Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

«Памятник алексеевцам и генералу Алексееву».

Остается добавить, что, когда Вера Михайловна давала это интервью весной 1991 г., ей был 91 год. «Я живу Россией», — сказала дочь основателя белого движения.

«…Выдал это место большевикам» — все доносим, выдаем, предаем, растлеваем, лжесвидетельствуем… Да что же это? Когдарус-ские распрямятся, гордо вскинут головы и предпочтут смерть за правду и Родину, но не бесчестье и похлебку безродной рабочей силы?

Русь!

Ледовое побоище. Куликовская битва. Полтавское сражение. Бородино!..

Молодая Россия!

Белое дело на Юге России принимает генерал Деникин.

Летом 1918 г. белые осваивают часть Северного Кавказа, в основном Кубань. Здесь командует кавалерийской дивизией генерал Врангель. Здесь его едва не зарубят. Он останется один перед красными всадниками, положившими семерых его офицеров и одного солдата. У барона не окажется ни пистолета, ни шашки. Пробежав по пахоте, он чудом успеет уцепиться за санитарную линейку. Красные было пойдут в погоню, но отстанут. Совсем рядом собирались белые сотни…

С кубанскими казаками армия подрастет аж к 35 тыс. штыков и сабель. Костяк ее — соединения под командованием отважного генерала Кутепова (сначала — дивизия, после — корпус). Эту дивизию (корпус) составляют «именные» полки: Алексеевский, Корниловский, Марковский и Дроздовский.

Полковник М. Г. Дроздовский прибыл в Добровольческую Армию походным порядком с бывшего Румынского фронта (внушительный отряд офицеров в 1100 штыков, как тогда выражались). Дроздовцы прибыли к завершению Ледяного похода — 8 мая 1918 г. Весь отряд тут же по приказу Деникина брошен в бой. Это было как знамение Божие, как щедрость Создателя. Вот-вот должна захлестнуться петля на шее белых — нет резервов, нет базы. И вдруг мощный кулак из фанатично убежденных воинов, да каких! Каждый прошел боевое крещение, знал риск, был ранен, имел награды. Это были не штабные шаркуны и не думские ораторы, а железные воины.

Дроздовский был исключительным человеком. И внешность его запоминалась, просто так не могла затеряться в памяти.

В те отяжелевшие от крови месяцы он был худощаво строен. Из-под козырька офицерской фуражки смотрели умные серые глаза за щегольским пенсне. Сама фуражка — замятая, с армейским шиком. В худоватом, удлиненном лице и посадке головы — выражение непреклонной воли. Во всем облике было что-то от коршуна. Знал этот боевой офицер цену риску, страданиям и воле.

Генерал Дроздовский (а он был произведен Деникиным в генералы) будет ранен. Рана даст осложнение, и в 1919 г. он умрет. Имя его станет носить один из лучших полков белой гвардии.

«Продолжая наступление, дивизия (ею командовал Врангель. — Ю. В.) 28 октября подошла к станице Сенгилеевской, — рассказывает Петр Николаевич Врангель. — Противник, разбитый и подавленный предыдущими боями, оказывал слабое сопротивление и ночью, прикрывшись арьергардом, отошел на Ставрополь. 30 октября мои части подошли к Ставрополю и к вечеру закрепились на опушке леса к западу от города…

В сумерки я объехал позиции; стоял туман, густой пеленой нависший над городом. Последний казался вымершим. Не видно было ни одного огонька, изредка, то здесь, то там, вспыхивали разрывы наших снарядов; глухие артиллерийские выстрелы доносились с северной части города. В наступавших сумерках резко стучали пулеметы. В роще, привязанные к дереву, стояли кони и, греясь вокруг костров, пили чай казаки. Продрогший вернулся я в чистую и богатую колонию Иогансдорф и, напившись чаю с превкусным местного изделия сыром, лег спать. На рассвете меня разбудили. Противник перешел в наступление, обрушившись на части… Дроздовского, 3-я пехотная дивизия понесла жестокие потери и, преследуемая противником, отходила на север вдоль железной дороги, при этом был ранен… Дроздовский…

Подняв по тревоге резервную бригаду и приняв необходимые меры по обеспечению своего левого фланга, я приказал дивизии перейти в наступление, дабы облегчить положение соседей…

Я с трубачами и конвоем проехал в Ставрополь. В городе кое-где еще шла перестрелка. На улице и тротуарах лежали убитые лошади, опрокинутые повозки, трупы красноармейцев. Услышав звуки трубачей, народ выбегал на улицу. Многие крестились, плакали, некоторые совали в руки казакам хлеб, папиросы, деньги. Пожилая женщина, бросившись к моей лошади, схватила за стремя и пыталась поцеловать мою руку…»

Борис Михайлович Шапошников накануне мировой войны служил в Варшавском военном округе, по роду службы близко знал всех его офицеров. Тогда-то он и познакомился с капитаном Дроздовским. Он запомнился ему таким: «Энергичное лицо, сжатые губы и холодный взгляд голубых глаз».

Это было само воплощение воли, ума и отваги. Он был подлинным рыцарем белого офицерства.

Вообще вожди белой правды отличались мужеством, свойственным русскому офицерству. Несмотря на возраст и чины, сами водили подчиненных в штыковые атаки. Что это такое — представить очень сложно даже при богатом воображении.

Кроме данных соединений, Добровольческую Армию составляли и другие корпуса, дивизии и бригады; отдельные из них особенно Кутеповский (Добровольческий) корпус, едва ли не сплошь представляли офицеры: это гвардия в гвардии.

Не сполохи и не зарево освещают Россию. Сам православный крест во всю ширь и высоту раскинул огненные руки и тело…

Горят плоть и душа России. Смотри, русский, пойми свое место!

Генерал С. Л. Марков пал 25 июня 1919 г. в одном из первых боев Добровольческой Армии после отдыха на Дону в станице Мечетинской. Вот выдержка из боевого донесения: «…предводительствуемые генералом Марковым части 1-й пехотной дивизии после упорного боя овладели мостом и станцией «Шаблиевка». Задача, поставленная дивизии, составлявшей левый фланг Добровольческой Армии, была блестяще выполнена. Враг бежал, но часть его артиллерии еще продолжала стрелять, и одним из последних снарядов был ранен генерал Марков». Остается добавить: смертельно ранен.

В ростовском госпитале от заражения крови скончался герой-рыцарь Добровольческой Армии — М. Г. Дроздовский. Как вспоминал после генерал Краснов, «генерал Деникин становился одиноким».

С Дона были высланы из пределов России М. В. Родзянко и А. И. Гучков. В канувшей в небытие Думе белое офицерство видело подлых разрушителей России. Тем более не было ходу на юг, к белым, ни Савинковым, ни авксентьевым… Генерал Краснов пишет: «…он (Деникин. — Ю. В.) поставил на своем знамени «единую и неделимую Россию» и все, что не совпадало с этим, было ему ненавистно, и он враждебно к этому относился. Скоропадский был изменником, изменниками были все украинцы… В это время известным поэтом и сатириком Мятлевым в Киеве было написано следующее остроумное стихотворение, рисующее положение юга России к прибытию союзников: