ты прав, хан, весна скоро придет в Гурджистан. Переговори с Кызыл-Арсланом и моими векилами об условиях. Посмотрим, что мы сможем сделать для старого хана…

И атабек кивком головы отпустил князя Липарита.

Для спасения брата и его семьи Липарит был готов подписать все условия Тавриза. Но они оказались ужасными. После победы над царем Георгием Орбели должны были отдать все родовые сокровища атабеку. Затем, от имени будущего царя Демны, они обязывались передать атабеку все пограничные с Арраном области, отказаться от каких-либо претензий на армянские земли, выплатить единовременно из царской казны сто тысяч золотых, заключить с Тавризом военный союз и, наконец, согласиться на самое унизительное и позорное требование: после взятия Тбилиси город отдавался на три дня в распоряжение войск атабека… Только на этих условиях Мухаммед соглашался двинуть свою шестидесятитысячную конницу в Гурджистан. Атабек резонно заметил Липариту Орбели, что, кроме челобитной, у него нет никакого обеспечения условий и что он соглашается помочь исключительно из уважения к старому хану.

Липарит подписал все условия.

Брак царевича Демны с прекрасной Марине спутал все карты Чиаберу. Опьяненный переживаниями медового месяца, даже в тяжелых условиях затянувшейся осады, Демна попросту забыл об увещевательном письме бывшего наставника. Заал Саварсалидзе вызвал к себе Чиабера и недвусмысленно дал понять, что, если он ничего от царевича не добьется, царь может усомниться в его дипломатических способностях и в знании характера бывшего его воспитанника — ключевой фигуры всей междоусобной борьбы в Картли. А тогда азнауру из Жинвани вообще придется бросить надежду попасть в сановники! С достоинством выслушав все колкости начальника царской разведки, Чиабер заявил:

— Справедливые упреки твоей милости принимаю. Но кто знал, что в голоде и холоде длительной осады царевич захочет жениться и так привяжется к своей прекрасной супруге? Впрочем, дело поправимо. В первом письме я сулил этому недоумку пряник. Теперь пригрожу ему кнутом!

Следующий день застал Чиабера на пути в Лори. Новое письмо царевичу Демне, переписанное на небольшой кусок тонкого пергамента, было надежно спрятано в дорожной сумке воспитателя с царским предписанием начальнику осаждающих войск Гамрекелу Торели оказывать всяческое содействие азнауру Чиаберу. Главной трудностью в новом плане был вопрос — как доставить письмо Демне? Князь Иванэ приказал наглухо заклепать железные замковые ворота, чтобы предотвратить дезертирство и вообще какие-либо сношения осажденных с внешним миром. Надо было что-то придумать…

Однажды вечером, вскоре после приезда Чиабера, перед замком появилась группа людей. Бывший воспитатель хорошо знал расположение личного покоя царевича Демны с окнами, выходящими прямо на равнину. В окнах брезжил тусклый свет. Рядом с Чиабером на снегу стоял лучший стрелок Грузии — месх Амириндо. В руках Амириндо держал огромный лук из тисового дерева длиной около четырех локтей [70] Локоть — около 50 см. , который мало кто мог согнуть. Чиабер указал месху на освещенное окно. Долго вглядывался прославленный лучник в далекую цель, затем сказал:

— Хорошо, патроно. Попробую попасть! Но сначала сделаем пристрелку.

Упирая лук одним концом в землю, Амириндо надел на другой петлю свежей тетивы, попробовал рукой. Туго натянутая тетива зазвенела, как струна. Тщательно выбрав стрелу из кожаного колчана, стрелок наложил ее на вытянутую во всю длину левую руку с луком, а правой оттянул тетиву. Стрела пропела в морозном воздухе и вонзилась в крепостную стену, рядом с окном покоя царевича. Месх удовлетворенно крякнул и сказал Чиаберу:

— Ну, теперь давай свое письмо, патроно! Лучник тонкой бечевкой туго прикрутил кусок пергамента к стреле и, снова тщательно прицелившись, выстрелил. Стекло разбилось, и стрела влетела в комнату. В оконном проеме мелькнула голова.

— Мужчина у окна.

Группа людей у стен крепости не была видна в темноте, и голова вскоре исчезла. Чиабер с волнением подумал: «Только бы это был Демна!..»

Азнауру из Жинвани повезло. Когда в комнату влетела стрела Амириндо, там, кроме царевича, никого не было. Схватив стрелу, Демна сразу обнаружил послание. Наскоро заткнув разбитое окно подушкой, при мерцающем огне ночника он стал разбирать мелкие строчки, написанные знакомой рукой воспитателя.

На этот раз Чиабер писал в резком тоне: «Одумайся, Демна, пока не поздно. На что и на кого рассчитываешь? Силы ваши с каждым днем тают, кровавая расплата близка. Я хочу спасти тебя. Постарайся достать длинную веревку и спустись по стене замка, отдайся на милость дяди-царя. Иначе тебе обязательно отрубят голову — так решил совет. А жену тебе вернут после того, как сдастся Орбели. Торопись же выбраться из замка. Жду тебя».