Монап Эгамбердиев - Тень Желтого дракона

— Хватит терпеть! Хватит терпеть!

Лавиной двинулись люди. Двинулись туда, где столпились испуганные надзиратели: пешие, конные… В них полетели камни, палки, все, что попадало под руку… Разъяренные люди опрокинули, растоптали надзирателей, подожгли их деревянные домики.

— Хватит терпеть! — кричали восставшие.

Но они не знали, что делать дальше. Часть людей начала растекаться по землянкам, чтобы забрать пожитки и отправиться по домам. Другие все еще топтались в середине лощины, возбужденные и гневные. День стал клониться к вечеру. Надвигающиеся с востока тучи сгустились.

— Уже едут! — крикнул кто-то.

С верхнего течения реки по утоптанному грунту дороги мчались ряды всадников. Это были вооруженные стражники — шэнбины. Их мечи, копья и пики не щадили никого, кто попадался на пути. При виде шэнбинов люди бросились в разные стороны — кто вверх, к сопкам, кто в кустарники, кто к землянкам…

Ань-ина и старика шэнбины настигли на полпути. Молодой и наловчившийся прятаться за время побега Ань-ин нырнул в кусты. Беспомощному старику шэнбин вонзил пику в грудь.

Когда стражники поскакали дальше, Ань-ин вышел из кустов и наклонился к старику.

— Иди, сын мой, скажи Сыну Неба… чтоб он наказал их… этих негодяев шэнбинов!

Старик закрыл глаза. Он умирал, по-прежнему веря в справедливость, даже не подозревая, что несколько дней назад, выслушав донесение о признаках смуты на строительстве дороги, Сын Неба сам дал указание жестоко подавлять любое брожение среди строителей.

Спотыкаясь и оступаясь, люди бежали вниз по течению реки туда, где они работали. Шэнбины гнались за ними, настигали, секли мечами.

Загрохотал гром, еще больше устрашая разбегающихся людей. Хлынул ливень. Горячая кровь, холодный предсмертный пот, смешавшись с дождем, пропитывали дорогу, строящуюся для покорения южных племен и народностей [13] Эти события послужили толчком к началу восстания 122 г. до н. э. в Шу (нынешней провинции Сычуань). .

В то время когда посол Чжан Цянь после долгих странствий вернулся в Чанъань, Сына Неба не было в столице. На эти дни приходилось предпринятое У-ди [14] У-ди — посмертное имя императора Лю Чэ, означающее «воинственный император». Под этим именем он фигурирует в китайских источниках. путешествие для обозрения своих владений в поморье, у Хуанхай. У-ди взял с собой послов соседних стран, чтобы поразить их воображение величием и могуществом Поднебесной.

Ожидая возвращения повелителя, Чжан Цянь снова и снова обдумывал все то, что он должен будет сказать Сыну Неба, устрашающему всех одним лишь взглядом. Боязнь попасть в немилость, вызвать недовольство грозного владыки и сгореть в огне его ярости вселяла в душу посла неуверенность и страх.

Тринадцать лет назад он был отправлен во главе посольства с богатыми дарами к правителю юечжи — кочевого народа, переселившегося к тому времени на запад от озера Балхаш. Путь лежал через окраинные земли хуннов, и посольство старалось ускользнуть от хуннских разъездов. Но это не удалось. Чжана и его людей окружил вооруженный отряд и повез прямо к предводителю хуннов — шаньюю.

«Юечжи от нас на севере, — сказал им шаньюй. — По какому праву Дом Хань отправляет туда посланника? Если бы я захотел отправить посланника в Наньюэ через Цинь, разве это понравилось бы Дому Хань?» Шаньюй задержал посольство. Но, поскольку хуннам не хотелось портить отношения с Домом Хань, посланников Сына Неба не убили и не заточили. Им дали возможность свободно передвигаться, однако глаз с них не спускали. Чжан Цяня женили на хуннуске. От нее родился сын. Через десять лет вольного плена Чжан Цянь с группой своих людей бежал от хуннов на запад. В течение долгих лет плена послу удалось сохранить знак Сына Неба. Это дало ему возможность побывать во многих странах Запада [15] Под Западом китайцы понимали тогда Восточный Туркестан, Среднюю и Переднюю Азию. . Возвращаясь в свою страну через Каменные ворота [16] Каменные ворота — ущелье Памира, где проходила древняя дорога, соединявшая Переднюю Азию с Восточным Туркестаном. , Чжан Цянь свернул от Кашгара на Южную дорогу, чтобы опять не попасть в руки хуннов. По и на этот раз ему не повезло, хунны снова схватили его. Еще целый год Чжан Цянь провел у хуннов, увиделся с женой и подросшим сыном. Неизвестно, сколько бы еще продолжался плен, если бы старый шаньюй не умер. Между предводителями восточных и западных племен хуннов разгорелась борьба за престол. Чжан Цяню удалось воспользоваться возникшей распрей и бежать в Поднебесную.

В первый побег у Чжан Цяня не было и мысли брать с собой жену и сына. «Я еще не стар, — думал он. — Вернусь в Цинь — будут другие сыновья».

Но, когда Чжан Цянь во второй раз попал в руки хуннов, намерение его изменилось. «Мне уже пятьдесят. Успею ли я вырастить нового сына? Лучше заберу с собой этого. Ведь теперь я еду домой, если удастся! А первый раз я бежал в неведомые страны, где полно всяких неожиданностей», — оправдывался Чжан перед самим собой. И отношение к жене у него теперь изменилось. Коли брать сына, надо взять с собой и его мать. Ведь иногда и дорогое вино везут в старой посуде. Без матери увезти сына трудно, невозможно будет и удержать его там.

Чжан тщательно готовил побег, и ему удалось до последней минуты сохранить спои планы в тайне. Чтоб не вызвать подозрений у хуннов, он выехал на одном коне, посадив жену за седло, а сына поручил забрать своему неразлучному спутнику Таньи-фу. Но сын, как сообщил Таньи-фу, наотрез отказался ехать в Поднебесную. «Я не чинжин [17] Чинжин — так произносили слово «цинь-жэнь» (циньский человек) в соседних странах. , — заявил он, — а вольный сын степей — хунн!»

Поступок сына, который Чжан Цянь расценивал как предательство, как черную неблагодарность, вызвал смятение в его душе. Но он никогда не выдавал своих переживаний, внешне держался невозмутимо. Твердый, непреклонный, он научился скрывать свои истинные чувства под пытливыми взглядами иностранных государей и их вельмож.

Готовясь к встрече с Сыном Неба, Чжан Цянь не раз ходил пешком в сопровождении лишь одного слуги к берегам Вэйхэ, притока великой Хуанхэ. Ведь раздолье полноводной реки разгоняет угнетающие душу человека думы.

Слегка прищурив и без того узкие глаза, смотрел он на север, где брал начало второй приток реки — Цзинхэ. Хотя, кроме синего неба, отсюда ничего не было видно, Чжан Цянь знал, что там расположены горы Люшань, за которыми простираются земли хуннов. Всего за год до возвращения Чжан Цяня из стран Запада шэнбины оттеснили хуннов еще дальше на север. Это радовало Чжан Цяня — осуществлялась заветная цель его жизни. Цель, ради которой он обошел чуть ли не полсвета.