Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

Конечно, никакого решения коронного совета о казни Демны не было, Чиабер просто хотел припугнуть трусливого царевича. Хитроумному замыслу Чиабера невольно помог и сам князь Иванэ. Не желая возбуждать у близких преждевременных надежд, он молча дожидался гонца от Липарита, чтобы сообщить радостную новость о спасительном движении иранских войск. Молчанием своим Орбели сыграл на руку коварному воспитателю. Окончательно пав духом и не решаясь признаться тестю в получении письма от Чиабера, скрыв свои намерения даже от любимой жены, Демна стал готовиться к побегу из замка…

…Снег еще покрывал Дорийскую степь, когда из Тавриза и Хоя к переправе через Аракс двинулись многочисленные конные отряды. Атабек Мухаммед сдержал слово и двинул свои полки на Грузию, как только весеннее солнце пригрело поля Приараксинской долины.

Гвардейский разъезд наблюдал за крепостной стеной, за которой высился княжеский дворец. На большой высоте распахнулось окно, и в лунном сиянии появилась фигура человека, который выбросил веревку вниз по стене. Затем воины увидели, как по крепостной стене стала медленно спускаться по веревке темная фигура.

— Еще один перебежчик от Орбели! — презрительно хмыкнул старшой разъезда.

Человек продолжал медленно спускаться по канату, цепляясь за выступы стены. Веревка оказалась коротковатой. Поболтав ногами в воздухе, человек выпустил из рук конец и грузно рухнул в глубокий снег. Всадники разъезда подъехали ближе. Человек продолжал лежать, ошеломленный падением. Вглядевшись в лежащего, гвардейцы разразились громким смехом:

— Да ведь это наш «царь» Демна!

Царевич, сконфуженно приподняв голову, смотрел на всадников. В глазах его блеснули слезы. Всадники продолжали хохотать.

Рано утром без стука в комнату амирспасалара вбежал с растерянным видом комендант замка. Иванэ не спал, подавленный мрачными думами.

— Демна бежал, отец! — выкрикнул Смбат.

Иванэ откинулся на подушки, словно от удара. «Вот и конец! И Липарит не подоспеет… Да и к чему, когда Демна попал в лапы царя Георгия?» Застонав от внезапно режущей боли в сердце, он молча отвернулся к стене.

Свеча в медном шандале, чадя, горела на столе перед князем Смбатом. Молодой воитель пристально смотрел на светлый венчик пламени. Миражем вставал далекий Константинополь, прекрасная Греция, куда его обещал отправить для получения образования князь-отец… Чем же кончились все мечты? Впереди — долгие дни безнадежной обороны, потом неизбежная сдача и грозная расплата за ошибки отца. Смбат не разделял взгляды князя Иванэ и его единомышленников, но, как верный сын, доблестно защищал родовое гнездо.

Обширный замковый зал тонул во мраке. От разбитых камнеметами окон тянуло зимой, и Смбат зябко кутался в медвежью шубу. В зал неслышно вошел старый дворецкий, тихо прошептал:

— Великий ишхан просит тебя зайти к нему!

Князь Иванэ сидел в глубоком кожаном кресле, весь укутанный в шали и звериные шкуры. Его знобило. При виде статного юноши, которого он любил больше других детей за отвагу и ум, Иванэ зашевелился и протянул худую руку. Смбат почтительно поцеловал ее. Старый вельможа с болью смотрел на мужественное, красивое лицо. Отогнав тяжелые мысли, он слабым голосом вымолвил:

— Я звал тебя, дорогой, по следующему делу…

Саргис Мхаргрдзели командовал участком в горном ущелье, где был расположен наружный лаз потайного хода из замка. Иванэ, передав сыну письмо на имя парона Саргиса, предложил Смбату ночью спуститься по подземному ходу и разыскать Мхаргрдзели. Лазутчики замка установили, что отряд Саргиса стоит в небольшом селении у выхода из ущелья. Смбат ознакомился с письмом отца и, вздохнув, без слов отправился выполнять поручение.

… Долго молчал Саргис, прочитав письмо амирспасалара. Потом, пристально глянув на усталое лицо молодого рыцаря, сказал:

— Княгинь ваших я пропущу, с женщинами и детьми. Но и только! Ни один мужчина из рода Орбели не пройдет через мою заставу. Так и передай князю Иванэ. В следующую ночь, как взойдет луна, я сам поднимусь в ущелье к мосту и провожу княгинь и их женщин за линию войска! — И тихо добавил: — А о потайном ходе ничего не скажу князю Гамрекелу…

По неписаному закону иногда разрешался выход женщин и детей из осажденной крепости. Но напрасно прождал парон Саргис до рассвета у моста в холодном ущелье. Из замка никто не вышел — и старшая княгиня, и жена царевича наотрез отказались покинуть своих близких в беде, как ни убеждал и ни сердился князь Иванэ…

После трусливой сдачи в плен царевича Демны царь Георгий послал гонца к Иванэ Орбели, торжествующе вопрошая:

«За чьи права будешь теперь сражаться, Иванэ, за кого мстить, когда Демна у меня?»

Склонив гордую голову, амирспасалар тихо молвил царскому посланцу:

— Я сдаюсь.

До глаз забрызганный дорожной грязью — весенняя распутица развезла все дороги в горах, — пожилой всадник в кожаном камзоле подъехал к самому берегу Аракса, особенно бурного в это время года, утомленно сошел с коня и уселся на большой камень. Его скакун стоял рядом. Всадник пристально следил за противоположным берегом, где начинались владения атабеков. Вскоре на берегу появился большой конный отряд и стал готовиться к переправе.

Человек вскочил на ноги и, сорвав папаху с головы, стал размахивать ею в воздухе, что-то выкрикивая. На другом берегу заметили одинокого всадника. Несколько конников отделились от прибывших и, продравшись сквозь камышовые заросли, поплыли в темно-бурых водах Аракса, борясь с быстрым течением, которое сносило их вниз по реке. Всадник вскочил на коня и поехал вдоль берега навстречу плывущим.

— Зачем ты здесь, Унан? Во имя бога, что случилось в замке? — закричал из воды князь Липарит. Весь мокрый, он вышел на сушу.

Верный слуга припал к плечу князя. Скорбно качая головой, он вынул из-за пазухи пергаментный пакет и без слов передал Орбели. Быстро пробежав короткие строки послания старшего брата, Липарит, потрясенный, опустился на землю, тяжело задышал. Ему не хватало воздуха…

— Ты болен, отец? — с тревогой спросил подбежавший княжич Эликум.

— Демна, как трус, сбежал к царю! Иванэ сдается Георгию… — с трудом выдавил Липарит и, упав лицом на песок, беззвучно зарыдал.

Кызыл-Арслан крепко выругался, поворачивая шестьдесят тысяч коней обратно, на Тавриз… Атабек только пожевал губами, когда ему почтительно доложил военный везир о возвращении воинства вспять, и не захотел видеть опального курджия. В дальнейшем, впрочем, атабек даже проявил благородство. Не попрекая ни в чем убитого горем Липарита, он выделил ему небольшое владение в окрестностях Тавриза. Липарит вскоре скончался, а его сыновья — Эликум и Иванэ — остались в Иране, ожидая лучших времен.