Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

Нам лишь остается добавить: а с чьей подачи, кто разбудил в людях самое сорное и жуткое, дал этому сорному и жуткому простор?

Все имена на слуху, и сочинять, ломать голову не надо. Однако народ гнет и по сию пору. Нет силушки распрямиться, но дай Бог, чтобы в конце концов скопилась, да поднялся, встал бы в полный рост, навсегда стоптал с себя позорящие одежды, в поколения передал бы отвращение и проклятие им, одеждам зла, и каждому, кто на горе и шкурничестве возьмется искать пропитание и покой.

Вся эта огромная толпа палачей (о них сердобольный народ говорит с вызывающей дрожь заботливостью и спокойствием: «А что им делать, они народ подневольный») стоит по вине вровень с казненными в Нюрнберге как самыми настоящими отбросами человечества. Только советские «отбросы» не были изолированы от общества, а служили как почетный и крайне нужный элемент государственного механизма; под наказание угодили ничтожные десятки убийц, да и их пустячные сроки не в счет; это даже не сроки, а способ укрывательства от общества. Намеренно пишу «общества», а не «народу» — не было у народа священного гнева против своих убийц; у той части, что сохранила себе жизнь в потрясения первых тридцати лет советской власти, запеклась в груди одна благодарность: «ОН цены снижал», «при НЕМ порядок был»… Казненными оказались лишь самые первые из чекистов, что угрожали новым секретарям владеть высшей властью. Прочие, то есть все, получали генеральские пенсии за невиданные злодеяния и перекос сознания народа и скоротали век в довольстве и покое. В России за отбросы считают Алексея Лосева, Варлаама Шаламова, Анатолия Марченко…

Вот передо мной заметка из «Аргументов и фактов» за июль 1991 г., № 25 (558). Прочел — и потянулся за ножницами: такую стоит вырезать и сохранить, такие метки человеческого сознания грешно опускать в бездну забвения. Пусть лежит и напоминает, что извлекли люди из истории предательства и убиения Христа. Глаза не верят, да буквы сами складывают слово за словом.

«Правительственный вестник», № 25

«Л. М. Каганович, бывший нарком, сподвижник Сталина, как-то посетовал, что существует на пенсию 120 рублей. Прочитав эту заметку, совет трудового коллектива Кыргызского камвольносуконного комбината постановил: ежемесячно из фонда социального развития перечислять ветерану партии 300 рублей. Но Лазарь Моисеевич в ответном послании, поблагодарив камвольщиков, отказался от материальной помощи, заметив, что ни в чем не нуждается. Однако забота камвольщиков о старце взяла верх: директор комбината подписал приказ об отправке первого трехсотрублевого перевода в Москву…»

Ну что тут добавить? Много пару по давно известным фактам. Однако попробуем восстановить памятью, что и к чему здесь.

Это ведь заботливый перевод тому человеку, который со Сталиным крушил черепа миллионам людей. Это Сталин и Каганович вкупе с десятком соратников создали систему истребления интеллигенции, крестьянства и той же самой партии вместе с рабочим классом. Всех опоили кровью.

Это его, Кагановича, стараниями (разумеется, и всего сталинского окружения) взросли все эти сверхлубянки и сверхпалачи берии, Судоплатовы, кобуловы, Меркуловы, эйтингоны, абакумовы, деканозовы, гоглидзе, Игнатовы, рюмины, филимоновы, майрановские, Серовы, ежовы, ягоды и прочая и прочая… а Россию перекопали рвы-могилы. Не дрогнули трудовые руки камвольщиков при голосовании (а сколько по стране обездоленных из-за кнутового строительства новой жизни и окалеченных после лагерей, травли без куска хлеба и угла!), по копеечке собирают всем комбинатом деньги: не нуждайся, Лазарь Моисеевич, Родина помнит твои дела.

Именно так. Знают, кому деньги, за что деньги, как и знают (это доказал адрес перевода), кто им нужен и дорог сегодня, завтра.

Так и стоит Россия: в одном народе два народа…

Из «Известий» за 4 июля 1991 г., № 158:

«Концлагерь для детей «врагов народа»

Эти ребята, напряженно смотрящие в объектив, — дети «врагов народа». Снимок сделан в 1938 году в детской колонии с весьма миролюбивым названием: Пролетарский детский городок. Городок этот стал концлагерем для десятков тысяч ни в чем не повинных детей…

— Кормили плохо, врачей вообще не было, — вспоминает Анатолий Васильевич (тогда ему было 10 лет). — Мы болели какой-то неизвестной страшной болезнью — гнили заживо, умирали как мухи. Утром стаскивали с нар умерших за ночь и сами хоронили (и это восьми-десятилетние дети! Люди, очнитесь!! — Ю. В.). Нас в колонии постоянно было 5–6 тысяч, и каждый день поступали новые…»

После всех мытарств, войны, рабства в Германии, ранений на фронте, унижений Анатолия Васильевича не реабилитировали — «в КГБ говорят, что не сохранились документы». Да разве они их будут сохранять!..

Вот и весь сказ. В эти пространства уже не долетит сердобольный перевод крещенных большевизмом камвольщиков, да они его туда и не пошлют. Вот еще…

А что до чекистов, они и сейчас все те же… из воистину великих для них лет кровавой бойни. Каждый мускул в натяжке от тех лет. Сердце высекает все ту же, одну преданность — Ленину.

Никогда не было одной России, уживаются два народа в одном народе.

Как мы теперь знаем (свидетельства перебежчика Гордиевского, генерала Калугина), лаборатория с расстрелом Берии и его окружения не была упразднена. Она, наоборот, продолжила свое дело с нарастающим напряжением и производительностью (это показала и история уничтожения Бандеры — сверхсовременное средство устранения явно было, что называется, выковано в стенах заслуженного учреждения). Как это явствует из признаний беглого полковника Гордиевского и генерала Калугина, лаборатория действует под кодом «№ 12».

Действовала она под этой скромной нумерацией и в годы председательства Андропова, у которого якобы руки были чисты.

Нет, не сходится. Не были чисты ни у Андропова, ни у всех предшествующих председателей КГБ и первых (генеральных) секретарей КПСС — первых кураторов этого заведения. Только за существование подобных учреждений Нюрнбергский суд над главными военными преступниками, учрежденный союзниками после второй мировой войны, отправил на виселицу или под пули всех к ним причастных лиц. Ибо это являлось величайшей угрозой для человечества и надругательством над жизнью.

Но мы на сей счет народ особый.

Здравия желаю, товарищи «генералы от клещевины», а также труженики лаборатории Оперативно-технического управления — вот кто, оказывается, обратил на мою ничтожность внимание. Чай, быстро сладили ампулы рибоксина с новой начинкой. Для вас это — плевое дело. Сколько людишек спровадили в мир иной, и никто из окружающих и не усомнился, что это дело ваших рук, а не хвороб этих несчастных.